Ведьмины камни - Елизавета Алексеевна Дворецкая

Над ним смеялись.

Раненых перевязывали. Тела русов оттаскивали к кустам у края тропы. Понаблюдав за этим, Несвет уже сел на лошадь, когда к нему подъехал Сокольник – надевший добытый шлем и держа в руке чужую секиру.

– Боярин! Все хорошо, да одно худо.

– Что?

– Их девять. – Сокольник кивнул на трупы. – Живых-то сколько было – десять?

– А шиш их знает! – Несвет попытался вспомнить, как русы шли до начала обстрела, но в задних рядах они смешались, и было неясно, четное ли число. – Может, десять. Может, нет. Ладно, что теперь гадать. Парни! – закричал он, разворачивая лошадь. – Тронулись дальше! Сокольник, поезжай вперед!

* * *

Аки Рыжий и Гейри Хорек прибежали к лодьям бегом; у Аки правый рукав весь намок и покраснел от крови, у обоих глаза были вытаращены – «по шелягу», как сказал Хамаль Берег.

– Тень! Стой! – наперебой кричали они, задыхаясь от бега. – Там какие-то тролли… Обстреляли… из леса… перебили, глядь, всех!

– Перебили? – Эскиль шагнул к ним, не веря своим ушам. – Сколько ж их было? Там войско?

– Не зна… – Гейри глотал воздух. – Из леса… В спину, разом, сотня стрел! Хорошо, я у куста был – метнулся сразу. Аки в плечо сзади стрелой задели.

– Я в лес, рубанул кого-то – дальше ушел, – кривясь и постоянно оглядываясь, доложил Аки.

– Всем стоять! – Эскиль сделал знак войску, где ближайшие и так уже замерли перед лодьями, опустив канаты. – Хамаль, ты здесь. Я пойду вперед, засяду тоже у тропы на повороте, подождем. Посмотрю, сколько их. Как пройдут – ударю, вы услышите рог – быстро вперед. Бегом!

Забрызганные грязью из-под катков варяги, меняя одну тяжелую работу на другую, расхватали из лодий свои щиты и шлемы и устремились по тропе. Эскиль глазами считал их; когда пробежало три десятка, махнул рукой, возвращая остальных к лодьям, и сам побежал догонять.

Варяжское войско нынче утром выступило из Забитицкого погоста. Большинство, поддержанное Велейвом, Сёльваром и Ятмундом, предпочло бы провести там еще несколько дней, чтобы отдохнуть от пути продолжительностью в месяц, но Эскиль и Хамаль настояли на том, чтобы двигаться дальше немедленно. Они вышли из Сюрнэса сразу, как наступило лето[35], и с тех пор, ведомые людьми Сверкера, неустанно двигались на север – через реки, бесчисленные озера, соединенные волоками, пока до достигли верховьев Мсты. Следовало воспользоваться временем, когда после таяния снега реки и озера наиболее полноводны и волоки короче. Остаток зимы мятежные варяги провели в Ольшанском городце близ Сюрнэса: его избы и прочие строения стояли пустыми, покинутые прежними жителями. Пришлось латать крыши и поправлять печи, но зато, устроив лежанки на лавках, на полатях и на полу, соорудив нары в овинах и клетях, удалось разместить в тепле все их пять с половиной сотен. Сверкер сказал, что раньше в городце жил смолянский князь Ведомил; куда тот делся со всем своим родом и ближиками, варяги предпочли не спрашивать, но смоляне явно избегали этого места.

Покинув берег верхнего Днепра после вскрытия рек, в пути варяги спали под открытым небом. Лето едва наступило – да какое лето, когда в лесу еще лежит снег, а овраги полны льда. Но даже там, где населения и жилья хватало – как вокруг озера под названием Валдай, – никто не пускал варягов под крышу, и им позволяли пройти только благодаря посредничеству Сверкеровых проводников.

