За дурною головой - Виктория Иванова

– Ну… э–э–э–э… да, – запинаясь, ответила ей.

– И что ты теперь будешь делать? – поинтересовалась она, наклонив голову.

Хм… интер–р–ресный вопрос. Перевернувшись на живот и положив подбородок на сложенные руки, я задумалась. Делать… что–то делать… А зачем? Вернее не так – а что еще можно сделать? Назад не переиграешь, стереть не сможешь…

Честно говоря, пребываю в замешательстве. Обычно со мной парни предпочитали дружить. Относились скорее как к приятелю, с которым можно поговорить обо всем на свете, сходить на футбол (ну, в моем случае – на турнир), обсудить разные вещи… А вот в кино или там на прогулку под луной предпочитали приглашать либо Катю с третьего этажа, либо Кристину с пятого. А уж о бо–о–о–льшем…

Так что я вообще не представляла, что это за зверь такой «бойфренд», и как его правильно готовить! А уж о его разновидности под названием «муж» знала только понаслышке. И представляла себе как эдакого мужичка за пятьдесят, с брюшком, в костюме, галстуке. М–дя… Эльф с лысинкой, в костюме и галстуке… Хи–хи–хи…

Фыркнув, я вновь перевалилась на спину, а то что–то на животе у меня мысли какие–то странные в голову приходить стали… Ладно, приступим с самого начала. Итак, что мы имеем? Первое – свершившийся факт – мрачную, ой, то есть брачную ночь, которую оба ее участника в упор не помнят. Но это не проблема. Доброхотов много, напомнят. Во всех подробностях и деталях, даром, что не видели…

Второе – что нам с этим делать? Ну ладно, не нам, а мне? Хм… единственный ответ – принять. Хорошо, примем, не будем мучаться. И, наконец, третье – как жить дальше? А… собственно… почему об этом должна думать я? Вон, у меня теперь есть муж (чтоб ему объесться груш! А потом подхватить диарею…), как там говорят – «глава семьи» (на редкость пустая). Вот пусть эта глава и думает! Я же… в общем, возьму, что дадут, если это можно так сказать.

А сама? Сама–то ты как к этому относишься? – ехидно поинтересовался внутренний голос. У–у–у–у… нашел, что спросить… Нам, татарам – трам тарарам! Не ври! Ой, да ладно тебе! Чего пристал? Ну ладно, ладно… Мне… э–э–э–э… мнэ–э–э–э… ну–у–у… не безразлично… Ехидная ухмылка. Блин, достал! Ну, нравится он мне, нравится! Все, доволен?! Ну… Гну! И мне не все равно, как ко мне относятся. Да, мне хотелось бы, чтобы Ланик смотрел на меня почаще, и не с мыслью, где бы прикопать! Но ему я в этом ни за что не признаюсь.

И вообще, заткнись, достал! Я тут, понимаешь ли, страдаю от осознания собственной безалаберности, а он по мозоли танком катается! Самое ценное, самое дорогое, нежно хранимое… Все, все нажито непосильным трудом!! Молчать, тебе сказано!! Мне положено убиваться по своей девичьей чести, а ты мне, гад такой, мешаешь! А в чем проблема? Ты замужем, так что все по правилам. Г–р–р–р–р! Убью! И суд меня оправдает! Хотя… ты, конечно, прав, но… понимаешь, хотелось, чтобы все было не так! Не спьяну, не с бодуна и без непоняток. А то получается, что просто поставили перед фактом. Меня это бесит! Боялся я твоего хомяка… нет, ну вот что с ним делать?

Напоследок эта внутренняя ехидна все же успела квакнуть: Может быть, оно и к лучшему?.. Угу, как же, к лучшему. Тут и так тебя, как заразную, десятой дорогой обходят, а после такого… на выстрел не подойдет! Межконтинентальной баллистической ракеты класса земля–воздух… Зло рыкнув, я снова перекатилась на живот, и с пяти сантиметров уставилась прямо в глаза Рони. До боли захотелось себя пожалеть, поныть, поканючить…

– Ро–о–о–ни–и–и… Ну что мне теперь делать, а?.. – проскулила я.

