Отпусти - это всего лишь слово - Сан Тери

- Я теперь девочка? 

Мне безразлично. Просто стою и смотрю. Сознание сломано. Оно не работает правильно, оно не способно анализировать ситуацию, способно равнодушно воспринимать новую реальность. Я как чистый лист сейчас. Можно написать и вложить любое содержимое. 

Иду с ним. Сажусь в машину. Даже не знал, что у него есть машина. Оказывается есть как и права. Едем за город. На улице тепло и хорошо. Можно даже расстегнуть куртку. Тянусь к молнии, с недоумением вспоминаю, что не моя куртка. Девичье пальтишко пуховик. Становиться смешно. Начинаю ржать и затыкаюсь от поцелуя. Держимся за руки, бредём куда - то, как влюблённые твою мать. Ромео и Джульетта. Нет как Отелло и Дездемона. Лучше бы Вольх меня придушил. Но мне безразлично. Безразлично настолько, что теперь уже ничего не имеет значения. Но свежий воздух придаёт сил. Возвращает в сознание. И сознание, с криком, со скрипом, с ужасом, содрогаясь от отвращения, отчаянно всхлипывая и пытаясь уползти обратно в свою тёмную каморку, начинает действовать, мыслить, анализировать и оценивать происходящее. 

Мы возвращаемся домой. Вольх рад, почти насвистывает. Даже купил мне какую то фенечку в магазине. Он очень рад, его план удался. Он что - то задумал. Я не сопротивляюсь, я с ним. 

Интересно, что же ему было нужно от меня? Моё тело или душа. Получается что только тело. 

Задаю ему этот вопрос. Вольх смотрит недоумённо. Не знай, что он в универе учиться сказал бы десять классов образования на лбу. 

- Душа значит. А о какой душе ты говоришь? - спросил он помолчав. - Я для тебя сейчас гандон, подонок и тварь, который всё это время прятался под маской друга, но я никогда тебе не лгал. С самого начала, ты знал о моих чувствах. Понимал, что для меня это серьёзно, и я не в бирюльки с тобой играюсь. Ты принял их. Зачем? Чтобы разменять на чужой хуй? Не еби мне мозг, Ник. Ты со мной повёл себя, как последняя сука, и именно так я с тобой и поступил. Мне нет оправдания. Но я выебал тело, а ты выебал душу. Вот и получили...Оба.

Он стиснул зубы. Кажется, мне есть чем убивать Вольха день за днём. Он тоже никогда не сможет себе этого простить. А может сможет. 

- Ничего. - Вольх шипит и трясёт головой, напоминая забавного щенка. Вот только невозможно перепутать щенка и волка. 

- Всё перемелется - мука будет. Завтра уедем, малыш. Начнём с нуля. А вот когда начнём...

Движение. Вольх рядом, прижимает к себе, целует, очень нежно.

   - Ник, знаю, я гандон, но прошу...Найди силы. Не надо меня ни понимать, ни оправдывать. Ничего не надо. Дай мне шанс всё исправить. Ты не пожалеешь. Ник, я сделаю всё, что в моих силах, просто дай возможность попытаться снова.

   А затем Вольх встал передо мной на колени.

   - Это именно то, что ты видишь

   Он не склонил головы и не отвёл глаза. - Ник...ПРОСТИ МЕНЯ!

   Становиться странно и смешно. Безумный безумный мир.

- Вольх, за что ты меня любишь? - задаю бессмысленный вопрос. Вольх говорит, что это бессмысленный вопрос. Как можно спросить, почему птица летает, почему вода мокрая, а огонь горячий и обжигает. 

Вольх умеет говорить. Можно заслушаться, да что там часами слушать. Ему бы стихи писать. Впрочем, он и пишет. Десятки стихов и песен. Для меня. Теперь я имею возможность узнать об этом и даже кое - что выслушать.

- Не знаю. Просто люблю. Когда тебя увидел, подумал что ты как свет.... В конце моего личного паскудного туннеля... Яркий такой свет. - Усмешка сменяется улыбкой восторженных глаз. Кажется, он видит и помнит какой - то свой собственный образ, что стоит сейчас у него перед глазами и никак не связан со мной, потому что глаза его наполняются нежностью и золотистыми сиянием любви, той любви которую я увидел в наш первый раз и оттолкнул, так и не сумев понять, что мне предлагали. А затем он смотрит на меня, и улыбка приобретает горечь. Тихий горький шёпот, вкус раздавленного золотистого миндаля. 

- Накрыло меня тобой, малыш. Волной. Увидел и пропал. Не верил, что так бывает. С первого взгляда. Как наваждение.

   - Он замолчал. - Я ведь даже к бабке ходил. Думал, мало ли в жизни чертовщина какая твориться. Вдруг с чем чёрт не шутит, приворожили или порчу навели. Никогда не смотрел на парней. Не могло так быть. А тебя хотел с первого дня. Реально тянуло. Водку пил, чтобы забыться. Не помогло. Ты когда у меня в квартире остался в тот первый раз. Я к тебе пристал слегка, Ник. Решил проверить. От собственной реакции сам едва не чокнулся. От самого себя тошнило, от одной мысли, психику ломало, что захотел парня. Не парня, конкретно тебя. Не знаю, как держался. 

- А бабка - то что? - я поежился. Было противно. Противно, что я сейчас здесь. Что вернувшись домой так и сижу в бабских шмотках и Вольху это кажется очень даже нравиться, так сказать примеряет очевидно с самим собой. 

- К психиатру посоветовала сходить или ориентацию пересмотреть. - Вольх хохотнул, и нахмурился, когда я принялся сдирать парик, и раздеваться. 

- Ты рассказывай, рассказывай. Интересно про себя такого невьебенного послушать. 

Накатила тошнота и муть. Обида. Господи, за что он так со мной? За что я сам так с собой? Вот тебе и свет в окне бля. Органично он так этот свет погасил. 

- Зная, чем всё закончится, лучше бы ты меня тогда изнасиловал! - сказал я холодно и ушёл в душ, с остервенением смывая с себя грязь и косметику. Драил мочалкой до крови. Хотелось смыть всё. Муть. Гниль. Прикосновения. Смогу ли я когда нибудь от этого отмыться? 

Невозможно отмыть душу. Тело можно, душу нет. Залечить разве что со временем. 

- Ты же ведь обычный человек? 

Вольх стоит и смотрит на меня, как я сдираю с себя кожу в ванной. Вопрос задан так, словно он в этом сомневается. Реально так сомневается. 

- Нет бля, вампир я! - Я оскалил несуществующие клыки. - Чушь не пори. 

- Не могу, - Вольх покачал головой, прислонился локтем к двери, упираясь подбородком в кулак. 

- Я сейчас на тебя смотрю, а думать могу только о том, что бы снова трахнуть. Уже физически не могу. А продолжаю хотеть. Это ведь ненормально, Никит. 

- Ненормально Вольх, это то, что ты со мной сделал.

   Я выключил воду и вытерся полотенцем. - Шизофрения лечиться медикаментозно. Так что твоя бабка не так уж была и не права. 

Кажется свежий воздух и душ пошли мне на пользу. Внутри всё умерло. И я...Не знаю, стану ли я самим собой. Но я снова стоял собранный, спокойный и сильный. Вольх это ощутил и в глазах его мелькнул страх, в тот момент когда презрительно и спокойно посмотрев на его сжавшийся для удара кулак я спросил безразлично.

- И что теперь. Будешь бить на пути к нашему общему совместному счастью?