В верховьях Мсты эти проводники с ними распрощались: на реке, мол, не заблудитесь. Варягам было известно, что через два перехода вниз по течению Мста повернет на запад, и в этом месте находится Забитицкий погост – граница владений Хольмгарда и Мерямаа. Отсюда им надлежало идти на восток. Но и Забитицкий погост следовало занять, чтобы держать в руках весь волок. Соглашение с Ингваром хранилось в глубокой тайне, об этом Эскиль, Хамаль и Гримар поклялись Мистине на мечах. Все остальные считали, что порвали с Ингваром и больше не имеют знатного вождя, кроме своих собственных. Узнав от пленных жителей Забитиц, что их считают русами из Сюрнеса, варяги сочли это большой удачей: пусть видят своего врага в Сверкере. В Забитицах чуть ли не впервые за месяц поспали под крышей, в теплом доме у печи – хоть и не все сразу, а по очереди. Набрали себе чистой одежды – кому хватило, отправили местных баб стирать рубахи, задубевшие за месяц пути через холод и грязь. Сами помылись, надеясь избавиться от вшей: до этого всю дорогу удавалось только размазать грязь холодной водой по лицу и рукам. Волосы и бороды свалялись, руки почернели, лица выглядели закопченными, глаза – дикими; неудивительно, что внезапно разбуженные жители Забитиц не особенно и сопротивлялись, приняв их за выходцев из Нави.

Эскиль хорошо понимал людей, которые охотно отдохнули бы здесь как следует, но медлить было опасно. О захвате Забитиц скоро станет известно по всей округе – к западу и к востоку. Если до Эйрика Берсерка дойдет весть о появлении на его границах каких-то вооруженных русов, он все равно приготовит войско, кого бы ни считал их господином – Ингвара или Сверкера.

– Мы должны занять весь волок до выхода на Мерянскую реку! – убеждал Эскиль своих товарищей-вождей, собрав их в самую большую избу. – Тогда сможем отдохнуть. А если мы сейчас промедлим, то дождемся Эйрика. Он хорошо знает местность и перережет нам путь. Мы должны успеть выйти на Мерянскую реку, тогда ему с нами уже так просто не совладать.

– Да где еще эта ётунова река! – ворчал Сёльвар Бешеный. – В этом Ётунхейме, глядь, только ётуны дорогу найдут!

За эту зиму и весну он, как и все, похудел, кожа обтягивала скулы, а морщины в углах глаз, расходившиеся, как пальцы птичьей лапы, стали еще глубже.

– Не знаю, глядь! – Эскиль едва удержался, чтобы не грохнуть по столу. – Не знаю! Но согласись, что искать ее не под обстрелом куда легче, чем если Эйрик с войском будет где-то рядом!

Велейва Золу с полусотней все же оставили Забитицах, чтобы не оголять свои тылы. Велейв опять расхворался. Зимой он сумел поправиться, пока из Киева подвозили обещанные припасы, одежду и, тайком от войска, кое-что из дорогих вещей для подношения Сверкеру. Возможность отлежаться, вместе с усилиями бабки-шепталки в Добромышле, позволила ему переломить болезнь, но весной, когда ноги почти все время были мокрые, им снова овладела лихорадка, и он заметно худел, теряя силы.

– Еще два перехода! – говорил Эскиль варягам, убедив прочих вождей. – Выйдем на Мерянскую реку – будем отдыхать, сколько захотим, клянусь! – И целовал, подняв руку, золотой перстень на пальце, с холодным зеленовато-синим камнем и мелкими жемчужинками, казавшимися каплями воды[36].

За эти два года он не раз подумывал избавиться от перстня, наводившего на неприятные воспоминания. Даже раз проиграл его в кости, но назавтра выиграл назад – перстень как будто не хотел его покидать.

Легко было сказать – два перехода. Забитицкий погост на Мсте и Видимирь близ Песи разделяло около двух обычных переходов. Большую часть этого пути можно было проделать по воде: бесчисленные реки и речки вели из одного озера в другое. Но было немало участков, пусть и небольших, где водного пути не имелось и от одной речки до другой приходилось тянуть лодьи по суше. Требовались люди, знавшие дорогу, тягловый скот. Словене между Двиной и Мстой, взимавшие плату с проезжающих, давали лошадей и волов, чтобы тянуть лодьи на катках, но их было слишком мало для полусотни лодий, и варягам все равно приходилось впрягаться самим. В Забитицах и вовсе тяглового скота нашлось мало – таких больших дружин здесь не видали со времен похода «на хазар», как это называлось, тридцатилетней давности. Пришлось впрячь пленных мужчин – по несколько в каждую лодью, вдобавок к самим варягам.

– Раз! Раз! – выкрикивал идущий впереди, следя за тем, чтобы лодья не сбивалась с широкой гати. – На ровный киль держим! Стой!

Рывками разгруженная лодья продвигалась на половину своей длины, потом останавливалась, катки из-под задней части переносили вперед, и два десятка мужчин снова налегали на канаты. Хорошо еще, что здесь не надо было держать вооруженные отряды, как в южных степях, чтобы предотвратить нападение конницы печенегов или буртасов.

За этим делом и застала варягов