Ангел - Ла Рок

семьсот десять!

Картинку сменяет билет «Корея Эйр» в руках Правдаруба.

— Итак, преступница сразу показалась необычной?

Позади двух анонимных фигур возникает нечёткая фотография особы в наручниках у трапа самолёта.

— Нэ… Она заявилась последней и громко хихикала злобным голосом… А потом кричала на незнакомом языке, напугав маленьких деток!

— Крик был на японском?

— Даже не на английском… Непонятная тарабарщина: «Мы Ыхли Поез Колепустело!». Знаете, я и сама своего рода лингвист, но такой язык не знаю! Всем казалось, что она проклинает пассажиров или весь самолёт!

— Что было потом?

— Преступница вышагивала, прыгала на ходу и подбрасывала сумку вверх! Затем уселась в кресло и стала корчиться! Выгибалась, как умалишенная!

— Она была полностью ненормальная?

— Не то слово!

Внезапно картинку сменяет одинокий Правдаруб, фигура в чёрном костюме тыкает пальцем в зрителя.

— Тебе нужно подстричь бороду в зоне бикини? Испробуй «Резак Девять Тысяч»! Смотри, как он плавно скользит там, ну… там… да… вот прямо там… и уничтожает абсолютно весь волосяной покров до самых корней! А ещё им можно лишить себя зарослей в носу или навести порядок в ушах. Никогда не знаешь, что и кому отрезать? Не выходи из дома без своего «Резака Девять Тысяч»!

— Испробуй… «Резак Девять Тысяч», — звучит томный закадровый голос, — обривание… полное!

Рекламная вставка закончилась и пара фигур снова вернулась.

— Что было дальше с опасной преступницей, имо?

— Самое страшное произошло в середине полёта! Она громко ругалась! Выкрикивала ужасные выражения на корейском и японском, а потом стреляла!

— Выстрелы своими глазами видели?!

— Знаете… Внутри было довольно темно и так страшно, что я согнулась в кресле и плотно зажмурила глаза. Но я отлично слышала этот ужасный голос!

— Значит… Преступницу с пистолетом не видели?

— Почему… Видела.

— Когда?!

— Немного поутихло и я обернулась посмотреть. А она выскочила прямо в проходе! У неё было что-то жуткое на лице и она достала огромный пистолет! Стала тыкать им по сторонам, дико оскалив зубы. Мне никогда в жизни не было настолько страшно!

— Да! Да! А дальше?!

— Я снова спряталась…

— Имо, знаете как она пронесла оружие?

— Откуда мне?

— Но вы уверены, что опасным пистолетом размахивала именно она!

— В самолёте было темно… Но… Да, это была она.

Фигура в чёрном костюме наклонила белую маску к зрителям.

— А теперь основной вопрос, который тревожит всех! Почему преступница всё ещё на свободе? Как долго мы будем терпеть бездействие так называемых государственных служащих? И что в следующий раз попробует угнать эта ненормальная?

Фигура в чёрном костюме снова осталась одна.

— Спасибочки, за посещение канала «Правдоруб». Ставьте лайкусики и подписывайтесь! Будет счастье!

Фигура в маске сложила пальцы пистолетиками и тыкает в серое сердечко.

— Ну а тех, кто лайк не поставит, настигнет «Резак Девять Тысяч» и отчекрыжит чего-нибудь лишнее. Хе-хо! И это не шутки!

Уверенно кивает фигура в маске.

— Не, серьёзно! Вам пустяк, а мне радость, дающая пенделя лютейшим сюжетам!

Выставила большие пальцы фигура в маске.

— Анонс! Криминальные синдикаты Кореи! Бандиты в чёрных костюмах и жесть на пляже! Совсем скоро…

Фигура в маске зажимает рот ладонями.

— И не забывайте… — звучит томный голос, — «Правду Рубят».

«Резак девять тысяч»

136

(29 ноября 21:11) Больница «СоРян». Пусан.

В больничную палату входят трое. Старший инспектор Чон ЮнСон щеголяет синим плащом и седыми висками. Сразу за ним появился врач в белом халате и голубой медицинской шапочке. Третьим возник молодой полицейский в серой форме и жёлтом жилете.

— Как видите, она всё ещё без сознания, — негромко сообщает врач и указывает на койку в палате. Там лежит тело, укрытое стеганым одеялом до подбородка: — Доставили сразу к нам. Мы купировали судороги и успокоили пациентку.

— Какой прогноз по общему состоянию, ыса сонсэн-ним? — спросил ЮнСон.

(Ыса [의사] — Врач.)

— Пострадавшей сильно досталось. Обширный ушиб левого бедра и небольшие повреждения тканей на правом плече. Это из недавнего. Остальное… Очень сложно. На данный момент что-либо говорить преждевременно.

— Когда сможем забрать в Сеул?

— Забрать? — удивился врач. — Девочке нужна терапия и полный покой. Подобная реакция нетипична… Необходимо всестороннее обследование! Пациентка мало-транспортабельна, старые травмы и опорно-двигательный аппарат…

— Чесон хамнида! — нервно заявил молодой полицейский. — Мне очень жаль…

(Чесон хамнида [죄송 합니다] — Извините.)

Два пожилых корейца рассматривают парня, который некультурно прервал разговор старших и замер в глубоком поклоне.

— Инспектор Но ХёнСу… — нахмурился ЮнСон. — Вы действовали в соответствии с поступившими инструкциями и задержали опасную подозреваемую.

— Сабо-ним… Как же так, — возражает ХёнСу, — посмотрите на неё… Угон самолёта? Совсем ещё ребёнок.

Троица повернулась к койке. Сумрак больничной палаты выделил бледное лицо и рассыпанные по подушке чёрные волосы. Спящая на преступницу походит мало, скорее на уставшую школьницу.

— Инспектор Но ХёнСу, вернитесь на свой пост, нам нужно поговорить, — приказал ЮнСон.

Два пожилых корейца ждут, пока молодой полицейский снова поклонился, резко повернулся и вышел из палаты.

— Юноша очень волнуется, — улыбнулся врач. — Нёс девочку на руках до скорой и постоянно сопровождал здесь. Хороший парень.

— Возможно, — безразлично хмыкнул ЮнСон. — Итак, она способна ехать?

— Боюсь давать прогнозы, — недовольно вздыхает врач. — Без истории болезни очень сложно установить правильный диагноз. К тому же, по найденным документам, мы имеем дело с гражданкой другого государства. В таких случаях, нам предписывают оповестить родственников.

— Официальный запрос в посольство уже отправили? — ЮнСон цепко изучает лицо врача.

— Не успели.

— Этого делать не нужно.

— Есть чёткие правила! — настаивает врач. — С подобными травмами, пациентке необходима поддержка семьи.

— Ыса сонсэн-ним… — прищурился ЮнСон. — Это не обсуждается. Нужно напомнить, какую организацию я представляю?

Врач отрицательно кивает, мотая шапочкой. Лицо пожилого корейца выражает полную готовность к сотрудничеству.

— Сначала