Питер - Шимун Врочек

— Я?

Негр вдруг поднял руку…

— Нет! — заорал Иван.

Уберфюрер вскочил, попытался перехватить руку Манделы, охнул. Упал на колени. Мандела, пнувший его коленом, отодвинулся. Быстро встал в стойку.

Тоже боевое самбо? — подумал Иван. — Как у Звездочета?

В следующее мгновение он прыгнул. Мандела резко перехватил его в воздухе за кисть, вывернул корпус. Иван полетел на землю, рефлекторно ушел в кувырок. Ох! М-мать. Попытался встать… Земля и ржаво-зеленый вагон перед глазами качались. Повернулся.

Мандела посмотрел на них равнодушными стеклами.

Потом поднял руки, ослабил шнурок, стянул назад капюшон.

Взялся за маску…

Не надо! — подумал Иван.

…и резким движением сорвал противогаз с лица — словно кожу снимал. Р-раз! Под серой резиной оказалось потная смуглая физиономия. Широкий нос, темные зрачки, ярко-белые, словно светящиеся в сумерках, белки глаз.

Мандела глубоко вдохнул. Ноздри его раздувались.

Уберфюрер с трудом поднялся, с трудом поднял маску, сплюнул кровью. Снова натянул. Выпрямился.

Седой и Кузнецов смотрели на драчунов, озадаченные.

— Что, не ожидал от негра? — спросил Мандела. — Если бы знал, как мне сейчас дышится, Убер. Отлично. Просто отлично.

— Дурак, — Уберфюрер сделал шаг. — Надень маску. Пожалуйста.

— В этом мире нужно что-то менять, — сказал Мандела. — Потому что так, как сейчас — это не жизнь. Это доживание.

— И что? — сказал Уберфюрер. — Ты решил, что надышаться радиоактивной фигней — лучший способ? Это, брат, самоубийство называется. И никакой доблести в этом я лично не вижу. Ты еще заплачь сейчас, чтобы я расчувствовался.

— Прямо сейчас, — пообещал Мандела. — По просьбам телезрителей.

— Юра, — сказал Иван негромко.

Он видел, куда упал противогаз негра, и медленно, стараясь сделать это незаметно, двинулся в ту сторону. Идти было трудно, в голове гудело. Крепко его Мандела приложил, однако… Но надо.

— Что, командир? — негр стоял к нему полубоком. — Не сладко? Ты извини, что я тебя ударил. Только ты меня не трогай, ладно? Договорились?

Иван остановился. Поднял руки. Только бы он за оружие не взялся…

— Хорошо, Юра.

— Мандела, — Убер сделал шаг вперед.

Негр вдруг поднял автомат, щелчок предохранителя. Уберфюрер замер. Иван чертыхнулся про себя. Все это уже становилось не смешно. Далеко не смешно…

— Не надо меня останавливать, — сказал Мандела. — Пожалуйста. Вы мои друзья. Я не хочу в вас стрелять. — Он обвел всех взглядом, упрямый, смуглый. — Но буду.

— Ты, ублюдок черный, ты же сдохнешь сейчас! — сорвался Убер. — Надень маску, урод! Или я тебе ее в задницу затолкаю!

Короткая очередь разорвала воздух. Очень плохо, подумал Иван. Это настолько плохо, что лучше бы нам вообще отсюда мотать подальше и побыстрее. Затылок разболелся не на шутку.

Уберфюрер отшатнулся. Мандела стрелял в землю перед его ногами.

— Мандела, мы без тебя даже дрезину не дотащим! — крикнул Кузнецов. Молодец парень!

Негр улыбнулся.

— Хороший аргумент, — сказал он, — но запоздалый. Прощайте, друзья. Увидимся в следующей жизни. Или не увидимся. И да, еще… Не ходите за мной. Не надо.

Он мягко отступил, продолжая держать автомат на весу.

— Но почему? — спросил Иван, чтобы потянуть время.

— Почему я это делаю? — Мандела остановился, покачал головой. — Когда мы туда ехали… на ЛАЭС… Я думал, мы найдем что-то, что станет нашей надеждой. Для нас, для человечества… Что-то… не знаю, что! Но оказалось, что там сидит всего лишь чокнутый старик, разогревающий на ядерном реакторе чайник. Вам не кажется, что это просто метафора, описывающая все человечество? Мы, люди, всегда так поступали, чего уж скрывать.

— А его сын? — негромко вступил в разговор Седой.

Мандела замер. Потом вдруг встряхнул головой, словно прогоняя непрошеные мысли.

— Его сын — это шанс, — он усмехнулся. — Но не для нас, не для людей.

— А для кого?

— Для таких тварей, как он. Понимаете?

Иван выпрямился.

— Другая экосистема, — сказал он. — Вот что это такое.

— Верно, — Мандела стоял, ветер теребил его упрямые черные волосы. — Он паразит. Мы тогда не поняли, что этот так называемый «сын» — паразит.

Вот к чему мы придем в итоге. Все мы станем носителями для этих тварей. А я не хочу этого видеть. Нет, не хочу.

