Принц в стране чудес. Франко Корелли - Алексей Булыгин

В январе 1967 года Корелли возвратился в Италию после двухлетнего перерыва (бывал он там каждый год, но на сцене не выступал). Он выбрал два города, к которым был особенно привязан: Флоренцию, где когда-то впервые в жизни пережил подлинный триумф (в помощь этому городу, пострадавшему от наводнения за год до этого, тенор перечислил средства от своего концерта в Филадельфии), и Парму, где он был одним из самых любимых исполнителей.

Возвращение во Флоренцию с «Силой судьбы» было не особо удачным. Несмотря на желание певца предстать во всем блеске, неожиданная простуда вынудила Корелли петь очень «экономно», и поэтому успех оказался совсем не таким, какой ожидался. Тем более, четыре спектакля следовали один за другим в течение недели, так что не было возможности, подлечившись, предстать в наилучшей форме. К тому же Франко постоянно навещал своего больного друга - Этторе Бастианини, который умирал под Сьеной (Бастианини скончался 25 января, и его смерть настолько опечалила Корелли, что он на месяц отказался от всех выступлений).

Несмотря на не лучшую форму, в которой пребывал Корелли, наиболее внимательные обозреватели не замедлили отметить прогресс, произошедший в развитии голоса тенора за те два года, что его не было в Италии: «Нет худа без добра, - писал Джорджо Гуалерци, - в этот приезд тенора у нас создалось впечатление полного, абсолютного владения подаренным ему природой вокальным инструментом. Корелли пел, конечно, не в полную силу (за исключением романса в третьем акте, после которого он утонул в овациях, и дуэта «на носилках»), но с полным контролем звукоизвле-чения и дыхания, что позволило ему одинаково великолепно исполнить на пиано лигатуры, портаменто и пение a mezza voce со вкусом и стилем». В «Силе судьбы» тенор после пятнадцатилетнего перерыва встретился с Пьеро Каппуччилли, который к этому времени стал уже одним из самых признанных и любимых баритонов в мире. Были и новые творческие встречи. Партию Отца-настоятеля исполнял замечательный бас Паоло Вашингтон, Прециозиллу - Бьянка-Мария Казони. Леонору пела Ильва Лигабуэ. Несмотря на довольно благоприятные отзывы, Корелли был расстроен - он ожидал от себя большего. Но несколько дней спустя в Парме у него появилась возможность оправиться от частичного поражения во Флоренции.

В театре «Реджо» его ожидали два спектакля «Тоски», оперы, которая всегда была одним из его «коньков». Первый же спектакль для певца увенчался немалым успехом. Правда, самая авторитетная критика (например, Густаво Маркези) высказала ему некоторые замечания, однако сделано это было с большой любовью и мягкостью, потому что все знали, что Корелли спел «Тоску» именно так, как того ожидали жители Пармы.

«Корелли дожидался арии «E lucevan le stelle», чтобы покорить публику: было понятно, что его торопливые интонации вначале, недостаток выразительности в среднем регистре, внимание почти исключительно к высоким нотам служили всего лишь прелюдией, экономией сил для страстного финала. Тенор верно рассчитал эффект этого разительного контраста: он усмирил в себе страстную жажду оттенков ради подчеркивания высоких нот, ожидавшихся публикой на протяжении всего сезона. В последнем акте он щекотал нервы слушателей мягкими пассажами, демонстрируя свои запасы тончайших вибраций. Ему нравилось излишествовать».

Однако на втором спектакле «Тоски» 21 января, сохранившемся, кстати говоря, в записи, и публика, и критики были единодушны. Вечер, замечает комментатор из «Gazzetta di Parma», завершился «ни с чем не сравнимым персональным триумфом тенора, сопоставимым с триумфами певцов «золотой поры» бельканто». Публика долго требовала исполнения на бис арии «E lucevan le stelle». Кто-то, впрочем, заметил, что тенор сделал легкий жест рукой, обозначавший «после». И это «после» действительно наступило, когда публика отказалась расходиться и начала ритмично кричать: «Бис, Франко!» Дирекция распорядилась вынести на сцену рояль, и Корелли спел «Core 'ngrato», заслужив еще одну нескончаемую овацию. В настоящее время в продаже можно встретить запись этого спектакля, отражающую ни с чем не сравнимый триумф тенора, - вероятно, лучшую из всех записей «Тоски» с Корелли.

В марте Корелли спел в Лисабоне в опере «Андре Шенье», которой отмечалось столетие со дня рождения Умберто Джордано. После триумфа и там Франко возвратился в Америку, где продолжил выступления в обычном для него репертуаре: «Джоконда», «Аида», «Турандот» - как в Нью-Йорке, так и в других городах непременного весеннего турне «Метрополитен». Партнеры были его давними друзьями.

В сентябре в «Метрополитен» прошел «официальный» дебют тенора в роли, которая станет одной из его самых удачных в американский период: Ромео в опере Гуно, которая, как уже говорилось, была представлена в качестве эксперимента в Филадельфии за три года до этого. Этой постановке и дебюту в главной роли Корелли предшествовал повышенный ажиотаж со стороны прессы, радио и телевидения, которые создали атмосферу напряженного ожидания у поклонников оперы. Еще бы! Тенор, который покорял публику Радамесом, Манрико, Калафом, выступает в чисто лирической партии! «New York Times» опубликовала длинное интервью с будущим Ромео, а с телевидения певцу поступило приглашение участвовать в съемках документального фильма о Вероне (в котором, разумеется, был и непременный балкон - объект внимания всех туристов), чтобы «озвучить» историю двух несчастных шекспировских влюбленных.

Ромео Корелли рядом с нежной Джульеттой Миреллы Френи должен был быть каким-то особенным. И действительно, Франко сумел создать совершенно необычный образ героя, отличавшийся от тех слегка «инфантильных» трактовок, к которым привыкла публика. Надо сказать, эта работа певца получила необычайно высокую оценку не только публики, но и критиков. Большая часть одного из номеров «Opera News» была посвящена постановке оперы, и Корелли во всех откликах удостоился самых лестных слов. Даже Гарольд Розенталь в своем журнале на этот раз сменил гнев на милость. Он отмечал: «С Корелли, который показал одну из самых лучших работ в своей карьере. Он даже (! - А. Б.) спел довольно много нежнейших нот a mezza voce и был полностью погружен в действие. А с Френи, создавшей роль Джульетты с присущим ей естественным обаянием, знаменитые любовные дуэты и финальная сцена в склепе были поистине замечательными».

«Ромео и Джульетту» театр показал и в других городах Америки - в Филадельфии, Сиэттле и Хартфорде, правда, Френи в этих гастролях не участвовала и главную роль там исполняли по очереди Джанна Д'Анджело, Жаннетт Пилу и Анна Моффо.

В декабре Корелли возвратился в Италию, чтобы выполнить обещание, данное пармским поклонникам его таланта: он «открыл» оперный сезон «Силой судьбы» в театре «Реджо». Однако поначалу спектакль был на грани срыва. Корелли появился не в самой блестящей вокальной форме из-за сильной усталости, скопившейся за время нескончаемых переездов по городам Америки. Он прилетел в последний момент и участвовал лишь в генеральной репетиции, на которой, однако, не пел, чувствуя себя отвратительно. Первые два акта были приняты публикой «с холодком», тем более, что не в лучшей форме была и сопрано Радмила Бакочевич.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});