Огненный след - Александр Воробьев

Грегори выскочил из БМД и тут же, освободив дорогу следующему, взял на прицел свой сектор. Сзади засвистели реактивные двигатели — это „Геркулес“, не мешкая поднялся в воздух и, разметывая на бреющем тучи пепла, очень быстро скрылся за горизонтом. Они опять остались одни.

Такое, по крайней мере, у Грегори поначалу сложилось впечатление — их высадили в чистом поле, один на один с противником. Но буквально через секунду компьютер боевого костюма стал вычленять признаки замаскированных товарищей, тут же заполнив поле зрения зелеными отметками. На самом-то деле вокруг было множество зарывшегося в землю народа. Отлично замаскировавшегося.

— Отделение, — пророкотал Чейз, — бегом, окапываемся!

БМД, рыкнув моторами, выстроились, прикрывая десантников, а на черном ковре пепла высветились очертания будущих позиций взвода. Три траншеи, соединенных ходами сообщений — этакий треугольный форт, два угла которого направлены в сторону далеких сооружений аспайров, а третий смотрел на далекие джунгли. Стандартная фортификация при окружении вражеской группировки, когда две трети сил штурмуют осажденных, а треть охраняет периметр на случай попытки деблокирования.

Уже второй раз за этот долгий день Грегори выложил на метку будущей позиции свою часть детонирующего шнура. Но на сей раз почва оказалась тверже, чем песок, и шнур, усиливая мощь заряда, пришлось сложить вдвое. Но все равно, когда осела пыль от взрыва, оказалось, что корни местных деревьев плохо поддаются даже направленному воздействию. В итоге пришлось сбегать до БМД и притащить дополнительный шнур из неприкосновенного запаса. Только после этого удалось закопаться достаточно.

Критически осмотрев полутораметровой глубины траншею, Грегори спрыгнул вниз и чертыхнулся. Увы, грунтовые воды здесь стояли достаточно высоко, и на дне окопа уже появилась небольшая, быстрорастущая лужица.

— Сержант, вода прибывает.

Чейз даже не удосужился подойти, лишь язвительно поинтересовавшись:

— Ты не умеешь плавать, капрал? У кого еще вода?

Выслушав доклады, Чейз крякнул и посоветовал:

— Бегом до БМД, там должен быть пенобетон.

Все время, пока пара бойцов не вернулась с баллоном пенобетона, Грегори простоял в скопившейся на дне окопа грязи.

— Так, все из окопа! Штольц, Ковальски, выдувайте ровным слоем.

Выпрыгнув на бруствер, Грегори залег и стал наблюдать, как двое рядовых опорожняют баллон в окоп. Основа пенобетона, вступив в реакцию с атмосферным кислородом, тут же вспенивалась и очень быстро застывала, образуя на дне твердую, не пропускающую влагу корку.

— Края тоже заделывайте, не то зальет.

— Да в курсе мы, сержант!..

— А не заметно! Вы хоть сантиметров двадцать обортуйте!

Прислушиваясь к их беззлобной перепалке, Грегори тем временем рассматривал место завтрашнего штурма. Как он понял, перед высадкой штурмовых частей такшипы выжгли термосмесью периметр вокруг всего промышленного района. Но, похоже, что аспайры еще задолго до этого сами создали полосу отчуждения вокруг заводов. Нет, они не выжигали джунглей, но все крупные деревья оказались вырублены, создавая широкую зону из невысокого, редкого подлеска. Слишком редкого, чтобы использовать его как прикрытие.

Грегори включил на шлеме режим бинокля, постепенно повышая увеличение. По дальномеру, в тысяче трехстах метрах начинались заграждения из массивных, загнутых поверху наружу столбов и густого проволочного плетения между ними. И что самое интересное, сразу за ним, шла еще одна ограда, на сей раз невысокая. Грегори непонимающе пожал плечами, смысла во второй ограде он не видел ни малейшего, да и первая-то в лучшем случае могла помочь разве что против представителей местной фауны.

А сразу за забором, прямо напротив их позиции, вздымался серо-стальной корпус непонятного назначения, в котором скрывались несколько выходящих из земли труб значительного диаметра. Грегори оценил его размеры в сто пятьдесят, двести метров длины, а высотой корпус был с пятиэтажный дом. Все это очень напоминало заводской цех, еще раз доказывая, как много общего было у людей с аспайрами.

А вот с предназначением купола, что располагался чуть дальше вглубь территории, Грегори определиться не смог. Впрочем, успокоил он себя, даже будь перед ним человеческий завод, отличить например бойлерную от компрессорной навыков у него все равно не хватило бы. Как говориться, кого на что учили.

— Грег, ты чего, уснул что ли? Прыгай в окоп, бетон застыл!