Молчание. Шум ветра.

— Но… — начал было Иван, но Мандела его перебил:

— Думаете, старик трупы выкапывает, чтобы похоронить? — негр оскалил зубы. Такой белый полумесяц на черном. — Как бы не так. Он ими сынка кормит. А чтобы совесть успокоить, ставит кресты над пустыми могилами.

— Ерунда, — сказал Уберфюрер. Но как-то не очень уверенно.

— Прощайте, — сказал Мандела. Иван моргнул. Прежде чем уйти, негр вдруг поднял руку и помахал им. Повернулся и пошел вдоль состава. Иван смотрел, как он проходит мимо тепловоза, словно замершего в удивлении от такого поворота событий. Ржавый сине-красный гигант молча стоял на рельсах. Похоже, он видел людей впервые за последние два десятка лет. Но ничего не изменилось. Люди традиционно выясняли отношения…

— Вот идиот, — сказал Уберфюрер растерянно.

Иван резко повернулся к нему, замах… удар.

Скинхед плюхнулся на гравий. Посмотрел на Ивана снизу вверх:

— Ты чего?

Иван шагнул вперед и ткнул его кулаком в грудь.

— Ты чертов фашист и отморозок, понял?! А теперь — встать! У нас до хрена работы.

* * *

— Раз, два, взяли! — скомандовал Иван.

Металл резал пальцы. Дрезина стала еще тяжелее — оно понятно, на одного грузчика меньше…

Вдалеке вдруг раздался вопль, резанул по нервам, как ржавым лезвием. Потом вдруг — выстрелы, крики боли, возня.

Очередь. Еще очередь.

Мандела!

— Бросай! — велел Иван. Тяжеленная дрезина с грохотом опустилась на щебень. Боль в онемевших пальцах. — Быстрее!

Иван подхватил автомат с дрезины, побежал за Убером.

Когда они добежали до тепловоза, все было кончено. Трупы двух тварей лежали на насыпи, разорванные пулями. Побоище. Темная, водянистая жидкость, похожая скорее на слизь, чем на кровь, вытекала из тел, покрытых странной короткой шерстью. Лапы (ноги?) одной из тварей продолжали рефлекторно подергиваться…

Короткие, почти круглые морды. Разрез пасти громадный, словно голова открывалась, как сумка на молнии. Сотни мелких коричневатых зубов.

Мандела сидел, прислонившись спиной к ножу тепловоза. Красная краска облупилась, пробитая ржавчиной; кровь негра на ней казалась черной. Автомат Мандела держал одной рукой, другой придерживал живот. Между пальцем толчками пробивалась кровь.

Человек и тепловоз.

Венец природы и его создание. Даже этот железный ржавый зверь — тепловоз — и то был ближе к человеку, чем то, что валялось сейчас у ног Манделы. Когда они подбежали, негр поднял взгляд… Улыбнулся…

Дыхание частое, с бульканьем и сипами.

— Не… недалеко я ушел… верно?

— Держись, брат, — велел Уберфюрер. — Сейчас мы тебя перевяжем.

Мандела с трудом поднял голову, посмотрел на скинхеда. Белки глаз, суженные от боли зрачки.

— Брат?

— Брат, — подтвердил Убер.

— Я же черный, ты забыл? — сказал Мандела, попытался подняться.

Скинхед мягко усадил его обратно.

— Да какой ты черный! — Уберфюрер с досадой махнул рукой. Достал бинт и марлю из сумки, начал вытаскивать резиновый жгут. — Никакой ты на фиг не черный…

— Правда? — удивился Мандела. — А какой же?

— Загорелый… блин. И то слегка. А так человек человеком. Уж всяко побольше веганов.

— Вот ведь, — Мандела слабо улыбнулся. Бледное лицо на глазах теряло краски. — Неопределившийся ты элемент, Убер. Неус… — он задохнулся. — Неустойчивый…

Глаза застыли. Голова негра медленно опустилась на грудь.

Уберфюрер в сердцах швырнул бинт в сторону, выругался.

Иван подошел к твари, направил автомат ей в голову. Подергивающийся комок плоти. «Что вам здесь надо? Это теперь наша земля», — словно бы говорили ее глаза.

Иван надавил на спуск. Сумерки разорвало вспышкой.

Резкий, как удар на стыке рельсов, звук выстрела. Еще один.

Иван поднял голову.

— Пойдем, — сказал он Уберфюреру. — Надо идти.

* * *

Серый наблюдал, как исчезают вдали на странной штуковине, которая рычала и билась, четверо людей. При необходимости он легко догнал бы их… Но не сейчас, когда он ослабел после схватки с древесным получеловеком.

Серый поднялся на длинные вытянутые ноги. Покачнулся.

Похоже, пришло время большого зова.

* * *

Через полчаса они добрались до ЖД-станции «Университетская». Сейчас диггеры с резким металлическим стуком проезжали заброшенные перроны и поселки, тонущие в коричнево-серой растительности разрушенные дома, заброшенные заводы и островки погибших машин.