Забытые дела Шерлока Холмса - Дональд Томас

Мы с Холмсом двинулись за мистером Стюартом по дикой чаще. Ветви берез, буков, лип и рябин переплетались над нашими головами, заслоняя небо. Белые стены Ардламонт-хауса скрылись из виду. Вероятно, деревья разрослись здесь во время длительной тяжбы из-за наследства и хлопот по продаже имущества. По этой причине прежние хозяева запустили усадьбу. Зато темные тропинки, покрытые густым ковром опавшей листвы, который заглушал звук шагов, стали настоящим раем для охотников. За день до трагедии пошли дожди, однако земля с тех пор успела основательно подсохнуть.

В некоторых местах нам приходилось с большим трудом продираться сквозь подлесок, по брюкам шуршали высокие побеги папоротника, но вскоре мы выбрались из зарослей на более открытый участок. Чаща стала редеть и наконец расступилась. Слева от нас обрывались в море каменистые уступы, и вдоль верхней кромки тянулась канава, стенки которой были обложены булыжниками, не позволяющими земле осыпаться. Мы словно оказались на террасе. В ста ярдах впереди и справа сквозь просветы между стволами виднелась усадьба. Здесь и произошло то, что газеты назвали «трагедией в Ардламонте».

Стюарт направился к противоположному краю поляны. Я заметил на стволах бука, рябины и липы желтые отметины на высоте трех и не менее восьми футов от земли. Наш проводник обернулся к нам:

— Труп лейтенанта Хамборо нашли на этом месте. Эдвард Скотт объяснил Монсону и врачу, что молодой человек упал за канавой, приблизительно в футе от нее, но он перетащил тело немного повыше. Неизвестно, как было на самом деле. Ни один незаинтересованный свидетель этого не видел. Полиция зафиксировала данное местоположение. Лейтенант лежал на спине, голова его находилась в шести футах от рябины и в тринадцати — от бука. Желтые черточки на деревьях обозначают те места, куда попала дробь. До трагической гибели лейтенанта Хамборо на этом участке не охотились две или три недели, так что следы от прежних выстрелов давно заросли корой. Те отметки, которые вы видите, оставил роковой выстрел, лишивший мистера Хамборо жизни.

— И какова величина разброса? — равнодушно спросил Холмс.

— Он составляет приблизительно пять футов, как можно определить по стволу этого бука. Также несложно проследить траекторию снаряда. Для этого не требуется ничего, кроме знания геометрии. Получается, что выстрел произведен с точки, находящейся в тридцати футах позади тела и в пяти футах над землей. Ни один охотник не станет стрелять в кролика, подняв ствол ружья на такую высоту, мистер Холмс. И никто, находясь позади другого человека, не станет палить в его сторону, понимая, чем это может закончиться. Версию случайного попадания с тридцати футов едва ли назовешь правдоподобной. Даже если майор Монсон не видел лейтенанта Хамборо, то непременно слышал шорох его шагов. Тем не менее он спустил курок, и свидетели слышали звук выстрела. Шотландские законы, мистер Холмс, как и английские, исходят из того, что человек обязан учитывать естественные и наиболее вероятные последствия своих поступков.

— Насколько я понимаю, майор утверждает, что не стрелял, — твердо возразил Холмс. — То есть никуда не целился и вообще не поднимал ружье.

Стюарт взглянул на него и пожал плечами:

— К несчастью для Монсона, третий свидетель видел мистера Скотта стоявшим с противоположной стороны от Хамборо и слишком близко к нему. Он не мог произвести подобный выстрел и попасть в правую часть головы лейтенанта.

Холмс, казалось, уже не слушал его. Зоркие серые глаза моего друга осматривали ствол бука выше желтых отметок.

— Один момент, мистер Стюарт.

Детектив снял сюртук и протянул его мне. Затем подпрыгнул и ухватился длинными цепкими пальцами за нижнюю ветку дерева. Подтянул ноги вверх и зацепился одной из них за ту же ветку. Мгновением позже Холмс уже сидел на ней верхом и обследовал ствол на высоте десяти-двенадцати футов над землей. Он вынул из кармана брюк свой любимый нож и ковырнул им вмятину на коре.

— Боюсь, мистер Стюарт, что ваши люди пропустили самые интересные улики, — сообщил он, глядя на нас сверху вниз. — Осмелюсь предположить, что они посчитали задачу выполненной, обнаружив дробинки на высоте восьми футов. Ведь этого достаточно, чтобы доказать вину Монсона. Досадная небрежность с их стороны. Дело в том, что в добрых двенадцати футах над землей есть еще три отметины на стволе, причем в одной из них застряла дробинка. Можете сами убедиться.

