«Если», 2009 № 04 - Журнал «Если»

— Пора! Бомбы, бомбы!

Легкая надежная система. Одно нажатие рычажка, и вот уже самые большие, самые тяжелые бомбы летят теперь отдельно от дракона, хотя и рядом. Снизу наконец-то ответили, мимо кабинки пронеслось нечто раскаленное от огромной скорости. Элькони видел, что его бомбы накроют проснувшуюся батарею, и маскировка не помогла! Ничто не поможет. Удар целой эскадры несет неминуемую смерть всем, кто не забрался достаточно глубоко под землю. Да только выбраться им оттуда не судьба, даже если не обрушатся своды.

Дракон, повинуясь движению штурвала, уже выходил из пике. Вот тут стало трудно, помрачнело в глазах, кабинка даже заскрипела на прочнейших ремнях. И все же вышли, прямо по курсу уже одно только небо. Выровнять! Адмирал посмотрел через плечо. Одного нет.

— Заполнить строй! Кто?

— Четеш, — сообщил брахман, который поддерживал связь со всеми экипажами. — Четеш и Гволи.

— Потом помянем. Разворот!

Эскадра, набирая высоту, ушла далеко от пылающей цитадели. Внизу — дорога, люди бегут во все стороны, проснулись. Но не они цель. Еще во время разворота Элькони постарался оценить качество удара. Недурно. А там, где зияет черная дыра, обрамленная пламенем, нашел свой последний приют погибший экипаж. Надо атаковать снова, пока крепость не заволокло дымом окончательно.

— Приготовиться к метанию малого калибра. После выхода работа по периметру звеньями!

За Нижнеямской крепостью — Старый Порт, столица. Пятьдесят тысяч жителей, а теперь, наверное, даже больше. И там огонь, и там все пылает. Две эскадры утюжат город, ему никогда не стать таким, как прежде. Элькони было немного жаль этих крохотных людишек, но небо пьянит и легко заслоняет собой все горести далекой земли. В крепости начались обрушения: «гоблинское пламя» и с камнем умеет творить чудеса.

— Делай, как я!

Первый же удар уничтожил большую часть гарнизона Нижнеямского училища. Никто не ждал драконов. Это было чудовищно и бессмысленно. Чудовищно, потому что применить самое страшное оружие против людей мог только демон. Но именно демоном обернулась рассерженная Империя. Бессмысленно, потому что часть свидетелей преступлений в Цирке уже покинула Гритольд на кораблях, а еще часть рассеялась по Княжеству. Они не знали, что ни один корабль из Гритольда за последние три недели не достиг берега и ни один человек из плывших на них не выжил. За другими свидетелями уже шли поисковые группы, ворвавшиеся в крошечную страну со всех сторон, и они тоже убивали всех. Империя никогда не отступает. Оказавшийся в безвыходном положении зверь бил наотмашь, чужих и своих.

Посол знал, что он и его семья — заложники, знал, что шанса выжить нет. Он не поднялся из-за стола, услышав могучий гул, лишь налил себе еще вина. Выпить господин Кипон не успел. Его жена, подталкивая детей, кинулась к дверям, но была сожжена на бегу. Пытаясь прикрыть младшего сына, она упала на него, и мальчик не смог выбраться. Он умирал медленно, поджариваясь от горящей матери.

Погибли курсанты, сидевшие у бойниц по осадному распорядку. Погибли расчеты катапульт, в том числе та единственная противонебесная батарея, которая даже успела дать один залп. Погибли Великий Князь вместе со всей семьей и окружавшая его аристократическая верхушка Гритольда. Они верили, что Империя задумалась и попросила десять дней на размышление. Верили, что ночью, вырезав созданные в Старом Порте отряды, почти победили. И не верили в способность вялого, огромного и плохо управляемого государства нанести удар, используя самое страшное средство.

Первая эскадра, разбившись на тройки, еще долго била по периметру, разрушая каменные стены и обрушивая своды невидимых подземных ходов. Еще один дракон погиб — ударился о башню, снес ее и рухнул в море, на мелководье. И по всему Гритольду, выполнив основную задачу, теперь разлетались отдельные звенья, атакуя любую цель. Пилоты визжали, пьяные от восторга — за последние полторы сотни лет Империя впервые пустила в ход драконов.

