Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

— Кто-нибудь еще хочет изменить условия уговора? — ледяным голосом спросил Бэйн.

Худой Вик первым оправился от шока:

— А что, если кто-нибудь захочет?

— Ответ будет похож на тот, что я только что дал Лорке.

— Думаешь, сможешь убить семьдесят человек? — изумился Вик и жестом подозвал вооруженных бандитов.

— Стоит ли ссориться? — спросил Бэйн, наступая на Вика. — Разве вы голодали этой зимой? Кто вас будет кормить, если вы меня убьете? Ты говоришь, вас семьдесят. А почему к вам приходят люди? Потому что здесь есть еда, а дома эти люди голодали. Сколько вас останется без моей фермы и мяса? Подумай, Вик, двадцать? Или еще меньше? — Бэйн рассмеялся. — Ну, все, хватит переговоров, принимайте решение!

Его клинок снова угрожающе вспыхнул.

Вик отпрянул. Держа руку на палаше, могучий Грифф стал рядом с Бэйном. Грэйл понимал, что тщеславный Вик сейчас прикажет бандитам разорвать Бэйна на части.

— Подождите! — закричал он и шагнул вперед. — Все, что он говорит, — правда. У нас всегда есть еда, и когда Бэйн продал скот Гованнану, то не забыл отдать нам одну десятую. Вернее, не нам, а Лорке. У нас был уговор, а Лорка его нарушил, вот он и заплатил за измену. Не стоит пререкаться с Бэйном!

— Ты не имеешь права голоса, — заорал Вик, — ты здесь не главарь!

— Не главарь, — согласился Грэйл. — Вот наш главарь, — он показал на отрубленную голову, — может, стоит его спросить? Давайте проголосуем. — Грэйл заговорил громче: — Кто за то, чтобы нам больше не привозили мясо? — Никто не поднял руку. — По-моему, ответ очевиден, — проговорил Грэйл и пошел к своей хижине.

С минуту все молчали, и напряжение постепенно спало. Семьдесят вооруженных бандитов ждали приказа Вика. Тот взглянул на Бэйна и пожал плечами.

— Большинство из нас не одобряло то, что делал Лорка, — признался Вик. — Каскор был хорошим парнем и не заслужил такой смерти. Уговор еще в силе?

— Конечно, но мне нужен работник на место Каскора, который будет помогать мне весной.

Вик кивнул.

— Возьми его, — показал он на Грэйла, — но у него лишь одна рука.

— Я его беру, — согласился Бэйн, — если, конечно, он согласен. — Бэйн ухмыльнулся. — Может, он захочет остаться и сделаться главарем?

Вик нахмурился, но потом рассмеялся:

— Ты очень странный, Бэйн. Неужели ты был уверен, что сможешь приехать к нам, убить Лорку и остаться в живых?

— Я не был уверен ни в чем, — признался Бэйн и оглядел собравшихся бандитов. — Вас стало слишком много. Нужно или разделиться, или больше никого не брать, иначе вам не хватит еды.

— Я тоже об этом думал, — сказал Вик.

Нападение с двух сторон стало настоящим кошмаром для Коннавара и его генералов. Фиаллах и тысяча Железных Волков были посланы на юг, а шесть тысяч всадников сражались с врагом в Норвии.

Старайся избегать прямых столкновений, — постоянно говорил Коннавар Фиаллаху. — Изо всех сил избегай крупной битвы, не поддавайся ни на какие провокации. Лучше постарайся уничтожить его конницу и шпионов.

— Можешь положиться на меня, Конн, — сказал Фиаллах.

— Я вполне тебе доверяю, но Джасарей — хитрый и безжалостный противник. Он не остановится ни перед чем, лишь бы заставить тебя вступить в бой.

Тем временем Бендегит Бран собирал войска на севере, чтобы выступить против Шарда и его пятнадцатитысячной армии Морских Волков.

Неприятности поджидали Коннавара и в Старых Дубах. Благодаря чудесному дару Бануин знал о кораблях Шарда, отплывавших к берегам ригантов. Пять тысяч жителей Семи Ив и соседних поселений успели покинуть родные места еще до нападения северян. Таким образом были спасены жители Семи Ив, но продовольственные запасы Старых Дубов, и без того истощенные, оказались полностью исчерпанными. Чтобы сэкономить продовольствие, большинство женщин и детей отправили к южным и западным границам поселений ригантов, где еще не было недостатка в провизии.

Мать короля, Мирия, жены и маленькие дети Бендегита Брана и Фиаллаха были среди нескольких сотен переселенцев, отправленных на юг, в Три Ручья, во вторую неделю весны. В пути их сопровождал отряд из двадцати Железных Волков под командованием старшего сына Фиаллаха, Финнигала. Это было его первое поручение, и он не скрывал разочарования от его незначительности. Финнигал умолял, чтобы его отпустили с отцом или, в крайнем случае, послали на север помогать Брану.

Однако в Три Ручья его направил сам король, и теперь он точно пропускал обе битвы.

— Это что, наказание? — спросил он короля. Коннавар покачал головой:

— Ты хороший и храбрый солдат и не заслуживаешь наказания. В районе Трех Ручьев рыщут банды грабителей. Ваше присутствие отобьет им охоту нападать на слабых. Думаешь, это наказание — защищать мою мать и детей моих родных?

— Нет, сэр, просто мне хотелось сражаться по-настоящему. Коннавар рассмеялся:

— Ты настоящий сын Фиаллаха. Парень, тебе всего семнадцать, все твои битвы еще впереди, уж поверь мне.

Финнигал повернулся в седле и посмотрел на череду повозок. В первой сидели старый ловчий Паракс и Мирия, и именно Мирия правила лошадьми. Паракс покорно сидел на своем месте, стараясь не привлекать ее внимания. Финнигал подъехал к повозке.

— Прислать вам на помощь кого-нибудь из моих людей? — спросил он Мирию, чувствуя себя неловко.

Мать короля была очень строгой, ее туго заплетенные косы отливали серебром, а зеленые глаза холодно блестели.

— Думаешь, я не в состоянии управлять повозкой? — спросила она.

Конечно, нет, госпожа.

— Тогда занимайтесь своими делами, капитан Финнигал. Из-под навеса выглянул пятилетний сын Бендегита Брана, Оррин.

— Мы уже приехали, дядя Финн? — спросил он. Финнигал посмотрел на светлые волосы и веснушчатое лицо мальчика, и на душе у него стало легче.

— Еще нет, — улыбаясь, ответил он, — но уже скоро. Как Руатайн?

— Он еще спит, — ответил Оррин. — Он очень горячий.

Финнигал развернул коня и быстро поскакал вперед. Руатайн умирал, и смириться с этим невозможно. Еще в прошлом году семнадцатилетний парень был здоровым, широкоплечим и сильным как бык. Сейчас от него остался обтянутый кожей скелет, и он походил на тень. Под запавшими глазами синяки, а лицо, казалось, принадлежит старику, а не молодому парню. Вспомнив, что он сам переболел желтой лихорадкой, Финнигал вздрогнул. Сам-то он выздоровел через несколько недель, а бедный Руатайн так и не смог.

Через час, когда начали сгущаться сумерки, Финнигал оказался на вершине последнего из холмов перед Тремя Ручьями и взглянул вниз на селение. Здесь встретились его отец и мать, именно здесь родился король Коннавар. Капитан посмотрел на повозки. «Может, Мирия хоть здесь научится улыбаться, — подумал он и рассмеялся собственной наивности, — если она попробует рассмеяться, ее лицо треснет от напряжения».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});