Наследники предтеч. Основание - Софья Непейвода

В свете этого открытия поняла, что, возможно, у местных людей действительно есть шанс перебраться через океан. Особенно, если его воду можно пить долгое время без вреда. Да, риск всё равно остаётся и немалый, но всё же теперь решение людей уже не кажется настолько безрассудным.

— Что будет, если я решу присоединиться к знакомым тебе людям? — внезапно спросила женщина. — То есть: каковы условия присоединения, что мне надо будет делать, где можно жить и сколько за это придётся заплатить?

Странно. Только ей удалось убедить меня, что их путь — не самоубийство, как вдруг такой поворот.

— Но разве ты не со своими? — удивлённо поинтересовалась я.

— Я всё равно опасаюсь. Воды боюсь и плавать не умею.

Вот это новость. Ещё ни разу в этом мире не встречала людей, которые бы не смогли продержаться на воде, а тем более тех, кто её боится. И вот на тебе. Заметив мою реакцию, женщина покраснела и опустила глаза.

— Понимаю, что глупо, но ничего не могу поделать.

— У нас тоже многое связано с водой, — заметила я. — Например, она уменьшает раздражение от репеллента.

— Но и его действие, наверняка, тоже, — возразила женщина.

Я поражённо замерла. Сколько времени уже пользуемся, а внимания не обратили — восприняли, как нечто само собой разумеющееся. Но ведь этот факт тоже может иметь немалое значение. Вот что значит — свежий взгляд.

— Нет, действие не ослабляет и не укорачивает, — покачала головой я. — Ты спрашивала, на каких условиях мы принимаем. Во-первых, надо пройти проверку. Не сложную, но без неё свободные не примут новых людей. Во-вторых, соблюдать наши законы — о них я рассказывала. И, в третьих — оставить у себя можно только один набор. Остальное ты должна…

— Отдать твоим людям? — недобро прищурившись, перебила женщина.

— …оставить тем, кто поплывет через океан, — спокойно закончила предложение я. — Чем больше у переселенца будет вещей — тем сильнее это сможет спровоцировать конфликты. Поэтому лучше, если они будут довольствовались тем, что получили сами, а не наследством от умерших. Так будет честнее и справедливее. Да и безопаснее для вас самих. Поэтому — один набор и всё. За вступление платить не надо, но если ты захочешь воспользоваться помощью волгорцев — придётся за неё отработать.

Женщина поражённо молчала, явно не в силах поверить в услышанное.

— Но почему нельзя взять всё? Я готова немного поделиться…

— Нет, — твёрдо ответила я. — Только один набор. На других условиях мы не принимаем.

— И ты серьёзно думаешь, что найдётся хоть один, кто согласится присоединиться на таких условиях? — в шоке поинтересовалась она.

— У нас нет большого желания принимать кого-то ещё, — честно сказала я. — И если условия отпугнут — тем лучше.

— Сумасшедшие, — с ноткой страха прошептала женщина себе под нос. — Спасибо, я подумаю, — чуть громче добавила она. — Это точно решение людей, а не йети?

Заверив её, что точно, я дождалась краткого перерыва в шторме и перебралась в палатку к владелице фей, где и провела почти всё остальное время закатных бурь. По крайней мере, она нас в ненормальных не записывает.

14–33 марта 2 года. Человеческий лагерь — джунгли — Волгоград

После заката гигантской луны появилась ещё одна странность. Теперь фрукты и прочая органика не просто поражались чёрной пылью, но и покрывались странной, болезненного вида, блестящей плёнкой цвета венозной крови и с неприятным запахом тухлой рыбы. При внимательном наблюдении я заметила, что она не стоит на месте, а слегка движется, будто бы перетекая с места на место. Продукты, на которых появлялась такая плёнка, становились совершенно не годными в пищу: не столько из-за несъедобности (хотя ядовитость и повышалась), сколько из-за отвратительного гнилостного привкуса и отталкивающего аромата. Даже срезание верхнего слоя фрукта не помогало: запах и вкус пропитывали его насквозь. Появление ещё одной неприятности подстегнуло людей и лишило последних сомнений. Они быстро соединили плоты, пока не в один, а в несколько (планируя завершить конструкцию уже в океане), и собрались отчаливать от берега.

Лидеры йети будто подгадали и вернулись как раз вовремя, чтобы проводить людей в дальнее путешествие. Наскоро обработав фей разведённым потом, я присоединилась к прощающимся. Никто из людей в этом лагере так и не решился остаться: даже те, кто сначала выражал любопытство, резко передумывали, стоило узнать условия присоединения. Хотя люди вроде говорили, что кто-то всё-таки решил остаться, пообщаться с такими не удалось — они не приходили к лагерю.

После того, как плоты скрылись за деревьями, я повернулась к оборотням.

— Несколько наших проследят их путь до океана и в нём, пока люди не скроются из виду, — сказала Щука.

— Зачем?

— Хотим убедиться, что они не передумают, — пожала плечами оборотница. — Или быть в курсе, если всё-таки решат остаться. Почему ты согласилась ухаживать за малышами? — неодобрительно поинтересовалась она в свою очередь.

— Не ради них или дружбы, — честно ответила я. — Думаю, что болезнь этих животных может дать нам нужную информацию.

— Хорошо, — кивнула Щука и жестом передала слово одному из стерильных мужчин.

Тот сразу же перешёл к делу:

— Мы долго обдумывали, как можно справиться с психологическими социальными проблемами и пришли к выводу, что откладывать контакт нельзя — это только усугубит ситуацию. Поэтому мы предлагаем попробовать следующий вариант: к свободным пойдут несколько из нас, те, кого мы посчитаем достаточно спокойными и разумными для первого контакта. Йети поживут рядом с людьми, посмотрят, если получится, убедятся в отсутствие предрассудков и сами попробуют от них избавиться. Потом, если задумка сработает, придут другие. Но понемногу, чтобы не поддерживать друг у друга уже сложившееся, старое впечатление. Когда мы справимся с расизмом и узнаем людей, а люди узнают нас — можем уйти и сделать перерыв в общении.

Обсудив предложение йети с межплеменным советом, мы пришли к выводу о его приемлемости и разумности. Хотя опасения всё равно оставались, но если свободные не сделают шаг навстречу пытающимся установить мир оборотням — то грош нам цена.

— Мы согласны, но на определённых условиях, — сообщила я решение правительства. — Вы не будете ходить в те места, в которые мы запретим, или пытаться выведать наши секреты. Также по первому требованию вы покинете земли свободных. А ещё, — я улыбнулась, вспомнив подозрительность Вадима, — мы не оставим вас без присмотра и, в свою очередь, будем следить, чтобы понять, чего от вас ждать и можно ли доверять.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});