Избранное - Антоний Погорельский

По улице, где была лавочка Анисима, часто проходил один разносчик, торговавший старыми книгами, и всякий раз заходил в эту лавочку. Анисим всегда был ему рад, потому что разносчик позволял ему перелистывать книги, между тем как сам, расположившись на скамье, лакомился кусочком паюсной икры или балыком. Таким образом в Анисиме возбудилась охота к чтению, и он часто с сожалением помышлял о том, как бы для него приятно было, если б отец его вместо мелочной лавки имел книжную. От прозорливых глаз букиниста не скрылась сия охота Анисима, и он разговорами своими еще более воспламенял воображение молодого лавочника, стараясь переманить его к себе в товарищи. Отец Анисима имел довольно хорошее состояние, и букинисту весьма выгодным казалось найти в Анисиме не только деятельного товарища, но и средства к распространению небольшой своей торговли…

Стихотворения

«Неелов беспутный!..»

Неелов беспутный!С ума ты слетел;От лиры бесструннойСтихов захотел!Ты знаешь, повеса,Что я не поэт,Ни меры, ни весаВ стихах моих нет;А тащишь насильноМеня на Парнас;И так изобильноХлыстовых у нас.Ах! сам же, бывало,Я их осуждал;Над ними немалоЯ сам хохотал;А ныне не смеюТебе отказать —Тружуся, потеюИ должен писать!

Продолжение впредь

Послание к другу моему N.N., военному человеку

Судьба определилаВладеть тебе мечом,А мне она вручилаЧернилицу с пером.Ах! Как, мой друг, завидноМне, глядя на тебя.Я признаюсь — обидноС тобой сравнить себя!В серебряных ты латахЛетишь, как вихрь, с конем —А я — сижу в палатахС обгрызанным пером!Прекрасную слезамиНасилу тронул я;Ты — шевельнул усами,И Хлоя уж твоя!Но чу! — вдруг отозвалсяВдали оружий звук;Признаться, испугалсяТвой бедный статской друг!А ты — напрасно ХлояЗовет тебя, стеня, —Ты, помня долг героя,Садишься на коня;Булатный меч милееТебе любви оков.Спеши, мой друг, скорее,Лети сразить врагов.Я вижу, как в мундире,В лощеных сапогах,Ты, сидя на мортире,Врагам вселяешь страх;Игривый ветр колеблетНа шлеме твой султан,Твой взор лишь стан объемлет —Уж весь трепещет стан;Вот ты уж капитаном,И вскоре генерал, —В победе над султаномВизиря в плен ты взял:Ты весь засыпан в злате,Сияет грудь звездой;А я — сижу в халате,Любуюся тобой.Но вот уж час свиданья:Исчез приятный сон!!Не вижу звезд сиянья,Визирь не взят в полон —И с чем же возвратилсяТы к нам из дальних стран?Здоровьем истощился —И опустел карман.За всё сие наградой:Корнетом без ноги;Твердишь ты всем с досадой:Проклятые враги!И к Хлое поспешивши,Увы, бедняк узнал,Что, рог луне отбивши,Ты сам с рогами стал.А я — здесь у каминаСчастлив своей судьбой:Остался хоть без чина,Но с Лизой и с ногой.

«Абдул-визирь…»

Абдул-визирьНа лбу пузырь  Свой холит и лелеет.Bayle, геометр,Взяв термометр,  Пшеницу в поле сеет.

А БонапартС колодой карт  В Россию поспешает.Садясь в балон,Он за бостон  Сесть Папу приглашает.

Но Папин сын,Взяв апельсин,  В нос батюшки швыряет.А в море китНа них глядит  И в ноздрях ковыряет.

Тут Магомет,Надев корсет  И жаждою терзаем,Воды нагревИ к ним подсев,  Их подчивает чаем.

То зря, комарНа самовар  Вскочив, в жару потеет.Селена тут,Взяв в руки жгут,  Его по ляжкам греет.

Станища мух,Скрепя свой дух,  Им хлопает в ладоши,А Епиктет,Чтоб менует  Плясать, надел калоши.

Министр ПитВ углу сидит  И на гудке играет.Но входит попИ, сняв салоп,  Учтиво приседает.

