100 великих библейских персонажей - Константин Рыжов

Однажды во время прогулки, когда никто не мог слышать их, кроме возничего Евтиха, Агриппа сказал Калигуле: «Наступит ли наконец тот день, когда этот старик Тиберий умрёт и сделает тебя властелином мира? Открою тебе своё сердце — я давно жду его смерти, как величайшего праздника!» Гай, заметив, что возничий прислушивается к их разговору, промолчал и поступил благоразумно, потому что по прошествии некоторого времени Евтих донёс об этом неосторожном разговоре императору. Рассерженный и оскорблённый Тиберий велел немедленно схватить Ирода Агриппу и заключить его в темницу. Закованный в цепи несчастный царевич был препровождён в тюрьму. Там он томился в течение нескольких месяцев, не ведая даже, что ожидает его в дальнейшем.

Однажды, когда Ирода Агриппу вместе с прочими арестантами вывели на прогулку в тюремный двор, случилось знаменательное происшествие: на дерево, к которому он прислонился, слетел филин. Сам царевич не обратил на птицу внимания, но её появление не ускользнуло от внимания других заключённых. Один из них подошёл к Агриппе и сказал: «Господь открыл мне Свою волю, славный юноша! Позволь я предскажу тебе твоё будущее. Сегодня ты пребываешь в горе и печали и считаешь себя несчастнейшим из смертных. Но знай, что пройдёт всего пять дней, и ты вновь обретёшь свободу. После этого ты достигнешь величайшего почёта и власти. Господь, послав тебе эту птицу, показал тем самым, что взял тебя под Своё покровительство. Забудь теперь о муках и радуйся жизни. Только помни, что в следующий раз филин будет для тебя вестником смерти. Если вновь увидишь его сидящим над тобой, знай, что через пять дней ты умрёшь!»

Так говорил этот неведомый арестант, и Агриппа дивился его словам. Через пять дней пришло известие о смерти Тиберия. Гай Калигула, став императором, немедленно освободил своего друга из тюрьмы и осыпал его знаками внимания. Перво-наперво, взамен железной цепи, которую тот носил на своих царственных руках, он преподнёс ему золотую цепь, в которой было столько же весу, сколько в первой. Затем он возложил на голову Ирода Агриппы корону и провозгласил его царём над прежней тетрархией Филиппа, восстановив, таким образом, этот титул, утерянный потомками Ирода после его кончины. Получив, кроме этого, ещё много денег и подарков, Ирод Агриппа вернулся в родную страну, которую покинул когда-то едва ли не изгнанником.

Между тем невиданная удача Ирода Агриппы возбудила зависть в сердце его родной сестры Иродиады, бывшей, как уже говорилось, замужем за тетрархом Галилеи Иродом Антипой. Приступив к своему мужу, Иродиада стала говорить ему: «Как ты можешь, Ирод, сносить это унижение? Ведь это ты, преемник отца своего на троне, должен был получить царскую власть, которая досталась Агриппе. Неужели ты допустишь, чтобы человек, в течение многих лет гонимый и презираемый всеми, теперь так возвысился, чтобы повелевать тобой?»

К этому Иродиада прибавила много других слов, и в конце концов, понуждаемый ею, Ирод Антипа в 39 г. отправился в Рим, чтобы постараться очернить Агриппу в глазах императора, а заодно приобрести для себя каких-нибудь новых владений. Однако планам его не суждено было исполниться. Ирод Агриппа, извещённый о поездке своего дяди, немедленно предпринял ответные меры и послал вслед за ним в Рим своего вольноотпущенника Фортуната. Фортунат прибыл к императору как раз в ту минуту, когда он беседовал с Иродом Антипой, и передал ему письмо от Агриппы. Царь сообщал в нём, что Ирод, вступив в тайные переговоры с врагом Рима парфянским царём, готовится передаться под его власть. Агриппа писал также, что в арсеналах Ирода Антипы хранятся 70 тысяч мечей, предназначенных для того чтобы вооружить ими восставших иудеев. Когда Калигула прочитал об этом, он пришёл в беспокойство и стал расспрашивать тетрарха о его делах, а потом спросил: «Правда, что ты хранишь в своём дворце вооружение для 70 тысяч воинов?»

Ирод смутился, но, понимая, что утаить это оружие, коль скоро о нём стало известно императору, уже нельзя, почёл за лучшее сознаться, что это действительно так. Смущение и испуг князя не укрылись от глаз Калигулы, и он окончательно поверил в виновность Ирода Антипы. Не пряча уже своего гнева, он воскликнул: «Теперь мне понятно, почему ты наговариваешь на моего друга Агриппу! Ты злоумышляешь и против него, и против меня, и против всего римского государства! За твои происки ты заслуживаешь смерти, но, на твоё счастье, ты не успел ещё наделать большого зла, поэтому я ограничусь ссылкой!» И император немедленно отнял у Ирода Антипы все его земли и сослал на окраину своей империи, в Испанию. Его владения и все его богатства получил Агриппа, ещё раз доказавший, как думал Калигула, свою верность Риму и ему лично. Следующий римский император Клавдий (41–54) также благоволил к Агриппе. Он передал под его управление ту половину царства, которой прежде владел Архелай (то есть отдал ему Иудею, Идумею и Самарию).

