Колечко взбалмошной богини. Прыжок в неизвестность - Александра Черчень

— К тому же люди такие нежные существа. Такие хрупкие, ранимые… — низким вкрадчивым голосом стал рассказывать феникс.

Мне стало слегка не по себе, и я поспешила его прервать:

— Ну да. Тиа-то отнюдь не хрупкая. Похоже, вы стоите друг друга. В общем, совет вам да любовь! — резко закруглила я разговор и, уткнув нос в колени, замолчала.

На несколько секунд между нами повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь грустной трелью желтенькой канарейки. Но вскоре и она смолкла. То ли не захотела нарушать нашего уединения, то ли просто уснула.

— Да при чем тут любовь? — вдруг очень тихо отозвался Фауст.

Если бы не тишина, стоявшая вокруг, я бы и вовсе его не расслышала, а так… А так я просто не смогла оставить эту реплику без внимания.

— Ну, ты же хочешь на ней жениться?..

— Я? Хочу? Кто тебе сказал, что я этого ХОЧУ? — Голос Фауста был полон негодования, а сам блондин не удержался и резко встал со своего ложа, сделал несколько стремительных шагов вперед и встал ко мне спиной, оперевшись плечом о резную балясину и всматриваясь куда-то в даль.

Хммм… Неожиданное, однако, заявление.

Глупое сердечко забилось чаще, и где-то далеко на горизонте промелькнула слабая надежда. На что? Наверное, на взаимность? Ведь если он не любит Тиарну, значит…

— А что, разве нет? — продолжила расспросы я, инстинктивно желая подкрепить свои догадки.

— Представь себе, не горю желанием, — фыркнул мужчина.

— Зачем же тогда женишься?

— Тебе-то какая разница? — опять зло огрызнулся феникс.

Стало неприятно. Причем умом-то я понимала, что злится он вовсе не на меня. Просто я затронула неприятную тему, которую Фауст не желает обсуждать. И лучше мне сейчас не допытываться подробностей. Возможно, я попробую потом, позже, когда мужчина будет настроен на откровенный разговор.

Фауст меж тем нервно прошелся от одного конца беседки в другой, немного успокоился и опустился обратно на лавку. Налил себе вина и сделал большой глоток, осушив бокал почти наполовину. А потом вдруг неожиданно заговорил:

— Ее отец владеет подавляющим большинством горнодобывающих шахт к югу от Шаринова перешейка. Если наши семьи объединятся, то мы сможем контролировать практически все разработки в Рассветных горах. А там и подмять под себя более мелких добытчиков не составит труда. Это очень большие перспективы, как в плане влияния на промышленность страны, так и в укреплении положения рода. Не говоря уже о денежном вопросе.

Понятно. Стандартный брак по расчету. Две влиятельные семьи хотят объединиться, дабы еще больше увеличить свое влияние и благосостояние.

История старая как мир. Причем и тот, и этот.

— И ради этого ты готов всю жизнь терпеть рядом неприятную тебе женщину? Каждый день видеть ее лицо, делить одну постель… — И тут же в голову закралась одна гадкая мысль, которую я не задумываясь озвучила: — Нет… Я, конечно, не знаю. Может, в постели она шикарна, и все такое…

— Представления не имею, — сухо отозвался Фауст.

— В каком смысле?

— В прямом. Не проверял, — буквально шокировал меня мужчина.

Интересно-интересно. То есть он с этой фифой ни разу… кхм… не спал? Как-то с трудом верится. Особенно если учесть ее выдающиеся формы и солидный возраст. Ну, в моем понимании солидный. Да и не похожа она на невинную девочку. Так что сие обстоятельство вызывает недоумение. Причем глубокое такое.

— Почему? — озвучила свои сомнения одним коротким вопросом.

— Я что, похож на мазохиста? Мне с ней всю оставшуюся жизнь постель делить. Не хватало еще до свадьбы себя мучить.

— Так не женись на ней, — выдала вполне разумное решение.

Фауст тяжко вздохнул, устало потер глаза и столь же устало ответил:

— Много ты понимаешь, Любочка… Небось до сих пор веришь в прекрасных принцев, любовь до гроба и прочую ерунду?

— Ну… может быть, — не стала отрицать я. В конце концов, мне еще только восемнадцать. Можно позволить себе помечтать и еще хотя бы пару лет не снимать розовые очки. — Но даже если всего этого не существует, это не повод гробить себе жизнь. Ты ведь достоин гораздо лучшего, чем эта расфуфыренная мымра.

— Я, конечно, рад, что ты обо мне такого высокого мнения. Но давай я это сам решу, — уже без тени злобы произнес Фауст, и в голосе его мне слышалась лишь одна обреченность и глухая тоска. — К тому же она чистокровная. А я наследник не самого бедного рода. У меня, по сути, и выбора-то нет… Разве что Фрайо не объявится и сам на этой шваб… кхм… чистокровной не женится.

— Эммм, — робко начала я, не поняв, что за беда у фениксов с чистокровными. — А в чем, собственно, проблема? У вас что, мало чистокровных?

— Женщин мало, — печально поведал феникс. — Не знаю, почему так происходит, но у чистокровных пар в восьмидесяти процентах случаев рождаются мальчики. То же самое происходит, если примеси в крови незначительны.

— Где ж вы девушек берете?

— Полукровки, — просто ответил Фауст. — У них, конечно, в запасе не по четыре жизни, как у нас, чаще лишь две, максимум три, но девушки обычно спокойнее, так что большой запас им и ни к чему.

Я расценила это замечание по-своему — чем больше доля фениксовой крови в жилах, тем больше дури в голове!

— И тебе обязательно жениться на чистокровной?

— Нууу. Не то чтобы обязательно… Но КРАЙНЕ желательно. И, как ты понимаешь, давят на меня в этом плане со всех сторон.

Дааа. Оказывается, все не так просто, как казалось на первый взгляд. И мне даже стало жаль Фауста. Да и сердиться на него я совсем перестала. Видимо, прониклась горем блондина. Не хотелось бы мне оказаться в его ситуации. Да и вообще, давления подобного рода я не приемлю. Если б мой папочка вдруг решил подыскать мне спутника жизни, я б такой скандал закатила, навсегда бы отбило желание лезть в мою личную жизнь. Я и на папин-то «кастинг» кавалеров, не пререкаясь, приводила только потому, что сама, так сказать, в них сомневалась. А папина проверка, по сути, была и моей проверкой на вшивость и крепость духа. На фига мне парень, что при первой же трудности бежит в кусты? Правильно! Задаром такой не нужен.

В общем. У меня был выбор. Всегда. А вот у Фауста… Только если пойти поперек семьи. А зная, какой у него волевой папаша и как спелась Лилиан с будущей невесткой, я вполне могу его понять.

— Не завидую я тебе…

— Да я сам себе не завидую, — подытожил наш диалог феникс. Потом сел, выудил откуда-то второй бокал, наполнил его и протянул мне.

Так и сидели, допивая бутылку белого вина. Фауст вообще оказался любителем белого. А вот я сухие вина никогда не любила. Но здешнее было диво как хорошо. Легкое, пряное, с приятной кислинкой и пикантным послевкусием. Если бы мне раньше доводилось такие пробовать, я бы тоже была ценителем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});