У крылатых ящеров есть лишь зубы и когти, но человек подчинил их, завязал глаза и сделал «огнедышащими», раскрыв гоблинские секреты. Дорогое оружие, слишком дорогое, чтобы тратить его на рассыпающихся по Степи кентавров, на замуровавшихся в горах гномов, даже на подводные города. Велики потери, а вырастить нового дракона — дело долгое и опасное. Страшное оружие, слишком страшное, чтобы атаковать ими немирных эльфов в северо-восточных лесах. Побывав на пепелище, все эльфы Империи поднимут клинки против Сына Солнца. Зато это оружие можно применить против людей, которые решили, что могут жить, как им вздумается. И в этом их главная вина перед Империей, а вовсе не в толковании Святых Книг или в отношении к другим расам.

Элькони еще до сообщения брахмана увидел на горизонте Четвертую Эскадру — самых больших особей. Он дал команду прекратить огонь и построиться, набрал высоту. Драконы-гиганты разбились на группы, самая большая пошла на крепость. На длинных, вытянутых в планирующем полете крыльях уже копошились фигурки небесных гренадеров, расправлявших свои легкие, длинные «стрекозиные крылья». Им предстояло спрыгнуть вниз, прямо в огонь, и довершить начатое драконами дело.

— Удачи, парни, — пробормотал адмирал. — Да поможет вам Алькон!

14.

Что-то происходило. Клера выбежала вон, за ней один из парней в фартуках, второй остановился в дверях. Снаружи выло, грохотало, потом пахнуло огнем так, что запеклась кровь на лице и посыпались на колени волосы. Помощник палача запрыгал в затлевшем фартуке, а потом затряслись стены, и кресло упало набок. Кей приложился головой о каменный пол, но не потерял сознания. Он видел, как встал, держась за висок, гритольдец, как в дверь ввалился кто-то большой, страшный, в грязных лохмотьях, и перерезал гритольдцу горло. Потом незнакомец, что-то рыча, резал ремни на кресле, а Кей пытался ему объяснить, что можно просто расстегнуть пряжки, но не мог почему-то ни слова произнести как положено. Снова грохотало, с потолка падали то ли камни, то ли просто куски штукатурки. Они бежали по качающемуся коридору, и он увидел лежащую у самой лестницы Клеру с выпученными глазами, и еще какие-то люди лежали на лестнице и горели. Они бежали вниз, и Кей упал, скатился по ступеням, но не почувствовал боли нигде, кроме раздробленной кисти, и кричал, а Рэнт Дорони все тащил его и рычал, и у него не было лица, только глаза. Потом ниоткуда взялся Грамон с окровавленным ножом в руке, у Грамона были голая черная спина и искривленный рот. Они бежали коридорами втроем, и Кей слышал крики Хью: «Вниз нельзя, они пустят тяжелый газ!», «У них приказ убивать всех! Всех!», «Только по этому уровню, найди лифтовую шахту!». Позже Дорони исчез, и они бежали вдвоем с Грамоном, перепрыгивая через трупы. Люди горели, много дыма и запаха жареного мяса. Вверх, вниз. Дорони убили, но кто и когда сказал ему об этом, Кей не помнил. Грамон почему-то бежал теперь навстречу, придерживая болтающуюся руку, капала кровь, и он бешено мотал головой. «Налево!» Длинный коридор, за поворотом голоса, и они остановились. Кей смог предложить: «Давай прикинемся мертвыми, мы похожи на трупы!», а Грамон ответил, что небесные гренадеры обязаны обезглавить все тела, и Кей понял, что уже видел такие. За поворотом начался бой, и тогда беглецы побежали назад, в клубы дыма, и Хью тащил ничего не видевшего Кея и вытолкнул его прямо на какого-то человека. Кей попытался сбить его, схватить здоровой рукой за горло, а потом Хью оттаскивал его: «Уже все! Уже все!». И снова бег. Хью не говорил, но Кей знал: Грамон изучал план училища, он знает здесь все, он профессионал, если есть шанс уйти из имперской ловушки, то только Хью мог его увидеть. Они оказались на узком балкончике. Снизу валил дым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});