Мастера детектива. Выпуск 9 - Барнеби Росс

Лейн улыбнулся и больше не спрашивал.

В этот момент в комнату вошел доктор Чоут, очень расстроенный.

– Увы, – сказал он, вздохнув. – Никаких следов похищенной книги. Очевидно, ее все-таки вынесли.

В коридоре послышались шаги, шум голосов, и все воочию увидели миссис Сэксон собственной персоной.

Природа щедро строила ее. На могучих ногах держалась массивная фигура с гороподобными боками, задом цепеллина, грудью морской коровы и брюхом фрегата. Ее зеленые водянистые глаза не обещали ничего хорошего таким несчастным созданиям, как хранители музеев и прочие ничтожества, принимающие дары сильных мира сего. За ней шел, посмеиваясь, Гордон Роу, а шествие замыкал мумифицированный старик в потрепанном фраке. В нем все напоминало о древних папирусах – скрипучая сухая кожа, почти явственно слышимый шелест хрупких костей и бесстрастное выражение лица, словно извлеченное из какого-нибудь саркофага. Этот старый джентльмен и был неограниченным властителем библиотеки Сэксона, ее хранителем и стражем. Звали его Краббе.

Не обращая внимания на окруживших витрину людей, он проскользнул мимо них кошачьей походкой и схватил драгоценный подарок вора. Его острые, хищные глазки скользнули по переплету, по титульному листу, по первым страницам…

Миссис Сэксон смотрела только на Чоута.

– Что случилось, доктор Чоут? – спросила она таким током, что бедный доктор невольно опустил глаза. – Мне сообщили о краже… Что украдено?

– Видите ли, миссис Сэксон, – пробормотал хранитель музея с неловкой улыбкой, – случилось чрезвычайно неприятное происшествие… Впрочем, не совсем неприятное… Я бы даже сказал, счастливый случай…

– Глупости, – оборвала его миллионерша. – Роу мне все рассказал о другой книге. По-моему, радоваться нечему. Вы не сумели сохранить ценный подарок мужа. Я требую…

– Виноват, – мягко сказал доктор Чоут, – прежде чем обсуждать детали… разрешите представить вам мисс Пэтэнс Тэмм. А это доктор Хэмнет Седлар, наш новый хранитель музея. И мистер Дрюри Лейн…

– А-а-а, – протянула миссис Сэксон, обратив свой водянисто-зеленый взор на старого джентльмена.

– Как пожираете, мистер Лейн? И новый хранитель, вы сказали?

Она разглядывала неподвижную фигуру англичанина с холодным любопытством.

– И инспектор Тэмм.

– Из полиции? – оживилась она. – Я требую, инспектор, чтобы вы немедленно отыскали вора.

– Конечно, – рявкнул Тэмм. – Хотите, чтобы я вынул его из кармана?

Миссис Сэксон даже рот раскрыла от удивления: так с ней никто не разговаривал.

– Что? – спросила она, багровея.

Краббе со вздохом положил на место синий том и тронул ее за руку.

– У вас повышенное давление, дорогая миссис Сэксон, – сказал он с улыбочкой. – Не забывайте об этом.

Потом он повернулся к окружающим и сухо произнес, ни к кому не обращаясь:

– Очень странная кража, господа.

– Позвольте, – начал было доктор Чоут, почувствовавший себя чуточку обиженным, но тут же замолчал.

Краббе не смотрел на него, он смотрел на Седлара.

– Кто это? – резко спросил он, указывая на англичанина.

– Мое имя только что назвали, сэр, – ледяным тоном произнес Седлар.

Гордон Роу нагнулся к самому уху мумифицированного джентльмена.

– Как вам не стыдно, Краббе, – прошипел он, – не будьте таким грубияном. Это наш новый хранитель музея Седлар, доктор Седлар.

– Седлар? – иронически протянул Краббе, бесцеремонно оглядев англичанина с головы до ног. – Так, так…

На этот невежливый взгляд Хэмнет Седлар ответил взглядом, полным оскорбленного достоинства. Но Краббе только фыркнул и отвернулся.

– Вы обратили внимание на титульный лист? – спросил он Чоута.

И два почтенных библиофила тотчас же вступили в дискуссию, смысл которой был непонятен для непосвященных. Слышались только реплики, звеневшие, как удары мечей.

– А что сказал Холливер Филлипс?

– Нет, нет, не «ин кварто», а «ин октаво».

– Джаггард просто украл эти поэмы из хейвудовской «Трои Британника».

– Не забывайте, что он был только издателем. Знаменитый станок Джеймса Робертса еще не был куплен.

Дрюри Лейн слушал все это, улыбаясь тонкой, всепонимающей улыбкой. Пэтэнс хотелось зевнуть, а инспектор Тэмм зашагал по комнате, не скрывая растущего раздражения.

