Алиедора - Ник Перумов

В воротах — узких, словно ножом пробитая щель, — не стояла стража. Свободно проходили люди и мертвяки, иногда сопровождая хозяев, иногда сами по себе, проезжали возы, но никто не собирал пошлину за вход.

Доньята привыкла, что города Меодора и Долье по окраинам мало чем отличались от селений: те же одиночные домики, те же огороды и местами даже пасущийся скот. Лишь ближе к центру дома плотно сдвигались боками, сталкивались крышами, нависали над узенькими — двое всадников едва разъедутся — улочками. Нигде: ни в Меодоре, ни в Симэ — не строили выше чем в три этажа — здесь же возвышались громады и в пять, и в шесть, и даже в семь этажей, больше самой главной башни замка Венти. Чистые воды текли по многочисленным протокам, смело пропущенным под стенами; улицы были тщательно вымощены, выметены, нигде ни единой сточной канавы, которая отравляла бы зловонными миазмами воздух.

Нижние этажи, как и полагалось, были заняты торговыми лавками. Народ ходил неспешно, никто никуда не нёсся, не торопились курьеры и разносчики, и совсем не было видно уличных торговцев с лотками.

— У нас всё упорядочено, — не без гордости заметил Латариус, откровенно наблюдая за своей подопечной. — Каждый занимает своё место. Пирамида — самая устойчивая вещь на земле, это ещё древние знали. Нужно, чтобы никто не рвался сменить своё место в ней сам по себе, порядок нарушая, а делал бы это согласно установлениям. Тогда в стране воцарятся мир, покой, процветание и последний земледелец действительно будет иметь не менее трёх слуг-зомби. Но для этого нам, Мастерам, предстоит ещё очень многое сделать…

Вопрос «что же именно?» напрашивался, однако Алиедора промолчала. Какое ей дело до того, сколько именно слуг будет у местных серфов? Хоть три, хоть тридцать три, хоть ни одного. Она здесь для совершенно иного.

Не дождавшись её вопроса, Латариус кашлянул, расправил плечи.

— Мы сейчас направляемся в Гильдию Мастеров. Это сердце Некрополиса, сердце нашей силы. Ты увидишь всё, что только сможешь узреть.

И вновь Алиедора не ответила. Молчание — признак силы. Умей молчать, если хочешь чего-то добиться, и тебе всё скажут сами.

Дилижанс миновал окраины, широкая улица пошла заметно в гору. Над городом постоянно висели облака, плотные и серые, неяркое зимнее солнце едва пробивалось сквозь плотную пелену.

«Странно, — подумала Алиедора, — когда проезжали ворота — светило вовсю. И когда только затянуть успело?»

Дилижанс остановился. Путники вышли, и доньята замерла с открытым ртом, несмотря на все усилия сохранить хладнокровие.

Перед ней вздымалась серо-чёрно-белая постройка, исполинская, словно сработанная руками гигантов. Чёрный и серый камень, рассечённый стремительными росчерками белого — словно молнии, пробившиеся сквозь грозовую хмарь. Глухие гладкие стены поднимались на высоту почти десяти ростов самой Алиедоры, а дальше начинались ряды узких стрельчатых окон, промежутки меж ними украшала сложная резьба, разглядеть детали отсюда, снизу, особенно не получалось.

— Нам сюда, — не без гордости уронил Мастер.

Ворота цитадели оказались совсем нешироки и невысоки. Телега проедет, да и того довольно. Алиедора ступила под гулкий холодный свод… и сердце заледенело, впервые за много дней проснулся глубинный подсердечный ужас.

Что она делает? Куда она идёт и зачем?

— Не сомневайся, — прошелестел Латариус. — Когда смотришь Смерти в глаза, главное — не сомневаться в том, что Она не сделает тебе ничего плохого. Что Её можно одолеть знанием и опытом. Иди смело, благородная доньята! Иди и послужи Той, кому ты и так уже служишь, как и мы все!

И Алиедора пошла. Длинным, почти бесконечным и узким, словно глотка змеи, коридором. По стенам вместо факелов оказались прибиты черепа со спиленным теменем, оттуда лился неяркий желтоватый свет. Это совершенно не вязалось с общим строгим, но спокойным обликом цитадели и сделано было явно напоказ. Алиедора вдруг вспомнила детские сказки нянюшки о лесных ведьмах, что имели привычку насаживать на колья заборов вываренные черепа угодивших к ним в лапы.

Нянюшка… что-то с ней случилось, что-то очень нехорошее…

Память услужливо захлопывала двери.

Что бы ни случилось, тебя это не касается, доньята. Всё решила Судьба, избравшая тебя своим орудием.

Алиедора обернулась — далеко-далеко едва заметно серело пятно входа. Или выхода. С какой стороны посмотреть.

— Идём, идём, — мягко подтолкнул её Латариус. — Мастера уже ждут тебя. А я до этого хотел тебе показать ещё кое-что…

Он провёл Алиедору длинным широким балконом, выходившим на внутренний «двор» цитадели. «Двор», потому что на самом деле это оказался исполинский карьер, громадная воронка в земле, шириной как бы не в десятую часть лиги. Цитадель уступами спускалась вниз, и самые нижние ярусы тонули в плотных волнах сизого тумана.

И там, на дне, пряталась сила.

Словно огонь, словно текучая вода, словно режущий ледяной ветер. Всё вместе — и всё порознь. Совершенно не похоже на могущество Гнили, что успела изведать Алиедора.

— Ты ощутила. — Латариус не спрашивал, он утверждал, негромко, без тени сомнения. — Ты входишь в Смерть, девочка, и здесь уже мы все равны.

У Алиедоры невольно застучали зубы. День был морозным, но по вискам обильно заструился пот.

— Смерти можно бояться. Так делают все и этим оправдывают своё бездействие. Мол, чего дёргаться, если потом все всё равно помрём? А можно её уважать и стараться понять. Если Боги или Силы — неважно кто — наделили нас разумом, то, очевидно, с одной-единственной достойной целью — победить Смерть, но не воюя с ней, а познав её и, если угодно, заключив с ней перемирие. Некрополис настойчиво ищет пути к достижению такового.

Большую часть напыщенной тирады Латариуса доньята пропустила мимо ушей.

— Ч-что т-там? Источник силы?

— Нет, — покачал головой Мастер. — Некрополис, конечно, применяет эссенции и эликсиры, использующие, скажем, тонкоразмолотые Камни Магии, однако наша мощь совсем в другом. А то, что ты чувствуешь, — наш монумент Смерти. Дань уважения Ей и одновременно — окно в Её владения. Быть может, ты не знаешь, но эти выработки — древние каменоломни, где добывались Камни Магии. Давным-давно рабы Империи извлекли оттуда последний кристалл… потому что добывать тогда умели лишь совершенно варварски. Земля отдала свои богатства, однако надругательств так и не простила. Там песок и глина смешаны с мельчайшими крупицами Камней Магии, так и не доросших до настоящих кристаллов. Маги Навсиная не додумались, как использовать подобное. Чтобы Камень подчинился заклинателю, он обязан быть не меньше некоего размера. Ну, и чем крупнее, тем лучше, разумеется. А вот с этим… — Мастер махнул рукой, указывая вниз. — И мы не знали, что с ним можно поделать. Пока не почувствовали стоящую у самого порога Смерть и не решили, что рассеянная сила может стать лучшим памятником для Неё. Вижу, что не очень пока понимаешь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});