Прокурор - Анатолий Безуглов

- Постойте, - недоверчиво сказал Виктор. - Так ведь покойников вскрывают...

- Э-э! - махнул рукой Анегин. - В горах... Родственники не дали... Ну, значит, родители ошалели от радости: не умерла дочь, а в глубокий сон впала. Есть такой, летаргия называется. Словно умер человек.

- Читал, - кивнул Виктор.

- Ну, на радостях родня и замяла, зачем Кеша полез в могилу. А ведь мог загреметь в тюрягу за грабеж покойника...

Евгений Иванович замолчал.

- А второй раз? - напомнил шофер.

- Еще похлеще влип. Понес его черт в Узбекистан. Есть там городок один. Слышал?

- Слышал... - неопределенно ответил Виктор.

- Там газовое месторождение. Почему Кешу туда потянуло, не знаю. Наверное, тепло да длинный рубль... - Анегин вдруг приказал: - Остановись у этого дома. Потом доскажу.

Берестов подкатил к двухэтажному дому. Евгений Иванович выскочил из машины, взял тюк и исчез в подъезде. Отсутствовал он минут десять, а когда вернулся, велел ехать назад, к Боржанскому.

- Ну, Евгений Иванович, не томите душу... - сказал шофер.

- Спят, значит, работяги в своих кроватках в общежитии, - с удовольствием продолжил Анегин. - А под утро как шарахнет!

- Что?

- Землетрясение, вот что! Гул, говорит, стоял жуткий, зарево в окнах. Собаки воют. Земля ходуном ходит, как перед концом света... Ну, прихлопнуло их. Многих, в том числе и Кешу, откопали к вечеру. Вот тогда он и тронулся. В больнице лежал...

- Выходит, он все-таки того... - с разочарованием произнес Берестов. - Может, никакой и не экстрасенс? Просто чушь мелет?

- Не знаю, - развел руками Евгений Иванович. - Говорит складно. Но то, что с приветом, видно сразу. Ну скажи, может нормальный человек утверждать, что берет энергию из космоса?

- На этом пунктике он чокнутый, - согласно кивнул Виктор. - А в остальном как?

- Это ты у Капитолины Платоновны спроси, от кого она аборты делает, захохотал Анегин.

- Значит, с бабами все-таки путается, - усмехнулся Берестов. - А я-то думал, он вовсе не от мира сего.

- Иметь дело с бабами, по его мнению, естественно. А вот прочие излишества он отвергает. Считает, что надо ходить пешком и без всякой обуви. Ни к чему приличный харч, одежда и всякие там квартиры, гарнитуры. Говорит: этого в природе нет. А раз так, то и человеку не нужно. Надо, мол, презирать всякое наслаждение, в этом и заключается самое большое наслаждение...

- Так что, всем поселиться в бочках, как он? - засмеялся шофер.

- Да нет, этого Кеша не требует. Видишь ли, он считает нас слабаками. Напрасно суетимся, тело ублажаем. И труды наши бесполезны. А вот он, - в голосе Анегина зазвучал неприкрытый сарказм, - живет для души. Мы черви, а он мудрец. Уверяет, что такие мудрецы, как он, друзья богов. А у друзей все общее... Стало быть, мир принадлежит богам и мудрецам...

- Ну хватил! - покрутил головой Берестов.

- Да черт с ним! - сказал Евгений Иванович. - Пусть жрет свою травку. А я уж как-нибудь перебьюсь, бедолага, икоркой!

Он зычно захохотал.

На дачу вернулись, когда на поселок у моря опустились сиреневые сумерки. Эрна прилипла к экрану телевизора на веранде. Герман Васильевич возился у кустов роз. Гремел цепью и поскуливал запертый в своей будке пес. С берега доносился шум прибоя.

В ответ на вопросительный взгляд хозяина дачи Анегин небрежно сказал:

- Порядок. А у вас?

- Думаю, тоже, - усмехнулся Боржанский, кивая в сторону бочки Иннокентия. - Вы вовремя воротились.

И действительно, буквально через минуту показалась фигура Капитолины Платоновны. Она вынырнула откуда-то со стороны странного жилища Диогена-второго.

- Прекрасный вечер, не правда ли? - произнесла она бодро, но скрыть до конца свое смущение не смогла.

Щеки ее пылали, а в глазах была разлита усталость.

- Да, вечер отличный, - подтвердил Герман Васильевич. - Чайку попьем?

- Спасибо, надо ехать. Мой небось уже дома... Надеюсь, хозяин проводит меня до машины? - жеманно закончила она.

- А с Эрной не хотите проститься? - вопросом на вопрос ответил Боржанский.

- Ах да! - спохватилась Капитолина Платоновна, направляясь к веранде.

- Во дает! - не удержался Анегин.

Боржанский хмыкнул и покачал головой: кофточка на жене директора была застегнута наперекос - пуговицы попали не в те петли.

