Записки несостоявшегося гения - Виталий Авраамович Бронштейн

мне ничуть не мешала.

В общем, я веселился сам и веселил других, как только мог. Дошло до того, что не

помню, как добрался домой, а наутро меня порадовали коллеги рассказом о том, что я так

щедро раздавал подарки, что подарочный мешок быстро опустел, и мне пришлось, являя

образец душевной щедрости, одаривать отличившихся ребятишек собственными

сигаретами, что вызвало восторг присутствующих, при полном их понимании и

одобрении, разумеется. Как мне потом говорили, еще никогда в этом селе не было такого

Деда Мороза и, смею надеяться, не появился такой и после.

Но это лишь предыстория моего рассказа. Теперь главное. Перед началом того

учебного года в моем кабинете появился рослый дядечка в молодецких, по тем временам, джинсах и попросил принять в восьмой класс на первое полугодие своего сына без

документов. — Оценки нас не интересуют, — сказал он, — просто хотелось бы, чтоб парень

не прогулял целых полгода.

Оказывается, мой гость — отпускник, приехал в Понятовку, на малую родину, с

Крайнего Севера, несколько лет не брал отпуск. Я, недолго думая, согласился: в жизни

бывает всякое, пусть это и нарушение — почему бы не пойти навстречу доброму человеку.

Довольный родитель, раскланиваясь, положил на мой стол блок сигарет «Camel».

Конечно, я отказался, но после с удовольствием курил заморские сигареты. Сын его был

воспитанным мальчиком, каких-либо проблем с его учебой не было.

А его папа стал частенько заходить в школу и даже пару раз пригласил меня к себе, в дом его родителей. В ходе наших бесед сложилось впечатление, что он ко мне почему-то

присматривается, похоже, ему было интересно наше общение. В селе нас не раз видели

вместе, и как-то управляющий отделением попросил меня познакомить его с приезжим

гостем и предложил организовать знатную рыбалку.

— Зачем тебе это? — спросил я. Он объяснил, что в селе гостит крупная шишка союзного

значения — сам руководитель объединения «Воркутауголь», и ему бы хотелось построить

с ним нужные отношения для сельского блага. Рыбалка состоялась, но сближения одного

управляющего с другим Управляющим не случилось.

Вернусь к празднованию Нового 1976 года. На следующий день, когда у меня еще не

остыла после вчерашнего гуляния голова, ко мне зашел прощаться Николай Григорьевич

Аникин — так звали нашего угольного короля. Сказал, что ему нужен толковый директор

школы, вернее, директор школьного объединения: там, на Северах, есть такие учебные

центры, куда свозят детей со всей округи; они живут в специальных школьных

общежитиях в течение всего учебного года, а на летние каникулы их развозят по домам в

ненецкие, эвенкские и другие северные поселения малых народов. В таких центрах

обучается несколько тысяч человек; генеральный директор — в прямом подчинении

министра образования РСФСР, минуя районы, край и область. В общем, власть

безграничная. Пообещал сразу по приезду выделить хорошую квартиру, рассказал о

зарплате и доплатах. Просил долго не раздумывать, взялся сразу оформить вызов — там

закрытая зона.

Тридцатого декабря катил я на своем мотоцикле с коляской домой в Херсон, стоял

сильный мороз, градусов пятнадцать — и это с ветром! Страшно мерзли руки в кожаных

крагах. А у меня в голове сверкало всеми цветами радуги полярное сияние; я представлял

себе дружбу на Северах с таким значительным человеком; мои карманы были набиты

деньгами, а холодильник — гусями, которых там, по рассказам Аникина, били без счету в

начале осени… Я ласкал дружелюбных моржей и тюленей, и присылал маме большие

посылки с дивными северными деликатесами…

182

Рассказал ей об этом предложении и всех его мыслимых и немыслимых выгодах.

Она только спросила: — А меня ты оставишь?..

Я мигом представил ее, одинокую-одиношенькую, давно не выходившую из дома, и

себя, её счастливого сыночка, командующего в дальних северных, простите, ебенях, тысячами учащихся, сотнями учителей и обслуживающего персонала. Ай-да молодец, ай-да генеральный директор!

Заказал разговор с Аникиным, поблагодарил за доверие. Точка бифуркации была

пройдена, впереди — Белозерская школа № 2, Велетенская средняя школа, Херсонская СШ

№ 51 и, наконец, еврейская СШ № 59.

Передо мной в том году стоял выбор: Крайний Север или южный Ближний Восток.

Я сделал его и не жалею. Хоть и снится мне иногда Полярное сияние, которого так и не

пришлось увидеть во всей его красоте. Пусть я летал невысоко, но приземлился круто. С

Новым годом, друзья!

_______________

ОТНОСИТЕЛЬНАЯ ЧЕСТНОСТЬ

Директором своей первой школы, Понятовской, я был назначен через два года

после окончания института. Хорошее было время. Как руководитель сельского учебного

заведения, пользовался рядом серьезных льгот: приобрел даже дефицитнейший в те годы

тяжелый мотоцикл МТ-10 с коляской. Ежедневно катался из города в село на работу. 30

километров туда и столько же обратно. Использовал мотоцикл для школы полным ходом.

Возил в коляске и краску, и разные другие хозяйственные товары. Конечно, мотоцикл — не

машина. Комфорта маловато, особенно, если дождь — приезжаешь домой в грязи по самую

шею.

Однажды получил в районо под расписку две поллитровых бутылки технического

спирта для лабораторных работ по химии на весь учебный год. Помнится, в тот день

купил я по дешевке десяток арбузов в сельмаге. Упаковал их в два мешка и заботливо

уложил в коляску. Сверху пристроил бутылки со спиртом. Возвращался в свое село через

город, решил заехать домой разгрузиться и пообедать. Чтобы достать арбузы, вынул эти

бутылки и поставил спереди на корпус коляски. Вынимая первый мешок, неловко

183

нагнулся, подтолкнул мотоцикл, и бутылки упали на асфальт, одна тут же разбилась. В

общем, настроение испорчено: что подумает учительница химии, получив вместо двух –

одну бутылку со столь популярным продуктом?

Приезжаю в школу, вызываю химичку. Заходит она в кабинет, старенькая уже, пенсионерка, и я начинаю рассказывать ей историю про арбузы: как стал вынимать их из

коляски, да не туда бутылки поставил — и не довез спирт, извините… Вот, только одна

осталась!

Она, конечно, удивлена: надо же, какая незадача! Все пытается меня перебить, а я, дурак, с еще большим пылом оправдываюсь. На душе как-то муторно, чувствую себя

вором без причины.

— Хотите — верьте, — говорю, — хотите — нет, но бутылка действительно разбилась, вы

уж не обессудьте!

А старушка в ответ:

— Да что вы, Виталий Абрамович, вы же честнейший человек, чтоб я на вас плохое

подумала?! Да ни в жизнь! Скажу вам правду святую: я в Понятовке тружусь 30 лет, сколько директоров на своем веку перевидала… И вот только один вы, впервые за все эти

годы, привезли мне для лабораторных опытов