Вольтер старик,Свой сняв парик,  В нем яицы взбивает,А Жан Расин,Как добрый сын,  От жалости рыдает.

Странник-певец

Беспечный певец, углубленный в мечты,  Идет незнакомой дорогой;Кругом все богатства прелестной весны  Рассыпаны щедро природой.Как бархатом пышным, поля и луга  И холмы покрыты цветами;Как в брачную ризу, одеты леса  Цветов ароматных гроздями,И мед златокрылые пьют мотыльки,  По ветвям душистым порхая;И птицы, в веселом восторге, поют,  Подругам приюты сплетая.По камушкам пестрым игривый ручей  Несет извиваяся воды,И солнце сияет, — и в блеске лучей  Красуется юность природы!И странника огнь вдохновенья объял,  Он жизни не чувствует бремя;И ясные к небу он взоры поднял  И видит — грядущее время!И юного дух воскриленный Певца  Восторгом священным пылает;И мысль воспарила к престолу Творца, —  И в струны Певец ударяет:О, слава тебе, всемогущий Творец!  Всё жизнь от тебя восприяло,В тебе и ничтожества бездны конец, —  И чистой любови начало.Любовь оживляет из тленности прах,  Из пепла цветы возрождает;И в смертном врожденный к бессмертному страх  Святая любовь — побеждает!И лира умолкла, и голос Певца  С зеленых холмов повторился;Унылая в сердце спустилась мечта, —  И трепет в груди поселился.И ветры завыли, и черною мглой  Покрылись небесные своды,Ручей взволновался, и вихри горой  Вздымают кипящие воды.И вьюга в изломанных ветвях свистит,  Тяжелые тучи летают,И гром из небес воспаленных гремит,  И молнии грозно сверкают.И странник во мраке глубоком идет,  Покрова от бури не зная.В руках охладевших он лиру несет,  От бури ее охраняя.

О лира! найдешь ли от бури покров?  Свершитесь, мечтанья, надежды!Ведите под мирный усталого кров  Смежить утомленные вежды!Ах, страшны мне черный без выхода лес  И вранов унылые крики —Иль скрылось навеки светило небес  И птички умолкли навеки?

«Друг юности моей! Ты требуешь совета?..»

Друг юности моей! Ты требуешь совета?Ты хочешь, чтобы план я точный начертал,Как сыну твоему, среди соблазнов света,Среди невидимых, подводных, острых скалПо морю жизни плыть — безвредно, безмятежно?Задача трудная! — мой друг, — в юдоли сейДля бедствий мы живем, — и горе неизбежно;Чрезмерно счастлив тот, кто на закате днейУспел свой ломкий челн спасти от сокрушеньяИ твердым якорем на верном грунте стать!Но сколько есть пловцов, которым нет спасенья,Которым суждено предвечно — погибать!

К Тиндариде

Горация книга I. Ода IV Velox amoenum saepe Lucretilem

Нередко быстрый Фавн любезный свой ЛикейНа холм приятного Лукретила меняет;Он резвых коз моих, от пламенных лучей,  От бурь дождливых охраняет.

Козла угрюмого веселая семьяТам щиплет тимиан, бродя в кустах свободно:Не страшна ей в траве зеленая змея,  Ни в хлеве лютый волк голодный.

Меж тем в пологостях роскошного лескаСвирели сладкий звук вдоль Устики несется,И гладких скал крутых касаяся слегка,  В долинах эхом раздается.

О Тиндарида! Здесь под кровом я богов;Приятна песнь моя и жертва им убога.Посыплется тебе тут сельских всех даров  Богатство из обильна рога!

В уединенной здесь долине ты уйдешьОт зноя Сирия — и в рощах сей ТемпеиНа лире тейской страсть к Улиссу воспоешь  И Пенелопы и Цирцеи.

Здесь легкий сок гроздей лесвийских ты со мнойИз чаши будешь пить под сению прохладной;Раздора не страшись: здесь с пылким Вакхом в бой  Арей не вступит кровожадный.

От гнева Кира ты не будешь трепетать:Не прийдет наглою он злостью воспаленныйВ ревнивой ярости с тебя одежду рвать  И в локоны венок вплетенный!

А.А. Шелаева. Антоний Погорельский и его сочинения