Летнее убежище - Сьюзен Виггс

— Алло? Что у вас случилось?

Наконец, она овладела голосом и произнесла эти чудовищные слова:

— Я только что видела убийство… Двоих мальчиков — Марио и Джо-Джо Бальзано. Он… Он их убил. — Она видела достаточно криминальных фильмов, чтобы знать, что это преступление легко раскрыть. Она знала убийцу и располагала веским доказательством.

— А сами вы в безопасности?

— Н-нет… Да, наверное, пока. Пожалуйста…

— Ваше имя? Что-то удержало ее.

— Он… Я видела, кто это сделал.

— Вы можете назвать ваше имя?

— Это был Вэнс Джордан.

Последовала недоверчивая пауза. Затем диспетчер попросил:

— Пожалуйста, повторите.

Кларисса прервала разговор. Казалось бы, что может быть проще заявления в полицию. Но за ним последовал бесконечный кошмар.

Через несколько минут ее мобильник завибрировал — звонок от неизвестного. И что теперь? Что делать? Как быть? Куда деваться? Первой мыслью было ехать домой. Но ее дом был там, где жил убийца. Она заставила себя успокоиться и все обдумать.

Она сообразила, что звонок с ее мобильного был записан на пленку. Это подтвердилось, потому что следующий был звонок Вэнса Джордана. Должно быть, диспетчер службы 911 сообщила ему про ее заявление.

— Кларисса, давай поговорим, — сказал он своим обычным спокойным и отеческим тоном. — Это не то, что ты думаешь.

— Я ничего не думаю. Я знаю, что произошло.

— Малышка, ты ошибаешься. На самом деле тех мальчиков убил преступник, наркодилер. Я уверен, этот негодяй сегодня же будет арестован, и назавтра с этим будет покончено.

— Это ложь. Я все видела и могу это доказать.

— Ты ничего не сможешь доказать, девочка. И весь участок меня поддержит. Черт, да я играю в гольф со всеми остальными детективами. Я был крестным отцом первенца главного следователя, мне докладывают дежурные сержанты.

Она знала, что он говорит правду. Он пользовался авторитетом в участке, у него было множество друзей.

— Я могу это доказать, — упрямо повторила она.

— Как? Потому что ты что-то видела? А ты знаешь, каково это — быть единственным свидетелем? Любой, даже самый бездарный общественный защитник камня на камне не оставит от твоих показаний. И никто не вынесет обвинительного приговора на основании показаний одного свидетеля, тем более совсем еще девчонки. Кончится тем, что тебя обвинят в лжесвидетельстве. Так что иди домой, и мы спокойно во всем разберемся. Эти ребята были отчаянными — они втянули бы тебя в беду, если бы их не остановили. Ну, хватит, Кларисса, ты же меня знаешь. Я никогда тебя не обижу.

Вот когда она поняла, что он убьет ее. Что-то уловила в его голосе. Она постаралась сказать совершенно спокойно:

— Ну ладно, тогда я иду домой, — и нажала кнопку «конец разговора».

Телефон снова завибрировал, дисплей сиял в темноте, как маяк. Маяк! Некоторые телефоны были оборудованы устройством для отслеживания, позволяющие определить их местонахождение. Она отбросила его, будто это была змея, и бросилась бежать. Затем опомнилась, подобрала телефон, добежала до следующего квартала и сунула его под сиденье в подошедший автобус, надеясь так выиграть время.

Всю ночь она просидела в женском туалете на заправочной станции, не спала, а только дрожала, плакала и пыталась придумать, что ей делать. Утром она заставила себя выйти. Опуская монеты в платный телефон-автомат, она позвонила своей попечительнице и обо всем рассказала. Шерри велела ей успокоиться, и они договорились о встрече. Но Шерри так и не пришла. Ее отвезли в больницу, потому что ее сбила машина. Состояние ее было безнадежным.

Клэр едва с ума не сошла от горя и… сознания своей вины. Она весь день пряталась, опасаясь, что Вэнс найдет ее. Она боялась позвонить еще кому-нибудь, боялась подвергнуть их жизнь опасности. Когда плохой парень — коп, ты не можешь обратиться за помощью в полицию.

Как и говорил Вэнс, за убийство Марио и Джо-Джо был задержан член преступной шайки. Когда он находился в камере предварительного заключения, какой-то заключенный убил его самодельным ножом. Такое случается.

Она лихорадочно соображала, куда обратиться за помощью. И вспомнила про Мела Рено, волонтера, который учил их в школе играть в шахматы. Это был тихий и уравновешенный человек средних лет, ученики его любили и уважали за мастерство. Однако в прошлом у него произошла крупная неприятность, о чем она услышала от самого Вэнса, когда он разговаривал по телефону, кажется, с Эйвой. Рено был вынужден уволиться. Ему было поручено защищать супругов, свидетелей жестокого преступления, но оба оказались убитыми. «Жалкий трус! — говорил в трубку Вэнс. — У него убили двух свидетелей, а он сбежал, как крыса с тонущего корабля. Проклятый трус!»

Мел поверил каждому ее слову. Она обрадовалась, но затем он объяснил, что ей необходимо исчезнуть.

А Вэнс Джордан вышел сухим из воды. В «Стар Леджер» появилась его фотография рядом со скорбящей Терезой и была приведена его фраза: «Мальчики всегда были бесшабашными и довольно отчаянными. Но мы и предположить не могли, что они так рано и трагично уйдут из жизни!»

Мел объяснил ей, что преступление уже числится раскрытым. Из-за ограниченного бюджета полицейский департамент с радостью ухватился за объяснение, что преступником был бандит, сразу после ареста заколотый до смерти. Даже такой улики, как карман от джинсов Марио испачканный кровью Вэнса, было недостаточно. Если она предъявит эту улику и обвинит его в убийстве, она только подвергнет себя огромной опасности без всякой надежды добиться справедливости. Прокуроры редко помещают свидетелей под защиту, особенно когда подозреваемым является коп. У них нет для этого ни штата, ни достаточных средств. Иногда на скорую руку устраивали защиту какому-нибудь свидетелю с помощью средств, собранных на животных, конфискованных за наркотики денег и дохода от полицейских операций. Иногда помогала перемена места жительства. Но в случае, подобном тому, что произошел с Клэр, долго она не сможет скрываться от Вэнса. Мел был абсолютно в этом уверен.

Доказательством этому служило примечание к материалам об убийстве братьев Бальзано, где говорилось, что приемная дочь Джорданов Кларисса Танкреди, как и мальчики, принимала наркотики. Вэнс и Тереза просили сообщить им любые сведения о ее местонахождении. Ее фотография из школьного альбома появилась на пакетах с молоком.

Следовательно, Клариссе Танкреди ничего не оставалось, как навсегда исчезнуть.

Порой, особенно в начале своего бегства, от постоянного нервного напряжения и усталости она доходила до такого отчаяния, что готова была войти в первый попавшийся полицейский участок и рассказать свою историю. Но она запретила себе думать об этом. Своей жизнью она была обязана мальчикам, которых заставили замолчать. Интересно, задавался ли кто-нибудь — другие работники опекунской системы, Тереза Джордан или преподаватели из ее школы — вопросом, что стало с Клариссой Танкреди. Понимали ли они, почему она бесследно исчезла?