Свободные звезды - Оксана Гринберга

— Эй, смотри, куда бежишь! — крикнула черноволосому здоровяку.

Маггс и Дорс сразу потянулись к оружию.

— Все в порядке! — заверил Тритан, отступая от меня.

Поднял руки вверх. Типа, безоружный я, вреда не причиню. Улыбнулся мне. М — да, очаровашка — лицо в крови, руки в порезах, хромой на правую ногу. Как раз под стать такой оборванной и закопченной красавице, как я!

— Уберите оружие, — попросила мужчин.

— Туда не ходить! — предупредил Тритан, кивнув в направлении, откуда явился. — Разворачивайтесь. Там араханы.

— Это… Что еще за ерунда?

Вообще‑то нам как раз в том направлении.

Тут на меня сверху упали лианы, но я успела увернуться. Темные живые веревки со свистом пролетели мимо. Вот, твари! Думала, под землей живут, а они… Затем мы быстро, в три ножа, вернее, в четыре, с присоединившимся Тританом, порезали их в салат.

— Пауки, — отдышавшись, произнес гость.

Развел руками, показывая размеры. Ничего такие размеры, где‑то под полметра будут. Воображение тут же нарисовало живописную картинку. Лапы, брюхо, челюсти… Б — р-р!

— Кто‑то играет не по правилам, — громко добавил Тритан, уставившись на пролетавшую "муху". — Решил усложнить испытания. Раньше не было ни лиан, ни пауков, только механика!

Маггс тоже поделился собственным видением происходящего, выразив его в емком матерном слове.

— Вижу, вы неплохо спелись, — произнес Тритан, обозрев нашу троицу. Хромую, окровавленную, но вполне себе боеспособную. — Возьмете к себе до последнего испытания?! Клянусь, никакого ножа в спину!

И он поклялся, приплетая Темных Богов и Первого Ящера Тауруса, на что публика, следившая за происходящим на экранах, ответила восторженным ревом. Кажется, нам только что предложили союз. Вернее, альянс.

— Как хочешь, — пожала плечами. — Мне все равно, но идем во — он туда!

Угу, как раз туда, откуда он пришел. К паучкам…

Жаль, Ласси Зеленая Птица парила в Сети, скидывая с хвоста виртуальных преследователей. Быть может, она нашла бы альтернативный проход. Вернее, обход. Хотя… Времени у нас — в обрез.

— Ты что, не поняла? — рявкнул на меня Тритан, видимо поняв, что отрядом командую именно я. — Там араханы! Эти твари ядовиты. Парализуют жертву, затем жрут. Жрут! — повторил он, видимо, чтобы до меня лучше дошло.

Затем принялся показывать. Наверное, для наглядности. Отрывал от воображаемой жертвы воображаемые куски, кидал в рот, пережевывая мощными челюстями.

Я заскучала. Что делать, если нам именно туда?

— Обожаю пауков, — сказала Тритану.

Посмотрела на Дорса, на Маггса. Те кивнули согласно. Маггс, поняв, что нас ведут по Лабиринту, больше не сопротивлялся моим решениям.

Вытащил нож.

— Паучиные лапы на огне, — оскалился в окровавленную физиономию Тритана. — Вкуснятина!

И мы двинулись по проходу. Тритан долго смотрел нам вслед, и я спиной чувствовала его взгляд. Выругался, догнал. Оттеснил меня — кажется, решив возглавить временный альянс.

И мы пошли. Затем побежали. И бежали ровно до того места, про которое говорила Ласси — длинный узкий мосток посреди прохода, длиной так метров десять. Из дыр по обе его стороны, скопом, наступая друг другу на головы, спины, упитанные брюха, тут же полезли черные, многопалые, мохнатые пауки. Спешили, словно приглашенные на пир, в котором главные блюда — мы. Боялись, что не успевают.

— Что я вам говорил?! — философски изрек Тритан.

Я смотрела на пауков, они смотрели на меня. Наконец, самые голодные, покинув мостик, поползли к нам. Зашуршал, разбрасываемый в стороны мохнатыми лапами, песок Арены. Черные на белом — душераздирающий контраст…

— После пауков — поворот налево, — прошептала я Дорсу. Негромко, но он услышал. Кивнул. — За поворотом — стрелы. После — прямая до самого постамента. Это на случай, если меня сожрут. Искать другой путь нет времени, — сказала Тритану и Маггсу, вытаскивая нож. — Мы просто не успеем.

Да и Ласси молчала.

— Будем прорываться, — согласился со мной Маггс, уставившись на статую Наместника, которая казалась совсем близко.

Рукой подать…

Оттеснил меня и Дорса в сторону. Тритан, со стоном воззвав к Первому Ящеру, пожаловавшись на упертых женщин — меня то есть! — немного потолкался с Маггсом, выясняя, кто пойдет на пауков первым. Так и не выяснив, пошли вдвоем, плечом к плечу, оставив нас с Дорсом на вторых ролях.

Хотя скоро и они перемешались, эти роли. И первые, и вторые. Вокруг были пауки, снизу были пауки, даже сверху, капая мерзкой, вонючей слюной, на нас со стен прыгали араханы. Я разила, резала, убивала, метила в бессмысленные черные глаза, разинутые челюсти, отрубала мохнатые лапы с когтями и щетиной на концах. Но их было слишком много, они тянулись к нам со всех сторон. Несмотря на это, мы шаг за шагом по узкому мостику пробивались сквозь черную мохнатую стаю.

Били, резали, отмахивались…

Я выловила Дорса, угодившего в черную дыру провала. По нему уже полз здоровенный арахан, готовясь вонзить зубы в спину. Рубанула паука по морде ножом, чувствуя, как жжет, попадая на рваную рану, яд с челюстей, смешиваясь с моей кровью. Рука сразу же занемела, но… Не время на такие мелочи!

— Быстрее, — заорал Маггс. — Что копаетесь?! — Они с Тританом почти преодолели мосток.

Да пожалуйста! Потащила Дорса за собой, раскачиваясь, пыталась не свалиться в дыру сама. Тут меня схватили в охапку, подняли в воздух и перекинули на другую сторону. Маггс!..

Упала я неудачно, подвернув ногу, но на помощь уже спешил Тритан, размахивая двумя ножами, словно ветряная мельница в бурю. Отбил кинувшихся следом пауков.

А затем… Меня почему‑то укусили, хотя я… Я ведь смотрела по сторонам и даже успела перерубить лапы парочке настырных араханов! Но мир поплыл, крутанулся, покидая меня. Последнее, что увидела, — блестящие фасеточные глаза паука, в каждом из которых — миллион отражений парящих над нами экранов.

Вот и все. Успела подумать, что не оправдала доверие. Не спасла своих, на которых наседали араханы, а еще — детей кассанов с Арены.

Нет!.. Я боролась, не собираясь падать в темную яму бессознательного. Сопротивлялась, когда меня, попеременно, чертыхаясь, тащили на себе Тритан и Маггс, взвалив на плечо. Отбивалась от парализующего члены и сознание холода и мглы, но чернота поглотила и утащила за собой.

Ненадолго. До тех пор, пока не открыла глаза в освещенное прожекторами небо. Жива?!

В ушах стоял звон. Вернее, вой. Это… Что это? Даже не трибуны, которые колыхались, словно по ним непрерывно шли штормовые волны, даже не восторженные вопли комментаторов и даже не "мать — перемать" в исполнении Маггса.