Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они повернули за угол, и Баранова подвела его к окну.
Пристроившись к ней, Моррисон заглянул вовнутрь. Он увидел комнату, в которой находилось несколько человек. Вокруг кровати — неизвестное Моррисону оборудование. Кровать находилась под стеклянным колпаком, и к ней тянулись различные трубочки. Моррисон насчитал в палате больше десятка человек медицинского персонала, не разбирая, кто врач, кто медсестра или санитар.
Баранова указала глазами:
— Это и есть академик Шапиров.
— Который? — не понял Моррисон. Его глаза поочередно останавливались на каждой фигуре, но ни в одной из них он не узнавал академика, с которым встречался однажды.
— На кровати.
— На кровати? Так он болен?
— Хуже. Он в коме. Уже целый месяц. И мы подозреваем, что его состояние уже необратимо.
— Ужасно жаль такое слышать. Полагаю, поэтому вы перед обедом говорили о нем в прошедшем времени?
— Да, прежний Шапиров уже в прошлом, разве что...
— Разве что он выздоровеет? Но вы ведь только что сказали, что процесс необратим.
— Это так. Но его мозг еще живет. Определенные нарушения, конечно, есть, иначе он не был бы в коме. Но мозг еще действует, поэтому Конев, следивший за вашей работой, считает, что частично его мыслительная деятельность сохраняется.
— А, — проговорил Моррисон, прозрев. — Я, кажется, начинаю понимать. Отчего вы не рассказали мне все с самого начала? Если вам нужна была моя консультация по этому вопросу, то нужно было объяснить мне суть дела сразу, и я поехал бы с вами по доброй воле. Но, с другой стороны, обследуй я его церебральные функции и скажи: «Да, Юрий Конев прав», какую бы это принесло вам пользу?
— Это не принесло бы никакой пользы. Вы все еще не понимаете, чего мы от вас хотим, а я не могу, пока вы не знаете сути проблемы, это в точности объяснить. Вы вполне осознаете, что хранится во все еще живых участках Шапировского мозга?
— Мысли, я полагаю.
— И прежде всего, мысли о взаимосвязи между постоянной Планка и скоростью света. Мысли об ускорении процесса минимизации и деминимизации. Как снизить затраты энергии на этот процесс и применять его на практике. Эти мысли могут открыть перед человечеством совершенно иные технические возможности, которые произведут такую революцию в науке и технике, и в обществе, конечно, какой еще не бывало со времен изобретения транзистора. А возможно, и со времени добывания огня. Кто скажет наверняка?
— Вам не кажется, что вы все чересчур драматизируете?
— Нет, Альберт, не кажется. Не приходило вам в голову, что если связать воедино процесс минимизации и увеличение скорости света, то космический корабль при достаточном уменьшении сможет достигать любой точки Вселенной в несколько раз быстрее обычной скорости света. Нам не потребуется полет «быстрее света». Свет будет лететь с нужной нам скоростью. И нам не нужна больше будет антигравитационная система, так как масса уменьшенного корабля окажется близкой к нулю.
— Что-то не могу я во все это поверить.
-- Вы не верите в минимизацию?
— Да нет, я не это имел в виду. Я не могу поверить, будто решение этой проблемы беспокоит только одного человека. Другие ведь тоже, наверняка, иногда об этом думают? Ну, если проблему не разрешат сегодня, то, возможно, в следующем году, или в следующем десятилетии?
— Легко ждать, если вы не имеете к этому отношения, Альберт. Беда в том, что мы не собираемся дожидаться следующего десятилетия или даже следующего года. Центр Грот, в котором вы находитесь, обходится Советскому Союзу примерно в такую же сумму, как небольшая война. Всякий раз, когда мы пытаемся что-нибудь уменьшить — пусть даже ту же Катеньку — мы затрачиваем столько энергии, сколько хватило бы городу средних размеров на целый день жизни. И теперь уже правительство требует отчета о наших непомерных расходах. И многие ученые, не понимающие важности минимизации, или просто из зависти, жалуются, что ради Грота вся советская наука посажена на голодный паек. Если мы не создадим устройства, позволяющие снизить затраты энергии — и значительно, то нашу лавочку могут прикрыть.
— И все же, Наталья, если вы опубликуете имеющиеся у вас материалы по минимизации и доведете их до сведения Ассоциации Глобального Развития Науки, то огромное количество ученых начнет лохмать над этим голову и достаточно быстро отыщет способ объединения постоянной Планка со скоростью света.
— Вы правы, — ответила Баранова, — и, вероятно, ученый, который подберет ключ к низкозатратному процессу минимизации, будет американцем, либо французом, а может быть, нигерийцем или уругвайцем. А пока им владеет советский ученый, и у нас нет желания упускать первенство.
Моррисон, в свою очередь, заметил:
— Вы забываете о всемирном братстве ученых. Не стоит разбивать его на отдельные части.
— Вы бы заговорили иначе, если бы речь шла об американском ученом, находящемся на грани открытия. А сейчас к вам обращаются с просьбой воспользоваться результатами его исследований для чьей-то выгоды. Помните, какая реакция последовала из Америки на запуск первого советского спутника?
— Но с тех пор мы все определенно продвинулись.
— Да, на километр, а могли бы на десять. Мир все еще не научился думать глобально. Все достижения являются в определенной степени национальной гордостью.
— Тем хуже для этого мира. Уж коль скоро мы все не научились думать глобально и вынуждены поддерживать свою национальную гордость, то, по-видимому, мне следует позаботиться и о своей. С какой стати я, американец, должен беспокоиться об упускающем свое открытие советском ученом?
— Я всего лишь прошу вас понять важность этой проблемы для нас. Я прошу вас всего на минуту влезть в нашу шкуру и почувствовать отчаяние, с которым мы пытаемся узнать хоть что-то из всего, что известно Шапирову.
Моррисон сдался:
— Ладно, я все понимаю. Я этого не одобряю, но понять вас могу. А теперь — слушайте внимательно. Пожалуйста, объясните мне, что вы хотите от меня?
— Мы хотим, — горячилась Баранова, — чтобы вы помогли нам «извлечь» мысли Шапирова, которые продолжают жить в его мозгу.
— Но как? Исследования, проводимые мною, не имеют ничего общего с его. Даже если мы допустим, что в головном мозге имеется сеть передачи данных и что импульсы, излучаемые им, можно улавливать, подробно анализировать и, более того, если даже мы допустим, что мне несколько раз удавалось уловить чужие ментальные образы, возможно, созданные моим собственным воображением, — в любом случае, я не знаю способа, позволяющего исследовать импульсы головного мозга на предмет превращения их в реальные мысли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Библиотека современной фантастики. Том 9. Айзек Азимов - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Необычный друг - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Приход ночи - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Зеркальное отражение : Стальные пещеры. Ночь,которая умирает - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Ранний Азимов (Сборник рассказов) - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Я, робот - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Академия. Начало - Айзек Азимов - Научная Фантастика / Разная фантастика
- Новые Миры Айзека Азимова. Том 1 - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Новые Миры Айзека Азимова. Том 3 - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Три-четыре - Айзек Азимов - Научная Фантастика