С неудовольствием выключив увеличение, Грегори скатился в траншею. Чейз, скрытый за поворотом траншеи, скомандовал:

— Ну все, можете отдыхать, бойцы. Ночью от каждого отделения — по одному дежурному, смены — по часу. Давид, твои новые бойцы в порядке?

Димони, оператор киберсистем подтвердил:

— Таракашки хоть куда, сержант. Я в них собственную, модернизированную прошивку закачал, — здесь он печально вздохнул, — ту же, что в прежних была.

Грегори понимающе покосился в сторону оператора. Они нередко начинали отождествлять своих питомцев с живыми существами и потеря сразу всех „Центурионов“ не могла не сказаться на душевном состоянии Давида Димони. И весь внешний вид склонившегося над планшетом оператора говорил о его глубокой печали.

Светило все больше склонялось к закату, уже почти скрывшись за джунглями. А потом быстро, словно кто-то щелкнул выключателем, наступила тьма. На этих широтах ночь наступала быстро. Грегори облокотился спиной о стенку траншеи и, лениво посасывая из трубочки питательный бульон, стал разглядывать ночное, полное незнакомых звезд небо. Он никогда не был столь далеко от Солнечной системы, и сейчас не узнавал практически ни единой звезды. Все-таки более сорока световых лет даже от Иллиона, где он прожил последний год и худо-бедно научился ориентироваться в ночном небе. А сколько от Солнечной системы? Грегори покопался в памяти и понял, что не имеет ни малейшего понятия, как далеко судьба забросила его от дома. „Впрочем, — подумал он, — какая разница, где выполнять приказы: на Земле или тут, на проклятых задворках обитаемого космоса. Да здесь и платят больше“.

Некоторые звезды двигались, группируясь кучками по нескольку штук. Как понял Грегори, это были оставленные на орбите корабли. Включив увеличение на предел, он сумел даже разглядеть очертания зависшего в сотнях километров над ним фрегата. Но изображение было нечетким и дергалось, ему никак не удавалось замереть абсолютно неподвижно.

Помаявшись несколько минут, Грегори плюнул на занятия астрономией и опустил взгляд пониже. Но и здесь его ждало фиаско. Спутника у Ирис не имелось, и с наступлением ночи тьму разгоняли лишь огоньки звезд. Проще говоря, ночью тут было хоть глаз выколи. А во встроенный в шлем пассивный прибор ночного видения на таком расстоянии детали уже не различались. Поэтому единственное, что увидел Грегори, были смутные очертания заводского корпуса.

— Оттхорн, ложись спать, твоя смена с часа до двух.

Грегори перечить не стал, сполз на дно окопа и, положив винтовку рядом с собой, попробовал принять удобное для сна положение.

— Во сколько подъем, сержант?

— За полчаса до рассвета, в восемь сорок две, — сегодня Чейз был на удивление добродушен.

— Это сколько же здесь длятся сутки?

— Двадцать девять часов. Спи, или заткнись.

— Есть, сержант! — Грегори наконец сумел найти более-менее комфортную позу и закрыл глаза.

Сон пришел незаметно и быстро — вымотанный организм отключился моментально. Ночью его разбудили на дежурство, и свой час Грегори проторчал, лежа в секрете, в десятке метров впереди линии окопов. На утро он едва вспомнил об этом факте, ведь как только его сменили, он вновь отключился и спал крепко, без сновидений.

Разбудил его пронзительный, предельно мерзкий звук побудки. По легенде, это была старинная живая запись трубача, столетия назад будившего солдат в Форте Брэгг. Но Грегори сомневался в правдивости этой легенды. Человека, так противно играющего на трубе, прибили бы после первой же побудки.

— Отделение, подъем! Полчаса на приведение себя в порядок!

„Привести себя в порядок“, — усмехнулся Грегори. Оригинальная шутка: будто бы можно умыться и причесаться, когда на тебе навешано тридцать килограммов брони. Которая герметична, и снять ее ты не имеешь права! Остается только позавтракать, да и то невкусно.

Опорожнив через трубочку в шлеме две тубы с питательной пастой, Грегори счел, что завтрак на этом лучше закончить. Когда создавали сию адскую смесь протеинов, минералов, витаминов и прочих полезных штук, о вкусе, похоже, думали в самую последнюю очередь, ограничившись на кой-то черт фруктовыми ароматизаторами. Вот и на сей раз Грегори позавтракал чем-то, имеющим мерзкий вкус папайи. А он терпеть ее не мог! И самым печальным в этих пищевых концентратах было то, что на тубах с пастой не помечали, какой вкус у их содержимого. Психологи, видите ли, решили, что легкий элемент загадки окажет положительное влияние на моральное здоровье коллектива. В итоге, даже обменивать полученные у старшины тубы было бессмысленно.