Алмаз раджи (сборник) - Роберт Стивенсон

– Ангел мой, ты заставляешь меня краснеть. Нет, не в добрую минуту ты вышла за меня замуж!

– Но зато какое это блаженство, когда твое имя напечатано во всех газетах!

– А раз в неделю, – доктор лукаво прищурил один глаз, – раз в неделю вполне можно перекинуться в картишки!

– Только раз в неделю? – подозрительно переспросила жена, грозя пальчиком.

– Клянусь честью политического деятеля!

– Я слишком балую тебя…

И она шаловливо протянула ему руку; муж припал к ней губами.

Жан-Мари незаметно выскользнул из комнаты. Луна уже высоко стояла над Гретцем. Мальчик прошел в дальний конец сада и сел у реки.

Прощай, светлая и спокойная речка, прощай, деревня, с которой он уже успел сродниться, прощайте, зеленые луга! Он переедет в большой шумный город, словоохотливый доктор будет молоть чепуху с трибуны парламента, а милая хозяюшка, расфрантившись в пух и прах, вертеться в светских гостиных, и оба они окажутся навсегда потерянными для него.

Жан-Мари уже почувствовал эту перемену в своих новых друзьях. Впрочем, и удивляться тут нечего: если первый день принес такие плачевные результаты, то чего ждать в будущем? «Если понадобится, останови поезд, даже если это приведет к крушению», – вспомнил он слова доктора. Он огляделся вокруг и глубоко вдохнул ночной воздух, насыщенный запахом свежескошенного сена.

«Если понадобится – останови поезд», – повторил он про себя, затем поднялся и вернулся в дом.

6. Двойное следствие

На другой день в доме доктора Депрэ с раннего утра поднялся переполох.

Накануне, укладываясь спать, доктор самые ценные вещи запер в буфете. Можете представить его ужас, когда, встав по обыкновению в четыре часа утра и первым делом отправившись в столовую, он обнаружил, что буфет взломан, и все ценные вещи оттуда пропали. Депрэ тотчас позвал жену и Жана-Мари, те наскоро оделись и поспешили на его зов. Они застали доктора в кошмарном состоянии: он босиком метался взад и вперед по столовой, его ночная сорочка развевалась, он рвал на себе волосы и оглашал дом хриплыми воплями.

– Все пропало! Погибло наше сокровище! Мы опять нищие!

Бегая по комнате, он с размаху налетел на жену, утиравшую горькие слезы в уголке. Это подействовало на чувствительного доктора отрезвляюще. Он внезапно угомонился и проговорил изменившимся голосом:

– Анастази, ангел мой, умоляю тебя – успокойся! Ну о чем тут, в сущности, горевать? Плевое дело! Надо поскорее выкинуть все это из головы. Жан-Мари, принеси-ка мне шкатулку с лекарствами. Всем нам следует принять слабительное…

И он дал всем соответствующую дозу этого лекарственного снадобья, приняв сам, ради примера, двойную дозу. Как ни отбивалась несчастная мадам Депрэ, которая никогда в жизни не болела и терпеть не могла лекарств, как ни заливалась слезами – ничто не помогало! Доктор был неумолим. Он кричал, бранился и все-таки заставил ее выпить сокрушительное средство до последней капли. С Жаном-Мари все обошлось просто – он проглотил микстуру залпом, как стакан лимонада.

– Ему я дал меньшую дозу, в его возрасте не так волнуются, – заметил доктор. – Ну а теперь, когда вредных последствий уже нечего опасаться, пораскинем умом, спокойно потолкуем.

– Мне холодно, – жаловалась, плача, жена.

– Холодно? – изумился доктор. – Если тебе холодно, можешь идти в свою комнату; только сначала, пожалуйста, принеси мне сверху мои теплые брюки, а то колени зябнут.

– Нет, я не уйду, – заартачилась Анастази. – Я останусь с вами.

– Тогда я пойду сам и принесу тебе шаль.

Доктор поднялся наверх и вскоре вернулся в столовую, наспех одетый, с охапкой платков и шалей.

