Все прелести Технократии - Максим Волосатый

Ответом ему была подтверждающая тишина.

– За последние несколько месяцев Алидада, головная планета образования, резко уменьшила объемы потребляемой энергии. И это при том, что экспортная составляющая Технократии выросла на девятнадцать процентов. Мы уточняли, – Соловей усмехнулся в наушниках, – пришлось. За это время на Алидаде было запущено несколько предприятий полного цикла. То есть, они должны были нарастить потребление, а оно серьезно снизилось. Как вам новости?

Соловей замолчал.

– И что? – Степа потихоньку укладывал в голове поступающую информацию, но полная картинка происходящего пока не складывалась. – Что это значит?

– А я не знаю, – судя по голосу, Соловей пожал плечами в скафандре. – Но если участь сто шестнадцать крейсеров Содружества на орбите Алидады, то тут же начинают возникать вопросы. Много.

– Так вы нас с Селеной хотели привлечь для этого? – Степа начал понемногу понимать.

– Да, – просто ответил Соловей. – И для этого тоже. Дело в том, что после пристального внимания к Технократии, на трех из шести планет образования были обнаружены латентные «белые места». Они молчали все это время и продолжают молчать до сих пор. А головная планета Технократии, Алидада, расположена как раз в центре треугольника из этих планет. Но на самой Алидаде «белых мест» нет, зато на ней растет, как вы думаете что?

– Бойджа? – предположил со своего места Декстер.

– Именно, – подтвердил Соловей. – Можешь сходить за пряником в качестве приза.

– Он лучше тут пока полежит, – ответил за сакса Степа. – Вы лучше скажите, что мы будем делать возле блокированной планеты, на которой растет бойджа?

Ответ его, скажем так, обескуражил.

– Я не знаю, – честным голосом сообщил Соловей. – Мы пока можем только реагировать.

– Как так? – опешил Степа.

– Вот так, – Соловей и не думал облегчать никому жизнь. – Я просто сообщил вам имеющуюся у меня информацию. Мы не знаем, что происходит, мы готовились к другому. Ты не забыл, атака была всего несколько часов назад?

Степа замолчал. Рядом с ним молчал Декстер.

– Вся дополнительная справочная и аналитическая информация будет вам представлена, – прервал их молчание Соловей. – От вас требуется понимание ситуации, и готовность действовать.

Он опять приподнялся на локтях, преодолевая наваливающуюся тяжесть, но на этот раз он смотрел только на Донката.

– Степа, пойми. Таких, как ты сейчас во всей галактике остались единицы. И ты, скорее всего, ближний. У нас нет никаких точных прогнозов, но (ты можешь считать это предчувствием) если в самое ближайшее время на Технократии оживут «белые места», я не удивлюсь. И тогда тебе придется справлять с ними в одиночку. Просто потому, что больше некому.

И добавил после паузы:

– Прости, так получилось.

Про лишившихся своих душ Селену, Элечку и еще огромное количество людей Соловей промолчал, но это было всего лишь проявление тактичности. Хотя, откуда у этой безжалостной машины по имени «Соловей» тактичность? Скорее всего, банальный расчет. Не очень-то и сложный на самом деле.

– Я попробую, – тихо пообещал Степа. – Попробую.

– Когда будешь пробовать, меня позови, – Декстер, кряхтя, сполз со своего места и поковылял к выходу, сгибаясь под тяжестью законов физики. – А то ты такого там напробуешь…. Вытаскивай тебя потом. Не хотел ведь учиться, когда я предлагал. Возись теперь с тобой….

– И я тебя тоже очень люблю, – невесело улыбнулся Степа и, приподнявшись, тоже посмотрел на Соловья. – Можно идти, Сергей Петрович?

– Можно, – отпустил их Соловей. – У нас осталось тридцать шесть часов, чтобы хоть как-то разобраться в происходящем. Дальше – контакт. С кем, правда, непонятно.

– И это радует больше всего, – вздохнул Степа. – Ладно, разберемся. Где наша не пропадала?

– Нигде, – авторитетно сообщил от двери Декстер. – И не собирается. Пошли, страдалец, покажу, как можно кофе пить, не снимая убээса.

Глава 27

– Рудольф, – голос советника Тиффена оторвал Барока от последних приготовлений. Хотя, он и так собирался заканчивать. – Наблюдатели показывают завершение активности на орбите. Азиаты перегруппировались и готовы начать атаку в любой момент.

Полулежащий в кресле Барок открыл глаза, отпуская подготовленные к использованию узоры, висящие в его голове. С ними все в порядке, можно немного развлечься.

– Отлично, я тоже. И посмотрим, кто удивится больше.

Он не лгал. Он на самом деле в любой момент был готов отдать приказ сотням «индиктов», широкой сетью охватывающих обитаемую часть пространства галактического рукава. И ему для этого больше не требовался даже Рудольф. Черный обруч покоился в кармане полевой куртки, и этот контроль над терпеливо висящими в глубинах космоса «индиктами» Барок никому отдавать не собирался. Приказ. Всего один приказ – и слой замрет. Вместе со своими боевыми кораблями, заводами, лампочками, витрансами и даже игрушками. А кто потом останется в живых – разбирайтесь сами. Его ждут в другом месте.

– У вас все готово? – Барок строго посмотрел на Игоря Алексеевича.

– Д-да, – подтвердил советник с еле уловимой заминкой.

Барок ухмыльнулся про себя: он мог поклясться, что тот готов был ответить «так точно».

– Все готово. Как вы и просили, все администрации шести планет оповещены по плану «стихийное бедствие». Запасы воды и пищи выделены, население готовится укрыться в убежищах, энергетические установки переводятся на автономный режим…. Я сказал что-то не то? – советник чуть нахмурился, заметив полуулыбку Барока, которую он не сдержал при упоминании энергетических установок.

Да уж, после представления, которое развернется тут довольно скоро, им еще долго придется выводить их установки из «автономного режима».

– Нет-нет, – откашлялся тот. – Это я отвлекся. Прошу вас, продолжайте.

– Да это, собственно, все, – советник чуть нахмурился. – Но вам не кажется…?

– Не кажется, – вот тут Барок перебил его довольно бесцеремонно, эта тема всплывала уже раз третий или четвертый. И с каждым разом нравилась Бароку все меньше и меньше. – Я уже говорил, меры противодействия будут приняты, как только начнется атака. Не раньше.

Чем ближе подходил момент, когда через равнодушные волны полумрака проляжет светящаяся дорога домой, тем меньше вежливости и терпимости оставалось в запасниках Барока. И даже постоянные комментарии и просьбы Рудольфа ситуацию уже не выправляли. Бароку было плевать, что подумают о нем остающиеся тут. О вляли. ой, тем меньше терпенрия ется нем и о Рудольфе. Вот и сейчас. Барок посмотрел на надувшегося советника. Что, обиделся? Да и пыль с тобой космическая. Обижайся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});