Внезапно Краббе и Чоут смолкли, договорившись о временном перемирии.

– Леди и джентльмены, – торжественно провозгласил доктор Чоут, – мистер Краббе и я только что пришли к единодушному выводу. Издание Джаггарда, помеченное 1606 годом, является безусловно подлинным.

Наступившую паузу прервал недовольный возглас миссис Сэксон.

– Мне это совершенно безразлично, сэр. Щедрость моего покойного мужа заслуживала иного отношения!

– А я и был уверен в том, что это подлинник, – вмешался старый Дрюри, пытаясь сгладить бестактность миллионерши.

Чоут не успел ответить, как новое лицо появилось в комнате. В дверях стоял привратник Бэрч с бумажным пакетом в руках.

– В чем дело, Бэрч? – спросил Чоут. – Неужели нельзя было подождать?

– А мне все равно – могу и подождать, – буркнул Бэрч.

– Постойте, – остановил его Лейн. – Я бы на вашем месте, Чоут, ознакомился с содержимым пакета. Все это настолько безумно, что можно допустить самое невероятное…

Чоут посмотрел на Лейна, потом на пакет.

– Дайте сюда, Бэрч, – сказал он.

Словно два телохранителя стали по бокам его – Седлар и Краббе. Приблизились и остальные, заинтригованные предположением Лейна. В самом деле, что могло находиться в пакете?

Это был аккуратный плоский пакет – коричневая оберточная бумага, перевязанная дешевой бечевкой. На небольшой этикетке, приклеенной посредине, можно было прочесть адрес музея и фамилию доктора Чоута, написанные печатными буквами.

– Кто это принес, Бэрч? – спросил хранитель музея. – Мальчишка-посыльный.

– Интересно, – задумчиво произнес доктор Чоут, медленно развертывая бумагу.

– Стойте! – вдруг закричал инспектор. – Положите пакет!

Чоут растерянно положил пакет на витрину. Все недоуменно посмотрели на инспектора.

– С такими штуками надо поосторожней, – сказал он, подойдя ближе, но не дотрагиваясь до коричневого пакета. – Не бомба ли это?

Чоут невольно отступил назад, а миссис Сэксон даже взвизгнула. Только Дрюри Лейн загадочно улыбался.

Инспектор приложил ухо к пакету и прислушался. Затем осторожно перевернул пакет на другой бок. Потом чуть-чуть потряс его.

– Кажется, все в порядке, – сказал он, протягивая пакет доктору Чоуту.

– Может быть, вы и развернете его, – с опаской проговорил тот.

– Распечатывайте, не бойтесь, – засмеялся Лейн, не вставая с места.

Из всех присутствовавших один только он не проявил ни волнения, ни любопытства. Казалось, он знал, что в пакете.

Дрожащими пальцами Чоут развернул бумагу. Миссис Сэксон в это время отбежала к дверям, а Роу мужественно заслонил собой Пэтэнс.

И ничего не случилось – только зашелестела упавшая на пол бумага.

Но если бы в пакете действительно оказалась бомба, и если бы она даже взорвалась в руках доктора Чоута, это удивило бы его меньше, чем то, что он обнаружил. Его челюсть отвисла, глаза округлились, затряслись руки.

В руках он держал толстый том в кожаном переплете.

– Боже мой! – прошептал он. – Ведь это украденный у нас Джаггард 1599 года!

Глава IX

ИСТОРИЯ, РАССКАЗАННАЯ МИСТЕРОМ КРАБЕ

В первый момент никто не мог произнести ни слова. Все стояли точно завороженные. Странный вор вернул добычу.

– Я так и думал, – задумчиво произнес Дрюри Лейн. – В этой атмосфере безумия, порождающей странность за странностью, обязательно должно было случиться нечто подобное.

Его лицо, похожее на камею, выражало крайнее любопытство.

– Наш противник обладает не только эрудицией, но и несомненным чувством юмора, – продолжал он, разглядывая возвращенную книгу. – И все же странно, чертовски странно. А вы уверены, Чоут, что это именно пропавший экземпляр?

– Ни малейшего сомнения, – подтвердил хранитель музея. – Это действительно Джаггард из коллекции покойного мистера Сэксона. Можете убедиться сами.

Он положил книгу на стекло витрины. Хранитель издания Джаггарда и Краббе тотчас же уткнули в нее носы. Пэтэнс, разговаривавшая с Роу, перехватила взгляд, мельком брошенный Седларом на Краббе, и чуть не вскрикнула от удивления. Утонченно вежливая маска англичанина исчезла. Гнев, злоба, разочарование, сменяя друг друга, мгновенно исказили его лицо. Что-то зловещее горело в его глазах, и монокль, как лупа, еще более усиливал это впечатление.