История России с древнейших времен - Сергей Соловьев

Мы видели, что Мстислав Удалой в 1214 году, выгнавши из Киева Всеволода Чермного, посадил на его место старшего между Ростиславовыми внуками Мстислава Романовича, который и сидел на старшем столе до 1224 года; по смерти Романовича Киев достался по очереди старшему по нем двоюродному брату Владимиру Рюриковичу. В Чернигове по смерти Всеволода Чермного княжил брат его Мстислав, а по смерти последнего в 1224 году - племянник его, сын Всеволода Чермного Михаил, которого мы видели действующим в Новгороде, но занял ли Михаил Чернигов тотчас по смерти Мстислава, трудно решить утвердительно, ибо как-то странно, что в 1224 году он решился променять Чернигов на Новгород; верно одно, что Михаил не мог утвердиться в Чернигове без борьбы с дядею своим Олегом курским; неизвестно, чем бы кончилась эта борьба, если бы на помощь к Михаилу не явился сильный союзник, зять его, князь суздальский Юрий с двумя племянниками Константиновичами (1226 г.); разумеется, курский князь не мог противиться соединенным силам суздальского и черниговского князей и должен был уступить права свои племяннику; в летописи сказано, что Юрий помирил их с помощию митрополита Кирилла; так северному князю удалось нарушить старину и на юге еще при жизни Мстислава Удалого. Племя Ольговичей было многочисленно: летопись упоминает о князьях козельских, трубчевских, путивльских, рыльских. Старшие Юрьевичи суздальские, уступая Киев следующим после них по племенному старшинству Мстиславичам, удерживают Переяславль для своих младших Юрьевичей, которые соответствуют по старшинству Мстиславичам, сидящим в Киеве. Мы видели, как сын Всеволода, Ярослав, был изгнан из Переяславля Всеволодом Чермным в 1207 году, после чего Переяславль одно время был за Ростиславичами, но в 1213 году Всеволодовичи послали туда младшего брата своего Владимира, который было засел на время в Москве, взятый в плен половцами в 1215 году и освободившись из плена в 1218 г., Владимир отправился с братьями на север, где получил от них Стародуб и некоторые другие волости, и умер в 1227 году; в этом же самом году Юрий Всеволодович отправил в Переяславль на стол племянника своего Всеволода Константиновича; кто же сидел здесь во время плена Владимирова и пребывания его на севере - неизвестно; но Всеволод Константинович не пробыл и года в Переяславле, куда на его место Юрий отправил брата своего Святослава. На запад от Днепра мы видели судьбу старшей линии Изяслава Мстиславича, княжившей во Владимире Волынском, что касается до младшей линии князей луцких, то по смерти Ярослава Изяславича в Луцке княжил Ингварь, сын его, которого мы видели одно время и в Киеве; по смерти Ингваря в Луцке сел брат его Мстислав Немой, который, умирая, поручил отчину свою и сына Ивана Даниилу Романовичу; Иван скоро умер, и Луцк был занят двоюродным братом его Ярославом Ингваревичем, а Чарторыйск - князем пинским Ростиславом, но Даниил взял и Луцк, и Чарторыйск и отдал Луцк и Пересопницу брату своему Васильку, который владел также и Брестом, а Ярославу дал Перемышль и Межибожь. Мы упомянули о князе пийском; после того как внуку Святополкову, Юрию Ярославичу, удалось утвердиться в Туровской волости, волость эта стала делиться в его поколении между двумя княжескими линиями, пошедшими от сыновей его - Святополка и Глеба; главным образом Туровская волость делилась на два княжества - Туровское и Пийское, кроме того были другие мельчайшие волости. Святополк Юрьевич, шурин Рюрика Ростиславича; умер в 1195 году. Между разными линиями князей полоцких по-прежнему происходили усобицы, ничем особенно не замечательные.

