Луна над Лионеей - Сергей Осипов

– Что вы здесь делаете? – спросила Настя и тут же поняла, что задала неверный вопрос. Вопросом по существу было бы: «Кто вы такой? Если вы идете на прием к Фишеру в компании посла Дитриха, трех разодетых пожилых вампиров и героя-неудачника Марата, наверное, вы… Наверное, вы что-то из себя представляете, Маси Накамура».

Дитрих подумал, что вопрос обращен ко всей группе вампиров, и выдал официальный ответ:

– Направляемся к мистеру Фишеру. Нам назначена официальная аудиенция.

Вся делегация после этого повторно исполнила поклон.

– Я имею в виду его, – Настя бестактно указала пальцем в сторону Накамуры. Сам вампир, видимо, не понял вопроса и продолжал широко улыбаться. Дитрих нехотя пояснил:

– Мистер Накамура – очень важная персона. Он герой нашей расы и пример для подражания всем детям ночи. Он избранный.

– Избранный для чего?

– У нас нет времени, принцесса. Может быть, позже…

– Он был избран для поединка с королевской дочерью, – сказал Марат. – Это он ее… – он прижал большой палец к животу и провел им слева направо. – Теперь он наш герой. Ура.

– Ирония неуместна, юноша, – бросил ему Дитрих, и было понятно, что на языке у Дитриха вертятся куда более жесткие слова.

– Я просто хотел, чтобы всем все было ясно, – успел буркнуть Марат, прежде чем вожди кланов оттерли его назад. Дитрих притворился, что инцидент исчерпан, и попытался продолжить путь, однако Настя схватила его за руку, что было вопиющим нарушением всех правил и процедур, но побелел Дитрих не от этого.

– Читаете мои мысли, посол? – спросила Настя. – И как вам? Нравится?

– Нет, принцесса, этого не будет, этого не может быть…

Настя убрала руку.

– Вам сообщили, что я требую повторного поединка? Амбер Андерсон временно замещала меня, так что вы сражались не с тем, с кем следовало.

– Принцесса, вы, в свою очередь, тоже временно замещаете короля Утера…

– Тогда дождитесь выздоровления короля! С чего такая спешка? Или вы боялись, что с королем вам не совладать? Эй, вы, трое? Почему вы не бросили вызов королю еще прошлой осенью? Вы чего-то ждали, правда? Чего? Вы ждали момента, когда надо будет драться не с Утером, а с кем-то другим, и вы знали, что такой момент скоро наступит, вы знали это еще в сентябре, когда сюда приехал вот этот в меру упитанный юноша в очках… Откуда вы это знали? Вы заодно с Леонардом?

Если Настя надеялась, что от этого лобового и в высшей степени бестактного нападения вампиры растеряются, потупят взоры и немедленно признаются во всех смертных грехах, включая преступное сотрудничество с Леонардом – что ж, она ошибалась.

– Довольно громких слов и обвинений, – сказал Дитрих. – Если вам, принцесса, нечем заняться – продолжайте вопить и разбрасываться обвинениями. У нас же нет времени на такие глупости.

И он прошел мимо, в направлении кабинета Фишера, полагая, что инцидент исчерпан и что остальная делегация детей ночи столь же невозмутимо шагает вслед за ним. И он ошибся.

Пока шла эта короткая перепалка между Настей и послом Дитрихом, кто-то из вождей кланов все-таки объяснил Накамуре суть происходящего, и тот, судя по слегка округлившимся глазам, был неприятно удивлен тем фактом, что принцесса Анастасия Андерсон находилась здесь не для того, чтобы поздравить Накамуру с достойной победой в достойном поединке, а совсем для другого. Похоже, молодой вампир и впрямь чувствовал себя героем и примером для подражания. Подобные мысли провоцируют соответствующее поведение, и пока Дитрих гордо шествовал в кабинет Фишера, Накамура остановился напротив Насти, отвесил еще один, но уже чисто формальный, поклон и проговорил-прохрипел на плохом английском:

– Если принцесса хочет испытать… я храбро готов. Сейчас сражаться.

В этих словах содержался несомненный вызов, а произнесены они были неожиданным для молодого человека хриплым басом, так что это оказался не просто вызов, это была угроза, неприкрытая и самонадеянная, звук которой разлился по коридору лионейского дворца чужеродной мелодией, от которой стало больно ушам.

Дитрих замер, как будто в спину ему всадили осиновый кол, лишь немного не дошедший до сердца. Секретарь Фишера мелкими шажками стал смещаться в сторону кабинета своего начальника. Вожди вампирских кланов как по команде улыбнулись, и от этих улыбок Насте стало не по себе – это были настоящие вампирские улыбки в традиционном стиле, безо всякой новомодной дентал-косметики: рты, расходящиеся почти от уха до уха, и темные крупные зубы, непонятно как умещающиеся в этих ртах. Зубы выглядели так, словно они сами по себе были древними хищниками, которые пережили своих прежних хозяев, а потом переживут и нынешних. Марат попытался что-то пискнуть из-за спин вождей, но на него коротко рыкнули, и больше Марата не было видно и не было слышно.

Накамура поднял голову из притворного поклона, и его глаза встретились с Настиными.

– Храбро? – переспросила она. – Ты понятия не имеешь, что такое храбро.

Накамура немного подумал и озвучил свой перевод Настиной фразы:

– Сражаться.

– Сражаться, – согласилась она и почувствовала, как страх впивается ей в икры, парализует их, приклеивает к полу. Это было естественно, и в то же время это было совершенно неприемлемо, ибо это она требовала поединка, это она хотела поставить вампиров на место, тем самым определив и свое собственное место, а именно – место принцессы, с которой следует считаться. А раз так, то губа не имела права дрожать.

Однако она дрожала, ибо при всей своей мотивированности поединок оставался для Насти таким стрессом, что уже после произнесения вслух слова «сражаться» ей бы не помешали сутки отдыха с приемом успокоительных препаратов. Накамура был менее щепетилен в этих делах. Иначе говоря, он откликнулся на слово «сражаться» со всем положенным национальному герою энтузиазмом, ибо, вероятно, считал, что после триумфа в поединке с Амбер вся его жизнь будет состоять из молниеносных побед.

Тем более – над перепуганными девчонками.

– Прекратите это неме… – начал нерешительно возмущаться Дитрих, поглядывая то на вождей кланов, то на Настю. Вожди кланов что-то прорычали в унисон, и этот рык оказался для Накамуры важнее неуверенных призывов посла. Секретарь Фишера тем временем исчез, охраны в коридоре тоже не оказалось (ее вообще осталось очень мало во дворце, так что удивляться не приходилось). Таким образом, Настя обнаружила, что ее желание вразумить детей ночи воплотится в жизнь прямо сейчас. Иначе говоря, пословица «за что боролись, на то и напоролись» в ее случае может быть реализована в ближайшие секунды с пугающей буквальностью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});