Пекло - Роман Глушков

– Если связь восстановилась, означает ли это, что Скважинская зона прекратила свое существование и игра закончилась? – спросил я у аль-Наджиба, косясь на удаляющийся самолет-разведчик. – И почему в таком случае Мастер Игры продолжает нас игнорировать?

– «След Иблиса», где бы он ни был, исчез – это однозначно, – ответил шейх. – Думаю, не ошибусь, если предположу, что других пакалей здесь больше нет. Как нет и самой зоны. Ну а насчет Мастера… Если он не объявился, значит, подводить итоги турнира пока рановато.

– Если мы собрали все пакали, с кем и во что еще нам нужно играть на потеху «серым»? – Я старался не показывать, что вся эта неопределенность начинает действовать мне на нервы, но у меня это плохо получалось.

– Полковник! – внезапно обратился ко мне Гробик. – Кажется, «беспилотник» возвращается.

– Вот же простипома! – вырвалось у Крупье. – И правда, заходит на второй круг!

Так и было – крылатый разведчик, заложив крутой вираж, делал разворот. Обычно БПЛА летают запрограммированными маршрутами по плавным траекториям, а резко меняют курс, только когда их наземный оператор замечает внизу что-то подозрительное и переходит на ручное управление. Если сейчас «беспилотник» повернет на девяносто градусов, ничего страшного. Но если на сто восемьдесят, можно с полной уверенностью сказать, что его хозяевам захотелось взглянуть на наши лица повнимательнее.

– Возможно, теперь мы ведем игру с ним, – предположил шейх, показав украдкой на БПЛА. – Не берусь предположить, насколько эта штука опаснее плазмодемона, но, кажется, она тоже к нам неравнодушна.

– Прибавим шаг, – распорядился я. – Смотрим только в пол. Делаем вид, что мы спешим по очень срочному делу и нам некогда таращиться по сторонам и в небо!

Чутье меня не подвело. «Беспилотник» сделал петлю и полетел нам навстречу обратным курсом.

Выбрав кратчайший путь к пикапу, кое в чем мы все-таки просчитались. На этом участке железнодорожной магистрали было невозможно укрыться от объективов воздушного шпиона. По правую руку от нас тянулся высокий забор комбината леспромхоза, по левую – заборы огородов. Можно было, конечно, перемахнуть через один из них и затаиться в кустах какой-нибудь смородины. Но сейчас, когда мы уже привлекли к себе внимание, метаться в поисках укрытия было не самой удачной идеей. Все, что нам теперь оставалось, это сохранять невозмутимость и продолжать двигаться в прежнем направлении. Вполне возможно, что операторы «беспилотника» просто собирают информацию о разбросанных по городу армейских подразделениях и им хочется разглядеть не лица, а всего лишь нашивки на форме. Чтобы удостовериться, кто мы такие и к какому ведомству приписаны.

Второй раз БПЛА пролетел над нами не так стремительно. После чего снова развернулся, но теперь лег на новый курс и вскоре скрылся с наших глаз, умчавшись в сторону «Скважины». Впрочем, потеря его интереса к нам еще ни о чем не говорила. И мы в любом случае должны как можно быстрее добраться до машины и удрать из города.

«Додж» стоял там же, где мы его бросили: на обочине, неподалеку от тоннеля. Никто на него не покушался – стекла кабины, дверные замки, колеса и тайники были нетронутыми. Движок тоже завелся без проблем. Все, казалось бы, складывалось очень неплохо, и история с самолетом-разведчиком отошла для нас на второй план, едва мы тронулись с места. Но «серые» не были бы «серыми», если бы позволили нам уехать спокойно, не вытащив напоследок из своего мешка с сюрпризами еще одну гадость.

Ехать пришлось недолго – всего лишь до первого перекрестка, того самого, откуда мы обстреливали ракетами Отшельника. Вернее, мы даже не доехали до перекрестка, когда нам наперерез выскочили два «уазика» и «Тигр» с установленным на крыше крупнокалиберным пулеметом. Еще до того, как внедорожники полностью остановились, из них начали выпрыгивать солдаты, а пулеметчик на броневике развернул ствол орудия в нашу сторону. Поскольку в эту минуту по идущей от тоннеля дороге больше никто не двигался, не было сомнений, что пулемет, а также солдатские автоматы нацелены на наш пикап.

В руках выскочившего из «уазика» офицера были пистолет и мегафон. Первый тоже моментально был нацелен на нас, а второй офицер поднес ко рту и заорал в него грозным голосом. Слов мы не разобрали, но и так было понятно, что нам приказывают немедленно остановиться.

– Тормози! – скомандовал я Бледному, и он остановил машину, не доехав до кордона три десятка метров. Обогнуть его, свернув с дороги, не представлялось возможным. Справа была канава, слева – бетонный забор какого-то склада. Идти напролом тоже не стоило рисковать. Скважинская зона исчезла, но чрезвычайное положение здесь пока никто не отменял. И стоит нам выказать неповиновение, как солдаты без колебаний откроют по нам огонь. «Додж», конечно, хорошая машина, но от пуль она не защитит, а пулемет и вовсе прострелит ее навылет.

Я, а следом за мной и остальные обернулись назад. Отступать тоже было поздно – из тоннеля выезжали еще три армейских «уазика» и БТР. Надо думать, они также появились здесь не случайно, а были отправлены по тревоге на наш перехват.

– Полковник? – поинтересовался из кузова Гробик. «Милка» была заряжена, и стоит мне дать ему отмашку, он выпустит в противника шесть гранат всего за три секунды. Одно плохо: потом все мы погибнем, так как сзади по нам ударят пулеметы бронетранспортера, который уже навел их на наш пикап.

– Отставить, капитан, – приказал я. – Поздно дергаться. Опусти оружие – эту драку нам не выиграть.

Гробик с явной неохотой положил «Милку» на дно кузова. А между тем позади нас образовался второй кордон, еще более крепкий, поскольку один только БТР сразу перегородил полдороги. Криков, правда, оттуда не раздавалось. Вторая группа вояк предоставила право орать в мегафон тому, кто уже начал это делать.

Теперь он велел нам выходить из машины без оружия и с поднятыми руками. А когда выйдем, нам прикажут лечь на землю лицом вниз и скрестить пальцы на затылке. После чего все станет вконец дерьмово, потому что тогда ни я, ни остальные уже ничем не сможем себе помочь. На каждого из нас набросятся по нескольку человек, которые скуют наши руки наручниками, опустошат нам карманы, оденут на головы мешки из плотной ткани и увезут в неизвестном направлении.

Но пока этого не случилось, и мои руки были свободны, я еще мог попытаться всех нас защитить. Но принимать решение следовало очень быстро, потому что, если мы тотчас не выйдем из машины, по нам откроют огонь на поражение. Уж если на наш перехват бросили столько сил, значит, в нас заподозрили особо опасных преступников. А с такими при задержании, как правило, не церемонятся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});