Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

Волышовский дом со стороны двора

Мезон-Лаффит — классический пример французского замка Ф. Мансара в пригороде Парижа

В 1863 году умер Дмитрий, младший сын графа. Спустя год в разгар лета — 26 июля — внезапно скончался сам Александр Сергеевич. Другая трагедия на некоторое время вернула Сергея Александровича в места детства и в то же время круто повернула жизнь наследника нераздельного имения.

В апреле 1882 года, год спустя после убийства Александра II, через три недели после похорон деда последний Строгонов женился на княжне Е.А. Васильчиковой. В 1884 году, спустя всего два года после свадьбы, она умерла. Страстно желая иметь ребенка, Евгения Александровна пала жертвой операции нечистоплотного гинеколога. Эта трагедия, наряду с убийством монарха и смертью влиятельного и грозного деда, патриарха рода, оказала большое влияние на образ жизни Сергея Александровича. В том же году, составив список художественных коллекций, он прекратил их пополнение, перестал следить за выходом книжных новинок, которые прежде всегда находили себе место в Строгоновском доме.

Волышовский дом. Вид со стороны реки

Последующие два года граф провел неподалеку от могилы жены. Позже архитектор Д. Шагин спроектирует над ней часовню в русском стиле. Охота, лошади и яхты стали главным средством утешения Строгонова, причем охота стала главной страстью Сергея Александровича. Правда, управляющий ею, Григорий Павлович Пеший, являлся лишь третьим человеком в «волышовской иерархии». В отдельном кирпичном доме жил управляющий имением Г.Х. Мозерт — немец. По свидетельству очевидца, именно на нем лежали сложные миссии — прежде всего, отношений с крестьянами окружающих деревень, а кроме того, связи с главной конторой, графом, губернатором и со всеми властями — губернии, уезда и волости, которые находились соответственно в Пскове, Порхове и Тишинке. Вторым по значимости в усадьбе был управляющий русской и английской конюшнями англичанин Карл Иванович Пейдж. Под его началом был также конный завод в Дорогинях (находится в километре от Волышово), где он и жил. Пейдж «часто ездил в Англию, где у него было много дел и необходимых для имения связей: покупал там и лошадей, и упряжь, и экипажи».[159]

Упомянутый выше Г.П. Пеший был единственным православным из волышовской администрации. Поэтому в его ведение отошла домовая церковь, находившаяся рядом с графским домом. Она не имела прихода, здесь не совершались некоторые таинства (похороны, венчания и т. д.), но церковь была открыта для окружающего населения. Пеший как староста должен был подыскать священников в соседних приходах. Эта его обязанность придавала ему особый авторитет в округе и дополнительное право на прямое обращение к барину.

Когда-то в юности, окончив городское училище, Пеший был взят в камердинеры графа, затем юнгой плавал на его яхте. Боготворя Сергея Александровича, «он принимал к сердцу защиту его интересов. Отсюда сдержанно-критическое отношение к деятельности высших властей Волышова, постоянная мысль о том, что они могли бы вести хозяйство экономнее и прибыльнее».[160]

Княжна Е.А. Васильчикова — в течение двух лет супруга графа С.А. Строгонова

В имении были оранжереи, где находились заросли винограда, персиковые деревья и пальмы, которые летом расставлялись по окружавшему дом саду. Они находились под наблюдением садовника — чеха В.И. Ватцека. Мы имеем свидетельство очевидца: «Самые изысканные партерные клумбы — овальные, круглые, многофигурные — украшали графский дом со стороны парка. Они были похожи на ковры: хотя в центре иногда и находился красивый куст аспарагуса, или роз, или туи — все цветы были низкими, оттенки красных тонов давали бегонии, белых — камнеломки, лиловых — гелиотроп, а молоденькая, низенькая резеда была скромным фоном, но именно от нее шел самый изысканный запах».[161] Фотография Каррика иллюстрирует эти слова, хотя она сделана много ранее.

Ватцек строго охранял не только оранжереи, но и цветники, даже от собственных детей. Однако садовник «многим был нужен и полезен… не жалел совета всякому начинающему садоводу, давал черенки и семена, очень любил „рабатки“, и с его легкой руки все, у кого при доме был хоть палисадник, устраивали у себя эти узкие цветочные грядки, и потом они расширялись с годами и выходили на луга и дворы — душистые „французские“ фиалки, махровые маргаритки и резеда».[162] За церковью в имении находился цветник из не очень душистых цветов — петунии, ноготков, маргариток, бархоток, львиного зева. Сразу за ним начинался розовый садик. По узкой каменной лесенке можно было спуститься к гроту — оттуда к реке, к Круглому пруду — и дальше углубиться в парк. Здесь был крикетный луг и произрастало множество редких пород деревьев и кустарников, превращавших Волышово в дендрологический заповедник.

Табун арабских маток у Графского хутора. Фотография из книги С.А. Строгонова и А.Г. Щербатова «Об арабской лошади» (1901 г.)

Граф Сергей Александрович имел три конюшни в Волышово. На Кавказе, в шести милях от Пятигорска, находился конный завод, получивший название Графский хутор. В 1888 году в качестве своеобразного отвлечения неутешного вдовца князь Александр Григорьевич Щербатов вместе с женой Ольгой Александровной, урожденной графиней Строгоновой, отправился на Аравийский полуостров. Целью Щербатова (и по его замыслу — целью для Строгонова) было улучшение конного дела в России. Из Каира трое путешественников проехали через Бейрут в Дамаск, а далее караваном прошли через Ливанские горы и внутреннюю Сирию до среднего течения Евфрата.

Этот маршрут повторял путь англичан Уилфрида и Анны Блант 1879 года. Они еще раз в 1881 году ездили на Восток в поисках арабских лошадей. Анна написала две книги «The Bedouins of the Euphrates» (1879 г.) и «Pilgrimage to Nejd» (1881 г.). Эти издания, судя по всему, были настольными у Ольги Александровны и Сергея Александровича во время похода на яхте «Инва», доставившей их к Аравийскому полуострову. Щербатов в своем имении Мариевка устроил арабо-донской завод. Строгонов, купивший четырех жеребцов и девять кобыл, в 1889 году основал новое имение под названием Змеевка (Графский хутор). Оно располагалось на территории Терского казачьего округа в тридцати километрах от Пятигорска и в семи от Железноводска на южном склоне Змеиной горы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});