– Теперь, – сказал он, – приступим к расследованию преступления. Анастази, не знаешь ли ты чего-нибудь такого, что помогло бы нам напасть на след?

Анастази, не раздумывая, ответила, что ничего не знает.

– Или ты, Жан-Мари?

– И я понятия не имею, – твердо промолвил мальчик.

– Ну хорошо! Теперь обратим все наше внимание на вещественные доказательства. Жаль, что я не родился сыщиком, у меня верный глаз и логический ум. Итак, прежде всего мы видим, что кража произведена со взломом: дверцы буфета распахнуты, замок поврежден. Мимоходом замечу, что замок был из лучших, судя по тому, сколько я за него заплатил. Затем мы видим инструмент, посредством которого был совершен взлом. Это наш столовый нож. Какое можно вывести из этого заключение? Очевидно, что шайка грабителей заранее не готовилась к этому преступлению. Кроме того, я вижу, что, за исключением франшарских сокровищ, ничего не взято – наше столовое серебро осталось на месте. Это ловко придумано и доказывает, что преступники обладают недюжинным умом, знанием законов и очень предусмотрительны – они сделали все, чтобы избегнуть уголовного преследования. Очевидно, вчера за нами тайно следили как здесь, так и во Франшаре, и следили с необычайным искусством и терпением. Ни у одного случайного негодяя не хватило бы на это сообразительности, поэтому я утверждаю, что в окрестностях скрывается бежавший из тюрьмы разбойник, человек выдающегося ума, змеиной хитрости и дьявольски преступный.

– Что ты такое говоришь! – в ужасе вскричала Анастази.

– Теперь мы имеем некоторое представление об этой персоне, – вдохновенно продолжал доктор, – но я склоняюсь к тому, что преступников было несколько. Приступим к осмотру двора и сада. Жан-Мари, я надеюсь, ты будешь следовать за мной и не упустишь ни слова из моей речи. Это расследование заменит тебе мою очередную лекцию. Подойди вместе со мной к двери. Видишь… гм… на дворе нет ни единого следа… Надо же, но, к несчастью, двор вымощен. Вот ведь от какой безделицы иногда зависит судьба следствия! Хм… А это что такое? О, вот мы, наконец, имеем дело с несомненной уликой!

И доктор величественно протянул руку, указывая на ворота.

– Как вы сами можете убедиться, грабители перелезли через ворота…

И точно: зеленая краска на воротах была кое-где ободрана, на одной доске явственно выделялся отпечаток подбитой кривыми гвоздями подошвы. Нога, по-видимому, не удержалась и соскользнула, поэтому о размере обуви невозможно было судить.

– Итак, преступление прослежено нами шаг за шагом! – заявил доктор.

– Удивительное дело! – всплеснула руками жена. – Анри, тебе бы и впрямь быть сыщиком; я и не подозревала в тебе таких дарований.

– Душа моя, человек науки, наделенный от природы воображением, совмещает в себе многие способности, – с некоторым пренебрежением отозвался Депрэ. – Сегодня он сыщик, завтра – журналист, послезавтра – генерал; применение его разносторонних талантов зависит от случая… Ну, что же нам теперь делать? Небось, хотите, чтобы я, так сказать, наложил руку на преступников или указал дом, где они затаились? К сожалению, от этого нам придется отказаться: мы не имеем права обратиться за помощью к законным властям. Итак, я продолжаю следовать тем же путем. Для того чтобы представленная мною картина преступления была полнее, я добавлю, что воры, несомненно, дожидались условленного часа в соседнем лесу и что в деле участвовал человек образованный. Ну и довольно об этом… Душечка, приготовь нам кофе, пожалуйста! Не умирать же нам с голоду только потому, что пропал какой-то там клад! Впрочем, я и ждать не стану, а начну прямо с белого вина – мне так жарко, что я просто погибаю от жажды. Всему виной, конечно, это скверное происшествие. Но вы, друзья, должны согласиться с тем, что я героически перенес ниспосланное мне испытание!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});