Бретонская колдунья (сборник) - Юлия Галанина

– Жаккетта, открывай сундук! – скомандовала она.

Безмолвная, с кровоподтеком на виске Жаккетта проковыляла к сундуку. Вместо растерзанных в клочья юбок Жанна дала ей свою нижнюю. И Жаккетта путалась теперь в слишком длинном подоле.

Да и без этого походка ее ровней бы не стала. Во влажном соленом воздухе каморки, который отвели пленницам под каюту, раны заживали плохо. И каждый шаг давался с трудом.

Жаккетта не боялась и не ненавидела команду. Просто перестала их воспринимать. Весь внешний мир для Жаккетты замкнулся на госпоже Жанне, кроме нее, не существовало ничего. Ни моря, ни корабля, ни пиратов… Жаккетта спряталась внутри себя.

Скользнув по капитану пустым взглядом, Жаккетта открыла сундук и принялась доставать наряды госпожи.

– Достань мою любимую рубашку!

Жанна, не торопясь, принялась ослаблять шнуры корсажа дорожного платья…

Помощь камеристки здесь не требовалась – шнуровка шла по переду лифа, и Жанна превратила этот процесс в целое представление.

– Вы не возражаете, капитан, против моей болтовни? – ласково спросила она.

– Валяй! – милостиво разрешил капитан, уставившись на расползающиеся в стороны края корсажа.

– А говорят, моряки такие стойкие мужчины? – щебетала Жанна, порхая пальцами по шнуркам.

– Угу… – согласился капитан, нервно покашливая в кулак.

– И сколько их ни соблазняй, они всегда сами решают, когда принять участие в турнире любви. Правда?

– Ну-у, правда… – не стал отрицать капитан.

– Это так необычно! – мурлыкнула довольная Жанна, снимая пояс и распутывая завязки юбки. – Значит, как вы сказали, мы встречаемся сегодня вечером после ужина?..

– Сказал – значит сказал! – мотнул головой капитан.

– Вы – настоящий морской волк!

Юбка с шелестом опустилась вниз, Жанна перешагнула через нее. Подоспела Жаккетта и помогла госпоже снять корсаж.

Лишь на мгновение Жанна осталась в одной рубашке, но и рубашка последовала за платьем.

У капитана дернулся кадык.

Хоть и поздно, но капитан сообразил, что он настоящий морской волк. А моряки такие стойкие мужчины. Нипочем не поддаются на провокации. И сколько их ни соблазняй, всегда сами решают, когда принять участие в турнире любви. То есть вечером после ужина! Морской дьявол!!!

А Жанна была прелестна.

В сумраке тесной каюты ее бледное тело мягко сияло. Проникающие в щели двери полоски света тепло подсвечивали его точеные контуры. Длинная шея, покатые плечи, маленькая грудь… Тонкие руки, стройные ноги, узкие ладони и ступни… Золотистые волосы изящно обрамляли высокий лоб и волнами скатывались по плечам и спине.

В ней не было бушующего здоровья легко продолжающих род человеческий женщин. Изгиб спины, чуть сутулые плечи и прогнутая вперед поясница, сформированные согласно неписаным канонам красоты знатных дам, рождали ощущение надломленности, хрупкости неземного, надземного создания. Если бы пленница вдруг оторвалась от земли и заскользила по воздуху, капитан бы даже не удивился, настолько легким и воздушным был силуэт Жанны в темноте каморки…

Жаккетта накинула на госпожу рубашку тончайшего полотна – и нагота не исчезла.

Наоборот, стала еще отчетливей, еще вызывающей. Водопад полупрозрачной ткани окутал тело, обрисовывая без единой морщинки все выпуклости и укладываясь мелкими складками в ложбинках.

Глаза у капитана горели каким-то фанатичным блеском. Единственным похожим, что он видел в жизни, было изображение в деревенской церквушке святой блудницы, возле которой он еще мальчишкой застывал на долгие-долгие мгновения, силясь понять, почему ее скромность переворачивает душу значительно больше, чем любые заигрывания местных, промышляющих любовью девиц.

И сейчас Жанна казалась капитану сошедшей с образа Марией Магдалиной, под напускным смирением скрывающей все радости телесного мира.

* * *

– Держите ровнее, капитан! – Жанна произнесла фразу таким тоном, будто на ней по меньшей мере было теплое платье, зимний плащ и подбитые мехом перчатки.

Вздрогнув, словно очнувшись от сна, капитан послушно повернул зеркало.

Жанна поправила рубашку у горла и приложила к себе первое платье.

– Мне кажется, капитан, вишневый цвет в сочетании с розовой подкладкой мне не идет… – продолжила она светскую беседу. – Нет, его я не возьму. Жаккетта, подай следующее! Ну-у, это тоже мне не нравится, но надо подумать… Ах, это всегда так сложно – выбрать! Просто голова раскалывается… И кто знает, что теперь модно на базарах Машрика и Магриба[51]…

* * *

Жанна перемерила все платья, и не по одному разу. В этом вихре переодеваний она точно уловила момент, когда капитан отвлекся (пытаясь в очередной раз убедить себя, что он настоящий морской волк), и молниеносно надела нафаршированную драгоценностями юбку.

– Я все-таки оставлю себе желтое. Оно мое любимое! Жаккетта, подай. Капитан, вы не против? – наконец остановила свой выбор Жанна на платье из золотистых тканей.

Оно не производило вид самого дорогого, и капитан не стал протестовать. Правда, сейчас он вообще был со всем согласен, лишь бы его не трогали.

Жаккетта затянула на госпоже темно-золотистую верхнюю юбку тяжелого шелка и подала плотный, вышитый витым шнуром лиф-корсаж.

Вырез корсажа был низкий-низкий и предоставлял прикрытой рубашкой груди опасную свободу. Мало того, совершенно умышленно корсаж на груди не сходился, выпуская на передний план полупрозрачную вставку янтарного цвета, которая должна была играть роль непрочной защиты непрочной добродетели.

Вышитые рукава платья скрыли широкие крылья рукавов рубашки, позволяя выглядывать им лишь буфами в локтевых разрезах.

И опять одежда лишь оттеняла тело, ничуть его не скрывая, но при этом соблюдая все внешние формы приличия, лишь сильнее подчеркивала насмешку знатной дамы над скучной моралью благопристойности.

Жанна довольно поправила поясок, поудобнее устроила грудь в корсаже и бесцеремонно выдернула зеркало из рук капитана.

– Благодарю вас. Можете забирать сундук. А сейчас камеристка причешет меня, – времени осталось только-только до ужина управиться. До вечера, дорогой капитан!

Деморализованный капитан ушел, клянясь в душе отыграться за все после ужина.

Жанна показала ему в спину язык.

Хотя будущее впереди было пока совсем безрадостным, но в красивом платье ожидать его стало куда легче!

* * *

Капитану не удалось отыграться ни этим вечером, ни в последующие.

Коварная Жанна, одетая и причесанная как на королевский прием, с улыбкой выполняла все его прихоти. И каждый раз капитан чувствовал, что его опять бессовестно надули. Но что самое обидное – непонятно как.