От Эрны Капитолина Платоновна вышла с приведенной в порядок одеждой...

...На следующее утро Фадей Борисович дал указание своему шоферу, чтобы тот не только привозил и увозил из дома отдыха журналистку с телевидения, но и вообще избавил ее от поездок на общественном и случайном транспорте. Куда бы она ни ездила.

- Переработанное время тебе компенсируем, - пообещал Заремба Берестову. - Что хочешь, отгулами или премию выписать?

- Деньгами вроде бы лучше, - сказал на это шофер.

* * *

У всех анонимщиков по телефону одинаковая интонация, мертвый, обесцвеченный голос. Их Измайлов определял по первым же словам. Так говорил и незнакомый мужчина, позвонивший Захару Петровичу в прокуратуру, когда он только зашел в кабинет.

- Измайлов, ты читал сегодня газету "Вперед"?

Захар Петрович не успел ответить - трубку тут же бросили. Чертыхнувшись про себя, он вызвал секретаря.

- Вероника Савельевна, почту принесли?

- Заканчиваю разбирать, Захар Петрович.

Она вышла, и опять звонок.

- Приветствую, Захар. - Это был Межерицкий. - Читал?

- Что?

- "Вперед".

- Еще не успел.

- Тогда я позвоню попозже. - Борис Матвеевич помолчал, потом осторожно сказал: - По-моему, ты должен радоваться...

- Я ведь ничего не знаю, - сказал прокурор.

Звонок приятеля его удивил, пожалуй, больше, чем звонок анонимщика. Если Межерицкий и звонил на работу Захару Петровичу, то только по служебным делам.

- Конечно, это было бы смешно, если бы не было немножечко грустно, сказал Борис Матвеевич. - Но Самсонову оказали медвежью услугу. Даже дурак, и тот поймет, что это явное передергивание...

В дверях появилась Вероника Савельевна с газетами.

- Мне как раз принесли газеты. Я тебе позвоню...

- Обязательно, - попросил Межерицкий. - Я дома.

Секретарь положила на стол почту и ушла. Измайлов развернул областную газету. На второй полосе целый подвал занимала статья под заголовком "Палки в колеса". Автор - все та же Большакова, которая недавно была у Захара Петровича.

Вначале были восторженные слова в адрес зорянского машиностроительного завода. На этот раз автор напомнил его историю, этапы развития, из каких руин построили его после войны. Затем - как и в предыдущей статье корреспондентки о заводе - снова о научно-технической революции, модернизации, увеличении мощностей чуть ли не втрое. Изделия, мол, на уровне мировых стандартов, культурно-бытовое строительство... Автор не забыл ни нового микрорайона, ни Дворца культуры. Целый абзац был посвящен будущим зорянским Лужникам...

"Было бы ложной скромностью умолчать, - писала Большакова, - что в немалой степени успехам ныне передового промышленного предприятия способствовало его руководство во главе с директором Г. А. Самсоновым. Это признают в министерстве, в областных и районных организациях. Рабочие завода любят своего руководителя, что, прямо скажем, играет немаловажную роль в деле выполнения государственных заданий. Мы порой стыдимся простых человеческих понятий. Уважать и любить своего директора... Кажется, избитая фраза. Но за ней стоит доверие, готовность трудиться под его началом до полной самоотдачи, до самопожертвования. Если начальник нашел путь к рабочему сердцу, сумел так поставить себя, что его личный настрой, деловитость и энтузиазм передались во все звенья и подразделения предприятия, успех дела заранее обеспечен..."

Дальше зазвучала минорная музыка. Речь шла о том, что заводу вставляют палки в колеса.

"Вызывает удивление позиция городской прокуратуры Зорянска (прокурор З. П. Измайлов), занятая по отношению к ведущему предприятию города, говорилось в статье. - Спору нет, надо следить за исполнением законности. Но плохо, когда это переходит в мелочную опеку, в следование букве закона ради самой буквы, а не существа..."

В общих, расплывчатых фразах Захар Петрович опять увидел знакомое, слышанное от Самсонова, его подчиненных и самой Большаковой.

Короче, можно было сделать вывод, что прокуратура города (дальше фамилия Измайлова не фигурировала) сознательно мешает людям спокойно трудиться. По словам корреспондента, дирекцию замучили проверками, вмешательством в производственные дела, настраиванием рабочих против руководства. Большакова уверяла читателей, что администрация, профсоюзный комитет и общественность завода по первому же сигналу устранили недостатки в своей деятельности, на которые им указали в прокуратуре...

Когда Захар Петрович кончил читать, то удивился своему отношению к статье: она его не задела. Как не задевает иногда несправедливая брань, если понятно, чем она вызвана.

Измайлов спокойно проанализировал это звено в цепочке действий Самсонова и его защитников. Звонок Бармина, разговор у Чибисова насчет квартиры для Ермакова, теперь - выступление Большаковой...