Так территория бывшего Иудейского царства вновь объединилась под властью одного государя. Ирод Агриппа царствовал над страной спокойно и твёрдо. Он был щедрым господином и мудрым судьёй, за что его и любили все евреи. Но в одном Агриппа оказался слаб сердцем: он дал при себе огромную власть всякого рода льстецам, которые превозносили его на все лады. Это его и погубило. Однажды царь устроил в Кесарии торжественные игры. На них стеклась огромная масса народа и вся иудейская знать. И вот, на второй день праздника Ирод Агриппа явился в театр в затканной серебром одежде, удивительным образом блиставшей и сверкающей в лучах восходящего солнца. Сейчас же к царю подступили несколько льстецов и стали говорить ему: «Будь милостив к нам! Если мы до сих пор преклонялись перед тобой, как перед человеком, то теперь мы готовы признать тебя самим богом!»

Слушая эти кощунственные слова, Агриппа не содрогнулся от возмущения, а напротив, благосклонно продолжал разговор. Царедворцы между тем говорили: «Воистину, это бог, а не человек!» Их похвалы были очень приятны царю, и вдруг, подняв голову, он увидел сидящего над собой филина. Тут его душой овладели стыд и раскаянье. Он воскликнул: «Замолчите! Я, которого вы признали богом, стою на краю гибели. Истинный Господь, царящий над нами, только что напомнил мне, что я тоже смертен и дни жизни моей сочтены».

Сказав это, Ирод Агриппа почувствовал сильнейшую боль в животе. Ему стало дурно, и слуги поспешно отнесли его во дворец. Вскоре он в страшных мучениях испустил дух. Об этой кончине, случившейся в 44 г., в Деяниях святых апостолов говорится в следующих выражениях: «Ирод, одевшись в царскую одежду, сел на возвышенном месте и говорил к ним, а народ восклицал: „Это голос Бога, а не человека“. Но вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер» (Деян. 12: 21–23). Христиане не могли простить Ироду Агриппе гонений, которым он подверг последователей Христа (казнь апостола Иакова, арест Петра), и потому относились к нему весьма неприязненно.

Пётр

Подлинное имя Петра было Симон бар-Ионе (то есть сын Ионы). Происходил он из селения Вифсаиды. Андрей, брат Симона, первым пришёл к Иисусу и стал Его учеником. Позже он привёл к нему Симона. Однако Иисус сразу выделил Симона из остальных Своих последователей. Едва взглянув на него, Он сказал: «Ты — Симон, сын Ионин; ты наречёшься Кифа (то есть „Камень“)». В переводе на греческий это имя звучит как «Пётр». Под ним он и стал известен в дальнейшем. Порывистый темперамент сочетался в Петре с робостью. Но он больше остальных учеников был привязан к Наставнику, и эта любовь помогала побеждать свойственное ему малодушие. В грядущем Христос готовил для Петра совершенно особенную роль. В Евангелии от Матфея читаем, что однажды Иисус спросил учеников: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» Они сказали: «Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков». Он спросил: «А вы за кого почитаете Меня?» Пётр отвечал: «Ты — Христос, Сын Бога Живого». Иисус остался доволен этим ответом и сказал: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты Пётр („Камень“), и на сём камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что скажешь на земле, то будет сказано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах».

После Тайной вечери Иисус вышел с учениками на гору Елеонскую. Он сказал: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь». Пётр возразил: «Все соблазнятся, но только не я!» — «Истинно говорю тебе, — промолвил Христос, — что в эту ночь, прежде нежели пропоёт петух, ты трижды отречёшься от Меня». Пётр не поверил Ему и воскликнул: «Если бы мне даже было суждено умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя!» Но затем, когда Иисус был захвачен стражниками и отведён на судилище, Пётр в смущении и растерянности последовал за Христом к дому первосвященника. Слуги развели огонь и сели вместе. Пётр тоже присел между ними. Тут одна служанка первосвященника, всмотревшись в него, сказала: «И этот был с Иисусом Галилеянином». Пётр испугался и сказал женщине: «Я не понимаю, что ты говоришь». И он вышел вон на передний двор. Вскоре потом другая женщина, увидев его, сказала: «И ты один из них», имея в виду, что он ученик Христа. Но Пётр сказал ей: «Нет!» Прошло с час времени, и тут кто-то ещё стал говорить: «Точно и этот был с Ним, ибо он галилеянин». Но Пётр отвечал: «Не знаю Того Человека и не знал Его никогда». Не успел он этого сказать, как запел петух. Тогда Иисус, обернувшись, взглянул на Петра, и Пётр вспомнил слово Господа, как Он предрёк ему: «Прежде нежели пропоёт петух, отречёшься от Меня трижды». И, выйдя вон, Пётр горько заплакал.