– Радоваться! – отрубила целительница. – У тебя сегодня праздник, а ты великомученицу строишь!

– Да?! Тебе легко говорить, – обиженно зарываюсь носом в шкуры.

– Ну, если Ланик тебе не нужен, то мы его быстро Масяне сплавим. Она по нему просто сохнет! – невинно сощурилась Хранительница. – Или Нирлему…

– Перебьются!! – аж подпрыгнула на четвереньки от возмущения я. – Что одно, что другое! Не дам!

– И чем тебе не ответ?.. – рассудительно протянула Рони. Ну, в кого они все такие умные да разумные?.. – Ладно, ты в порядке?

Здоровье в порядке, спасибо зарядке, вернее – магии. А с внутренними переживаниями справимся! Я не одна, нас много (шизофренией не страдаю!). В общем, совместно с внутренним голосом мы как–нибудь разберемся со своими растрепанными чувствами. Теперь надо привести в порядок некую остроухую сущность, с него станется учудить что–то в духе «непонятого гения» и нарваться на очередную порцию неприятностей.

А отвечать мне теперь за двоих! Все–таки, какое ни есть, а свое… ушастое… пусть и некондиционное, но это ничего, у других и такого нет! Встряхнувшись, я поднялась на ноги и направилась к выходу. Все, хватит страдать. Нам пора дальше двигаться.

Хранительница улыбнулась мне, и первая выскользнула наружу. А за ней уже вышла я, тут же столкнувшись взглядами с ошалевшим эльфом. Ты–ы–ык… Похоже, нам предстоит второй круг объяснений… Криво улыбнувшись «на публику» Ланик цапнул меня за руку, утащив за уже просто таки ставший моим личным врагом шатер. Под его защитой мы отскочили, словно укушенные, подозрительно уставившись друг на дружку. Ну, и что дальше?

Никто не знает… Похоже, эльф тоже слабо представляет, что делать в сложившейся ситуации. Видимо, тоже подобных казусов не случалось. А уши–то как горят! Я и не заметила, под волосами не сильно видно. Если бы специально не искала…

– Ты на что смотришь? – подозрительно осведомился он.

– У тебя уши красные… – и мне отчего–то все время хочется на них дернуть! Аж руки чешутся.

Остроухий гневно блеснул глазами, покосился на сложившего руки на груди Ирралона, стоявшего чуть сбоку, проследил взглядом следы Малыша… короче говоря, смотрел куда угодно, только не на меня. Все поня–а–атно…

– Я… тебя не обидел? – тихо спросил Ланик, глядя вниз.

– Честно? Понятия не имею, – пожала плечами я. – Ничего не помню. А ты?

Эльф закашлялся, глядя на меня с мученическим выражением лица. Мол, еще и издевается! Блин, чувствую себя как первоклашка на первом свидании. О чем говорить – не представляю, что делать – у–у–у… даже и не заикаюсь. Мнусь, как не знаю кто! И что он теперь обо мне подумает?

– Ланик, Лана!! Нам надо ехать! И так уже, сколько времени потеряли! – зычный голос Бефура расколол повисшее тягостное молчание. Как только смогу – непременно расцелую этого гнома! Объяснение откладывается на неопределенный срок, Ур–р–ра–а–а!!!

Ма–а–аленькой дев–в–вочке холоды–ды–дыно зим–м–мой… и ведь никакое существо не возьмет ее домой… Хотя та–а–ак хочется. Именно сейчас я поняла, что одета, мягко говоря – не по погоде. Камзол хоть и был плотным, но долго по зиме в нем не побегаешь. Внутри Хребта было тепло, на склоне мы тоже знатно погрелись, улепетывая от «котенка», гонка… В общем, мерзнуть было некогда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});