Извлечение троих - Стивен Кинг

Он был слишком занят парнишкой.

Он наблюдал за мальчуганом уже две недели.

А сегодня он собирается его толкнуть.

2

Хотя мальчик стоял спиною к тому человеку, через глаза которого смотрел Роланд, он узнал парня сразу. Этого самого мальчика встретил он на дорожной станции в пустыне, спас его от Оракула в горах, а потом пожертвовал им, когда пришлось выбирать: спасти парнишку или добраться все-таки до человека в черном. Этот мальчик сказал еще: Ну иди, есть и другие миры, кроме этого, — прежде чем рухнуть в бездну. И, как оказалось, мальчик был прав.

Мальчик — Джейк.

В одной руке у него был пакет из плотной коричневатой бумаги, в другой — набитая полотняная синяя сумка. Вероятно, с книгами, судя по уголкам, выпиравшим сквозь ткань.

По улице ехал поток машин, мальчик ждал, когда можно будет перейти на ту сторону. Стрелок узнал этот город, откуда он забрал Узника и Госпожу, но сейчас это уже не имело значения. Имело значение только одно: что сейчас, через пару секунд, произойдет или не произойдет.

Джейка перенесли в мир стрелка не через волшебную дверь; он прошел туда через врата, которые были гораздо понятнее, но и гораздо безжалостней. Умерев в своем мире, он родился в мире стрелка.

Его убили.

Точнее — толкнули.

Толкнули на проезжую часть, и его задавила машина, когда он мирно шел в школу, неся в одной руке сумку с книгами, в другой — пакет с завтраком.

Толкнул его человек в черном.

Он сейчас это сделает! Прямо сейчас! Таково будет мое наказание за то, что я убил его в моем мире: я буду смотреть, как его убивают здесь, и ничего не успею сделать!

Но Роланд всю жизнь только и делал, что спорил с тупой и жестокой судьбой — если угодно, такова его ка, — и он вышел вперед, не задумываясь об этом, на чистом рефлексе, который давно уже превратился в инстинкт.

И когда он шагнул вперед, в его сознании вспыхнула одна мысль, одновременно ужасная и ироническая: А что если он вошел сейчас в самого человека в черном? А что если, кинувшись спасать мальчика, он увидит, как его же руки тянутся к нему и толкают? Что если это ощущение контроля над ситуацией — всего лишь иллюзия, и последняя шуточка Уолтера заключается в том, что Роланду придется убить мальчика самому?

3

На одно только мгновение Джек Морт утратил свою устремленную сосредоточенность. Он уже собирался рвануться вперед и столкнуть мальчика под колеса машин, как вдруг его отвлекло одно ощущение, которое его мозг воспринял неверно, как иной раз боль в теле отдается в другое место и уже не понятно, что у тебя болит.

Когда Роланд вышел вперед, Джек показалось, что ему на затылок село какое-то насекомое. Не оса или пчела, которые жалят, а что-то другое: укусило его, и укус зачесался. Быть может, комар. И из-за этого несчастного комара ему не удалось сосредоточиться в самый ответственный момент. Он шлепнул ладонью по шее и опять сконцентрировал все внимание на мальчишке.

Ему показалось, что он и глазом моргнуть не успел; на самом же деле прошло семь секунд. Он не почувствовал ни быстрого выхода стрелка, ни столь же быстрого его отступления, и никто из прохожих (людей, спешивших на работу, в большинстве своем вышедших из подземки в соседнем квартале, с еще опухшими от сна лицами и полусонными глазами, обращенными куда-то внутрь) не заметил, что глаза Джека Морта изменили цвет под строгими очками в золотой оправе. Его темно-синие глаза на мгновение стали светло-голубыми, а потом опять потемнели до своего нормального цвета кобальта, но когда он потом опять сосредоточился на парнишке, он в бешенстве и раздражении, что кольнуло его как шип, увидел, что шанс упущен.

Увидев, что мальчик уже переходит улицу в толпе прохожих, Джек Морт развернулся и пошел обратно, протискиваясь сквозь людской поток, устремленный ему навстречу.

— Эй, мистер! Смотрите, куда…

Какая-то малокровная бледненькая девочка-подросток, которую он не увидел. Джек оттолкнул ее плечом, даже не оглянувшись на ее возмущенный крик, когда она уронила сумку и все книги выпали на тротуар. Он шел вдоль по Пятой-Авеню, удаляясь от Сорок-Третьей, где, как он решил для себя, сегодня должен был умереть мальчик. Шел, склонив голову, сжав губы так плотно, что его рот превратился в почти невидимый шрам от давно затянувшейся раны над подбородком. Пробившись сквозь толчею на углу, он не замедлил шага, а пошел еще быстрее, пересекая Сорок-Вторую, Сорок-Пятую, Сороковую. Где-то на середине следующего квартала он прошел мимо дома, где живет мальчик, даже не взглянув на него, хотя последние три недели каждое утро, когда мальчик шел в школу, Джек следил за парнишкой от самого его дома до угла в трех с половиной кварталах по Пятой и оттуда уже до того угла, который он мысленно называл просто «Толчковое место».

Девочка, которую он отпихнул, кричала ему вслед, но Джек Морт не обращал на нее внимания, как какой-нибудь энтомолог-любитель, повернутый на чешуйчатокрылых, не обратил бы внимания на обычную бабочку.

Джек тоже был в своем роде энтомологом-любителем.

По профессии — дипломированный бухгалтер-эксперт.

А толкать — это хобби.

4

Стрелок отошел в самый дальний закоулок сознания этого человека, и там, кажется, лишился чувств. Если он и испытывал облегчение, то лишь потому, что этот человек оказался не Уолтером, не человеком в черном.

Но все остальное было предельным ужасом… и предельным откровением.

Отделенный от тела, его разум — его ка — оставался таким же здоровым и проницательным, как всегда, но внезапное знание огрело его, как долотом по виску.

Знание это пришло к нему не тогда, когда он шагнул вперед, а тогда, когда он удостоверился, что парнишка уже в безопасности, и опять отошел назад. Была какая-то общность между этим человеком и Одеттой, слишком фантастическая, и все-таки как-то уж слишком уместная, чтобы оказаться простым совпадением. Роланд почувствовал это и понял, чем должно обернуться действительное извлечение троих и кто в эту тройку войдет.

Третьим будет не этот Толкач; Уолтер сказал ему, кто будет третьим — Смерть.

Смерть… но не твоя. Так сказал Уолтер, умный как Дьявол, даже в самом конце. Ответ искушенного законника… слишком близкий к правде, так что правда сокрыта в его тени. Смерть — не его. Он сам станет смертью, а смерть станет им.

Узник, Госпожа.

Третий — смерть.

Он неожиданно преисполнился непоколебимой уверенности, что третий — это он сам.

5

Роланд рванулся вперед как снаряд, как ракета, лишенная разума, но запрограммированная на то, чтобы поразить самим телом, в котором он тогда находился, человека в черном, едва он увидит его.

Мысли о том, чем могло бы обернуться его вмешательство, помешающее человеку в черном убить Джейка, пришли только потом — возможный парадокс, фистула во времени и пространстве, которая поразит и перечеркнет все, что случилось после того, как он пришел на дорожную станцию… ибо, само собой разумеется, если он спасет Джейка сейчас в этом мире, он просто не сможет — не смог бы — встретиться с ним тогда, в пустыне, и все, что случилось — случится — потом, должно измениться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});