Рассматривая деятельность князей русских в период времени от взятия Киева войсками Боголюбского до смерти Мстислава Удалого, мы заметили при них бояр и слуг: на севере, в Суздальской области, видели знаменитого воеводу Боголюбского, Бориса Жидиславича, который по смерти Андрея вместе с другими своими товарищами держал сторону Ростиславичей против Юрьевичей, вследствие торжества последних перешел в службу к врагу их, князю Глебу рязанскому, вместе с которым попался в плен ко Всеволоду III в сражении при Прусковой горе. На одной стороне с Борисом были Добрыня Долгий, Иванко Степанович, Матеяш Бутович; двое первых погибли в битве Всеволода III с Мстиславом ростовским, последний, как видно, тут же был взят в плен. Кроме имен лиц, находившихся при дворе Андреевом и участвовавших в заговоре на его жизнь, мы встречаем имя Михна - посла его к Ростиславичам южным. Из мужей Всеволода III встречаем исполнителями его поручений Михаила Борисовича (быть может, сына Бориса Жидиславича), который водил Ольговичей ко кресту в 1207 году, участвовал в делах рязанских и новгородских; Лазаря, который распоряжался именем своего князя в Новгороде; тиуна Гюря, которого Всеволод посылал на юг для обновления Городца Остерского в 1195 году; меченошу Кузьму Ратьшича, который воевал Тепру в 1210 году; Фому Лазковича и Дорожая, участвовавших в болгарском походе 1182 года; боярина Якова - племянника великого князя Всеволода от сестры. Из бояр при сыновьях Всеволодовых упоминается Иван Родиславич убитый в сражении Под Ростовом; Андрей Станиславич, который уговаривал младших Всеволодовичей перед Липецкою битвою мириться с Мстиславом Удалым; Еремей Глебович, служивший сперва Константину, а потом Юрию; Воислав Добрынич - ростовский воевода при сыновьях Константиновых. Из бояр при князьях Южной Руси под 1171 годом упоминается шумский посадник Паук - кормилец дорогобужского князя Владимира Андреевича; при Глебе Юрьевиче в Киеве тысяцким был Григорий - неизвестно, киевский ли боярин или пришлый с Глебом из Переяславля. Известный нам прежде выезжий поляк Владислав Вратиславич по изгнании Мстислава из Киева отступил от последнего к враждебным ему князьям: Давыд Ростиславич, вышегородский посылает его преследовать Мстислава в 1127 году; во время войны Глеба и Михаила Юрьевичей с половцами (1172 г.) воеводою у них был Владислав, Янев брат - быть может, тот же самый лях, быть может, и другой, и Янев брат сказано именно для отличия его от известного ляха; по смерти Глеба последний оставался в Киеве и держал сторону Боголюбского против Ростиславичей, которые захватили его там вместе со Всеволодом Юрьевичем в 1174 году. Поводом к знаменитой борьбе Боголюбского с Ростиславичами было обвинение троих киевских бояр - Григория Хотовича, Степанца и Олексы Святославича в отравлении князя Глеба; Григорий Хотович был, вероятно, упомянутый выше тысяцкий Григорий, брат Константина Хотовича, плененного прежде половцами. Из бояр в Киеве при Святославе Всеволодовиче упоминается любимец его Кочкарь, по всем вероятностям, приведенный им из Чернигова; летописец говорит, что князь открывал свои тайные намерения одному этому Кочкарю, мимо других. По походам на половцев известны черниговские бояре Ольстин Олексич и Роман Нездилович (1184, 1185, 1187 г.). У Рюрика Ростиславича белгородского и потом киевского упоминается воевода Лазарь, Сдеслав Жирославич, Борис Захарьич - кормилец Владимира, сына Мстислава Храброго; Сдеслав Жирославич упоминается после в числе бояр Мстислава Удалого; потом у Рюрика в Белграде встречаем воеводу Славна Борисовича, бывшего потом тысяцким в Киеве, где видим также при Рюрике боярина Чурыню, посыланного в 1187 году вместе с Славном за дочерью Всеволода III; у сына Рюрикова, Ростислава, был боярин Рогволд, которого он в 1192 году посылал к отцу толковать о половецком походе. Смоленским тысяцким при князе Давыде Ростиславиче был Михалко; у Владимира Рюриковича во время Липецкого боя упоминается боярин Яволод и потом Ивор Михайлович, быть может, сын упомянутого выше Михалка. Из бояр князя Глеба рязанского упоминаются Борис и Дедилец, которые так много содействовали отстранению Юрьевичей в пользу Ростиславичей по смерти Боголюбского; Дедилец вместе с другим рязанским боярином Олстиным попался в плен Всеволоду III в 1177 году; потом из рязанских бояр во время войны Святослава черниговского со Всеволодом III упоминается Иван Мирославич.

Рассмотревши отношения внутренние, обратимся ко внешним, которые в последнее время начинают принимать особый, очень важный характер. Мы знаем, что древние русские владения в прибалтийских областях делились на две части: северную, зависевшую более или менее от Новгорода, и южную, зависевшую от Полоцка. К берегам этой-то южной части русских владений, к устью Двины, в 1158 году прибит был бурею корабль бременских купцов. Негостеприимно встретили их туземцы, но после схватки, в которой победа осталась на стороне немцев, ливы стали сговорчивее и позволили пришельцам производить мену. Выгода этой мены заставила бременцев несколько раз возвращаться с товарами к устью Двины, наконец выпросили они себе у туземцев позволения основать здесь постоянную контору; место было выбрано подле Двины на горе, где построили большой дом и острожек, который получил название Укскуль; скоро потом построена была другая фактория Дален.