Стюарт задрал голову вверх, а мой друг тем временем спрыгнул на землю.

— Мистер Холмс, вы добились лишь того, что подозрения в виновности вашего клиента превратились в полную уверенность!

— Я всего лишь обнаружил новые улики, мистер Стюарт. Разброс дроби оказался больше, чем вы предполагали. Ваши люди установили, что Хамборо не мог застрелиться сам, и сразу же прекратили поиски. В этом состояла их главная ошибка. Учитывая мою находку, можно утверждать, что выстрел произведен с расстояния в шестьдесят футов. Можете посчитать сами, но поверьте мне на слово, так оно и есть. А теперь скажите, сэр, стал бы человек, замысливший убийство, стрелять из охотничьего ружья с такого расстояния? Он скорее ранил бы жертву, чем убил ее.

— Предположения не могут изменить факты, — вежливо, но твердо ответил помощник прокурора.

— То же самое всегда говорил мой друг Лестрейд. Однако я сначала изучаю факты, а потом уже строю предположения.

Спор не успел разгореться, поскольку мы услышали шорох в кустах, и через мгновение оттуда выглянул слуга из Ардламонт-хауса, раскрасневшийся от долгого бега:

— Мистер Стюарт, сэр! Мальчишка с почты принес срочную телеграмму с требованием немедленного ответа. Я был бы крайне признателен, если бы вы вернулись в усадьбу.

Помощник прокурора коротко извинился и вместе со слугой поспешил в Ардламонт-хаус. Холмс посмотрел ему вслед с выражением удовлетворения, смешанного с беспокойством.

— Весьма достойный молодой человек, Ватсон. Сожалею, что мне пришлось обмануть его.

— С расчетами по разбросу дроби?

Он разочарованно взглянул на меня:

— Разумеется, нет! С телеграммой. Это было совсем не сложно. Я составил сообщение еще на пароходе и передал его второму помощнику капитана. Он обещал выполнить мою просьбу на следующей пристани. В бухте Ардламонт других причалов нет. Однако я выяснил, что через полтора часа пароход должен причалить в Кеймсе.

— Вы послали Стюарту телеграмму?

Холмс снова удивился моей непонятливости:

— Я отправил ее от имени мистера Комри Томсона с предложением прокомментировать решение суда: «Освободить майора Монсона из-под стражи ввиду отсутствия доказательств его вины». Сомневаюсь, что наш молодой друг не ответит коллеге.

— Когда-нибудь вы зайдете слишком далеко, Холмс! — тихо произнес я.

— Это вполне может случиться. А пока пусть бедный мистер Стюарт переправит это невероятное сообщение в Инверари, а затем дождется столь же неожиданного ответа от мистера Томсона, который сегодня по моей просьбе не пошел в контору. Думаю, мы можем рассчитывать на то, что нам никто не помешает в течение по крайней мере сорока пяти минут.

IV

Холмс положил нож в брючный карман и надел сюртук.

— Давайте вернемся к основным фактам. Если бы Хамборо нечаянно дернул спусковой крючок карабина двадцатого калибра, заряженного патронами с обычным порохом, рана была бы опалена по краям. Но этого не произошло. Если бы у него было ружье двенадцатого калибра и патроны с бездымным порохом, ему просто снесло бы голову. Этого также не случилось. Значит, в него стрелял либо Монсон, либо Скотт. Но Стюарт утверждает, что Скотт стоял слишком близко, чтобы разброс дроби получился таким большим, как показывают отметки на стволе бука.

— Не думаю, что Маршалл Холл останется доволен вашей работой, Холмс, — резко сказал я. — Как справедливо заметил Стюарт, вам удалось лишь подтвердить, что наш клиент в самом деле выстрелил в Хамборо. Только не с тридцати, а скорее с шестидесяти футов. Это единственный вывод, который подсказывают ваши драгоценные факты.

Холмс повернулся ко мне и удивленно поднял брови:

— Ничего подобного!

— Насколько я понял, вы доказываете, что такой разброс возможен только при выстреле с шестидесяти футов.

Холмс устало вздохнул, явно намекая на то, что его терпение не безгранично, и оглянулся:

— Мой дорогой Ватсон, я доказываю, что выстрел с таким разбросом дроби не мог быть произведен с тридцати футов. Это так. Но не исключено, что и с шестидесяти футов тоже никто не стрелял. Давайте рассмотрим такую ситуацию: представьте себе, что дробинки, пролетев шестьдесят футов, потеряли скорость и упали на землю. При этом они покрыли бы площадь размером десять на десять футов — то есть сто квадратных футов. И вряд ли больше четырех или пяти дробинок угодили бы в голову жертвы. При таких условиях убийца не мог быть уверен в успехе.