Бремя победителя - Денис Александрович Агеев

за слабость и нерешительность. За физическую неполноценность и букет психологических недугов. Но самое страшное, что со всем этим он ничего не мог поделать.

В небе показался крупный силуэт космического корабля, который быстро шел на снижение. Первый канцлер, вопреки своему статусу, перемещался по межгалактическим просторам на боевом корвете пятого ранга, улучшенном и перестроенном под его нужды. Насколько Зокх-Ли знал, на судне стояла мощная информационная защита, однако он управлялся ИскИном предыдущего поколения, а значит, имел кучу уязвимостей.

Корабль прижался к стыковочному шлюзу. Зашипело, загудело, раздался металлический скрежет, и двигатели корвета начали глохнуть один за другим.

Впереди их небольшой делегации, состоящей из пяти членов высшего руководства комплекса и десятка охранников, стоял сам распорядитель турнира. Чуть согбенный и понурый, он тревожно глядел на корабль, ожидая прибытия столь важного гостя.

Широкая дверь в задней части корвета с шипением поднялась, и первым из проема вышел высокий и стройный боевой андроид класса «Страж» последней модификации. Нейроконструктор слышал, что экземпляры данной модели зарекомендовали себя, как отменные телохранители. За ним вышел еще один точно такой же. Потом на ровную поверхность ступила нога человека, закованного в черную штурмовую броню. Это, скорее всего, был начальник охраны и личный телохранитель первого канцлера. После него из корабля вышло еще два боевых андроида. А потом появился и сам небожитель.

Первый канцлер был на удивление высоким и тощим — его рост достигал почти двух метров. Ширина плеч оставляла желать лучшего, однако этот недостаток компенсировался одеждой с широкими наплечниками. Доходящий почти до пят черный плащ развевался за спиной.

Темные волосы первого канцлера были короткими и аккуратно уложенными в не привлекающую внимания прическу. Лицо чуть вытянутое, подбородок и скулы — широкие, даже угловатые, нос крючковатый. Взгляд строгий, пронзительный.

Ступил на бетонную поверхность, обвел делегацию придирчивым взглядом и зашагал в их сторону, громко выстукивая каблуками.

Кронос медленно и с трудом опустился на правое колено и склонил голову. Остальные проделали то же самое. Зокх-Ли ненавидел эту традицию, но поделать ничего не мог. Ему, как и всем, пришлось подчиниться.

Как только первый канцлер со своей свитой приблизился, распорядитель турнира поднял голову, глухо кашлянул в кулак и заговорил:

— Ваше первородство, приветствую вас на планете Зойис, в развлекательном боевом комплексе…

— Довольно! — махнул рукой тот. — Я знаю, где нахожусь. Надеюсь, ты приготовил мне жилье. Веди сразу туда. Я очень устал. Все формальности потом.

— Конечно, ваше первородство, пойдемте за мной.

Кронос с трудом поднялся на ноги и повел гостя в сторону жилых корпусов.

Остальные члены руководства тоже стали подниматься на ноги. Когда свита первого канцлера удалилась на безопасное расстояние Миндор недовольно изрек:

— И зачем нас сюда выгнали?.. Зря колени только протирать.

— Знак уважения вожаку вашего народа, — прозвучал механический голос портативного переводчика на плече Коу’Чьюна.

— Первый канцлер — не вожак нашего народа. Он лишь его слуга, как и все мы, — сказала Мара.

Отходя от космопристани, нейроконструктор бросил заинтересованный взгляд на только что прибывший корвет, у распахнутой двери которого стояли два боевых андроида. И в его гениальной голове вспыхнула идея.

Глава 11. Рой смерти

— Есть одна старая боевая традиция — поминать погибших, — произнес Ролдан и поднял стакан с водой. — К сожалению, гребаные локсы кроме воды нам ничего не дают, поэтому предлагаю представить, что в наших стаканах бренди или виски и выпить в честь Коупленда. Сегодня он погиб за нас.

Мы сидели на кухонном уголке. Все вместе. Даже Айрекс был здесь. Ему неслабо досталось — от удара о стену он сломал несколько ребер и получил кучу ушибов. Но фатальных повреждений ему удалось избежать — укрепление костной ткани и способность «Стальная плоть» спасли от этого.

— За Коупленда! — поддержал напарника я и поднял стакан. — И за Декса.

— За нашего капрала Лайсона, — добавил Виллис и присоединился к нам.

— За здоровяка и добряка Гигеона, — произнес Перк и вздохнул.

— За Нойса и… за Фроста, — вставил Ролдан.

— И за всех тех, кто сражался и погиб на Арене, — закончил я.

Айрекс не поднял стакана. Но никто на него даже не поглядел. И, возможно, именно это в последний миг изменило его решение. Он наклонился вперед, взял свой почти пустой стакан и поднял, сказав:

— Мертвым — земля, живым — небо.

Мы выпили.

Перк нахмурился и уставился на Айрекса. Выждал с мгновение и спросил:

— Ты что, с Сиратуса?

Айрекс поднял на него тяжелый взгляд. Тоже выждал и кивнул.

— Это все объясняет, — хмыкнул азиат. — Ну то, почему ты такой… говнюк.

Айрекс надменно хмыкнул.

— Да, дрянная планетка, — вставил Ролдан и поглядел на Айрекса. — И на кой хрен там вообще жить?

— Да платят им там неплохо… Ведь так, Айрекс? — спросил Перк.

— Я не тебя спрашиваю, макака узкоглазая, — бросил Ролдан.

— А он тебе ничего и не расскажет, — сказал тот. — Сиратус меняет людей. Делает такими, как… — кивнул в сторону Айрекса.

Айрекс хмыкнул еще надменнее, а потом его лицо резко стало суровым. Он небрежно бросил стакан на стол — тот упал и покатился к краю. Встал и удалился.

— Я мало что слышал о Сиратусе, но смею предположить, что жизнь на ней тяжела и сурова, — сказал Виллис, когда заключеный ушел.

— Там высокая гравитация, атмосфера бедна на кислород, местная флора и фауна доставляет массу неудобств, и еще там добывают селирий — какой-то редкий минерал с уникальными свойствами, — произнес Перк. — Не знаю, для чего он применяется, но говорят, что он дороже любых полезных ископаемых.

— Хоть ты и обезьяна, но некоторых знаний тебе не занимать, — похвалил напарника Ролдан. — Эту дрянь добывают всего на двух планетах. И обе, кстати, дрянные. На Сиратусе еще живут какие-то дикие племена гуманоидов, с ними Федерации едва-едва удалось установить шаткое соглашение о невмешательстве.

— Что-то подобное слышал, но в целом обладаю очень скудной информацией на этот счет, — смутился Виллис.