Ворошилов - Владислав Кардашов

На протяжении последующего десятилетия наркомвоенмор неизменно поддерживал художника-баталиста. Такая помощь была очень важна: в 20-х — начале 30-х годов художники-реалисты подвергались яростным атакам, шельмованию и даже преследованию со стороны представителей «архиреволюционных», «левых» — модернистских, формалистических — течений в искусстве. Картины художников-реалистов не принимались на выставки, их обливали грязью в печати под видом борьбы за «пролетарское искусство». А. М. Герасимов, который сам во многом обязан Ворошилову поддержкой, вспоминал, как однажды беседовал с наркомом об организации очередной выставки к годовщине РККА. Выяснилось, что картины Грекова забракованы: модернисты господствовали в жюри. Лицо Ворошилова погрустнело, и он тихо сказал:

— Эх, обидели старика!

Приехав перед открытием выставки и просмотрев экспозицию, он обратился к устроителям ее:

— Ну а теперь покажите, что вы забраковали… После смерти художника в специальном приказе от

29 ноября 1934 года нарком обороны писал, что «полотна художника Грекова с их беспредельными южными степями, охваченными революционным пожаром, красными всадниками, в дыму кровавых схваток мчащимися навстречу смерти и победе, навсегда останутся ценнейшими жиьыми документами суровой и великой эпохи…». Тогда же по инициативе наркома была создана студия художников-баталистов имени Грекова. Вплоть до последних лет жизни Ворошилов следил за работой студии.

Глубокий знаток народных характеров А. М. Горький видел в нем человека, типичного для русского революционного движепия. Он писал: «Павел Власов — характер также нередкий. Именно вот такие парни создали партию большевиков. Многие из них уцелели в тюрьмах, ссылке, в гражданской войне и теперь стоят во главе партии, напр., Клим Ворошилов и другие такие же талантливые люди». По предложению главы «цеха литераторов» наркома обороны включили во Всесоюзный пушкинский комитет: Горький не без основания полагал, что нарком, влюбленный в стихи Пушкина, поможет пропаганде великих творений поэта, столетие смерти которого пришлось на 1937 год.

Советовался Горький с Ворошиловым и по вопросам современной литературы. В архиве хранится письмо Горького от 29 апреля 1934 года: «Я хочу напомнить об одном Вашем пожелании — дать художественное произведение, посвященное «Обороне Царицына»… За дело взялся Алексей Толстой, а всю подготовительную работу и историческую консультацию мы возложили на т. Минца. Сейчас предварительная работа закончена, и т. Толстой собирается уже писать. Я очень просил бы Вас принять тт. Толстого и Минца и заслушать их сообщение. Как ни много собрано материалов, но без указаний руководителей и активных участников трудно дать богатую, полную пафоса историю борьбы за Царицын. А хотелось бы создать большую вещь!» А. Толстой был принят наркомвоенмором в мае 1934 года, встречались они и позднее. Это, несомненно, способствовало созданию «больших вещей» — «Хлеба» и «Хмурого утра».

В архиве сохранилось и письмо кинорежиссеров Г. Н. и С. Д. Васильевых от 2 ноября 1934 года: «Проработав в течение 17-и лет над звуковой военно-оборонной фильмой «Чапаев» и закончив ее к дням XVII годовщины Октября, мы убедительно просим Вас не отказать в разрешении показать ее лично Вам в любой день и час до выпуска на экраны». На письме резолюция: «Нужно посмотреть. 7.ХI.34 г.».

Обращаются не только писатели, художники, кинорежиссеры. Вот письмо организаторов конкурса на массовую походно-строевую комсомольскую песню для РККА. Жюри (в него входили А. В. Косарев, Д. Бедный, M. M. Ипполитов-Иванов, Н. Я. Мясковский, С. H Василенко и др.) просит: «Зная, какое значение Вы придаете красноармейским песням, хотелось бы до принятия окончательного решения жюри конкурса и определения премий, чтобы Вы согласились прослушать эти отобранные песни…» Ворошилов слушал песни 28 июня 1934 года.

Ворошилов был одним из организаторов Центрального музея Вооруженных Сил СССР, Центрального театра Советской Армии, Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии… И в этих делах нарком обороны видел прямую связь со своим занятием — строительством мощных Вооруженных Сил СССР.

Вместо малочисленной, слабо вооруженной и технически отсталой армии 1925 года уже к середине 30-х годов наша страна располагала массовой, хорошо вооруженной современной армией. В 1936 году в ней насчитывалось 1100 тысяч человек. Значительным было и число соединений, частей: к концу 1935 года советское командование располагало 86 стрелковыми и 19 кавалерийскими дивизиями, 4 механизированными корпусами, 14 механизированными бригадами. Важно отметить, что то были в подавляющем большинстве кадровые войска: наша страна теперь могла позволить себе отказаться от территориально-кадровой системы. Вполне обоснован вывод авторов первого тома «Истории второй мировой войны»: «К середине 30-х годов Вооруженные Силы Советского Союза полностью соответствовали уровню развития экономики нашей страны и задачам ее обороны».

Разумеется, это стало возможным только благодаря неутомимому труду нашего народа, руководимого Коммунистической партией, разумеется, только усилия целой когорты советских военачальников сделали Красную Армию столь могущественной и организованной. Но не может быть забыта и роль Климента Ефремовича Ворошилова в укреплении обороноспособности страны. Признанием его заслуг было присвоение ему 20 ноября 1935 года вместе с четырьмя другими военачальниками звания Маршала Советского Союза.

МАРШАЛ

В середине 30-х годов даже самым оптимистичным современникам было очевидно — новая мировая война не за горами. Акты агрессии следовали один за другим: 3 октября 1935 года итальянские войска вторглись в Эфиопию, 7 марта 1936 года фашистские батальоны без сопротивления заняли Рейнскую демилитаризованную зону; в июле — августе этого же года Италия и Германия начали интервенцию против республиканской Испании, в июле 1937 года Япония приступила к расширению войны в Китае, 12 марта 1938 года вермахт оккупировал Австрию… Последовательность и всевозрастающий размах агрессивных действий убеждали Советское правительство в близости войны.

Нельзя было с уверенностью сказать, где начнется война, на западе или на востоке, где большая опасность грозит нашему государству. Ныне, спустя почти сорок лет после трагических событий Великой Отечественной войны, как-то стерлось, затушевалось в памяти людей, что во второй половине 30-х годов вся страна с волнением и тревогой следила в первую очередь за событиями на Дальнем Востоке.

Японские милитаристы не скрывали своих притязаний на огромные участки советской территории. Они провоцировали многочисленные инциденты: за три года (1936–1938) на границе захваченной японцами Маньчжурии и СССР произошло 231 столкновение, из них 35 крупных. В конце же июля 1938 года у пограничного озера Хасан разыгрался весьма серьезный конфликт, грозивший перерасти в войну.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});