Рейтинговые книги
Читем онлайн Православие и грядущие судьбы России - Архиепископ Никон Рождественский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 118

В наши дни именно гласность стала орудием обмана целых народов, как это ни казалось бы невозможным. На наших глазах миллионные массы простого народа в Германии, Австрии и Турции находятся в состоянии обманутых, верят тому, что находят нужным печатать во всеобщее сведение правительства этих народов, и нет средств разубедить их дотоле, пока самое дело, а не слова, не печатные листы, покажет, как их обманывали руководители народной жизни. И горько будет тогда народное разочарование!

Гласность считается каким-то благом. На самом деле она может быть благом, но — увы — чаще бывает величайшим злом. И особенно много зла вносит в нашу жизнь гласность в наше время, когда печатью — надо в этом сознаться — завладели в громадном большинстве иудеи, которые еще во времена пророка Исаии отличались искусством зло называть добром, а добро — злом, черное представлять белым и обратно. Они больше всех кричали о свободе гласности и больше всех злоупотребляют этою свободой. Но и не одни иудеи, — наши интеллигенты либерального лагеря не уступают иудеям в злоупотреблении гласностью. Скажу больше: понятие о гласности, как о каком-то бесспорном благе, проникает даже туда, где ему уже никак не подобало бы быть. Я говорю о духовной печати, о той гласности, которой хотят пользоваться некоторые духовные писатели. Если кому, то им-то уж во всяком случае подобало бы помнить слово Спасителя: «Всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный». Печатное слово есть то же, даже больше, чем проповедь на площади, среди улицы, в миллионной толпе. Прежде чем выйти на такую проповедь, оратор должен заглянуть в свою совесть, проверить себя: составляет ли задуманная им проповедь — его долг пред совестью, пред Богом, или же он хочет только использовать свободу слова, предоставленную всякому гражданским законом? Тем паче служитель алтаря Христова должен проверить себя, да не только своею совестью, но и совестью другого, кого он считает стоящим выше себя в духовном отношении, должен ли, обязан ли он выступить со словом обличения в печати? Откуда идет к нему помысл, желание такого выступления? С какой стороны: справа или слева? Я говорю, что ему следует проверить себя совестью другого, кто опытнее его в духовной жизни, потому что наша совесть, потемненная страстями, нередко позволяет, вернее сказать — насилуема бывает попускать нашему уму, который почти всегда находится на послугах у грешного сердца, лукавновать в решении таких вопросов, и слушаться не ее, совести, а пришедшего от страсти помысла слева... Объясню примером. В церковной жизни замечается тот или иной недостаток, остановивший на себе внимание мирян. Для них правило, о коем я только что упомянул: проверять свою совесть советом другого — к сожалению, неведомо. Разве из тысячи один вспомнит о нем. Обычно под видом ревности о Церкви, о ее канонах, уставах и дисциплине миряне начинают обсуждать в газетах этот недостаток, обвиняя в нем по обычаю власть церковную. С своей точки зрения, пользуясь в известных пределах свободою печатного слова, они внешне, юридически, правы. По крайней мере, если бы им напомнили вышесказанное правило, они с изумлением посмотрели бы на напоминающего или же прямо сказали бы: «Вот чего вы захотели! А где же свобода слова, свобода совести?» Но вот с словом критики выступает священник. Прежде всего он должен вопросить свою совесть: призван ли он своим званием, своим пастырским долгом к такому выступлению? Затем откуда: справа или слева явился у него помысл, побуждение к этому выступлению? Не было ли в его прошлом так называемого на языке аскетов «приражения» к церковной власти? Не немирствовало ли его сердце по отношению к этой власти по какому-либо поводу, хотя бы самому ничтожному, а тем более — не ничтожному? Если он строг к голосу своей совести, если прислушивается к нему как подобает пастырю Церкви, то он не станет решать этих вопросов сам, не проверив себя совестью другого пастыря. Он предпочтет отказаться от своего мнения по данному вопросу, если оно будет расходиться с образом действий церковной власти, дабы не внести соблазна в души верующих своим выступлением. К сожалению, ныне не те времена. Я опасаюсь, что меня даже не поймут такие любители печатных выступлений. «Как? — скажут они. — Миряне могут, а нам нельзя? Да кто же больше понимает дело церковное, мы или миряне?» Таким я сказал бы: успокойтесь, отцы, никто не запрещает вам, не отнимает у вас свободы печатно высказывать свои мнения в известных, законом указанных пределах; я и не говорю о вашем гражданском праве на этот счет. Я напоминаю вам ваш долг как служителей Церкви. Да, вы нравственно обязаны всенепременно сверять свои действия с законом совести, и не просто только действовать, как вам ваш разум подскажет, хотя бы он и сослался в этом случае на вашу «спокойную» совесть, а непременно — проверить ее голос мнением и советом лица, которому вы доверяетесь как духовному отцу. Так будет несомненно лучше и безопаснее. Не подумайте, что я говорю о внешней опасности для вас со стороны той же власти, — нет, а опасность есть погрешить праздным, для верующих вредным, словом, если будете критиковать действия своей власти. Ведь очень возможно, что помысл ваш идет слева, хотя бы вы и не приражены лично к своей власти. Враг хитер и подсказывает нам иногда под благовидным предлогом ревности о Церкви сеять недоверие к авторитету церковной власти критикою ее действий. Известно, что у хлыстов, спиритов, баптистов и всех еретиков и раскольников правило: искать недостатки в духовенстве Православной Церкви и критиковать их. То же прикровенно бывает и с мирянами, и с иереями, критикующими власть церковную. Не говорю: бывает сознательно, но враг пользуется всяким случаем, чтоб подрывать доверие к духовенству, к власти церковной, чтоб мало-помалу расшатывать веру в самую Церковь и охлаждать любовь к ней в лице ее власти и ее служителей. Можно ли допустить, чтоб этому содействовал, хотя косвенно, хотя бессознательно, служитель самой Церкви?

Не все то золото, что блестит, говорит народная мудрость. Не все то добро, что кажется добром. Не всякая «правда» имеет право на всеобщее оглашение. И если иезуит говорит, что «цель оправдывает средства», а потому и все средства хороши, если ведут к доброй цели, то православный иерей, как служитель своей Церкви, не может так думать, так говорить, тем менее так действовать. Если он видит зло, видит непорядок, требующий исправления, то его долг — сказать об этом тому, кто может исправить этот непорядок. И довольно с него. Он сложил с своей совести на совесть того, кому поведал о зле и непорядке, и может быть спокоен. Другое дело, если он сам должен исправить зло и непорядок, если это — долг его служения Церкви. Тогда пусть он — не говорит только, но и действует. А если сам он исправить не может, если это выше его меры, то довольно с него, если скажет власти свою мысль. А выходить на улицу и кричать пред толпою, жаловаться толпе на бездействие власти — это уже само по себе составляет непорядок, предвосхищение не принадлежащего ему права. Ты кто еси, говорит Апостол, судяй чуждему рабу? И кто такое эта толпа, улица, то есть масса неведомых тебе читателей печатных листов, на которых ты выступаешь с своими обличениями, кто они, чтоб быть судиями властей? В громадном большинстве они и дела-то не понимают, и пускаются вслед за тобою судить вкривь и вкось о деле, и возбуждают друг в друге неудовольствие на власть...

Обычно нетерпеливые критики действий власти в своих печатных выступлениях легкомысленно нападают на лиц, стоящих близко к власти, имеющих возможность воздействовать на власть. Поучительно в этом отношении то, что говорил великий мудрец прошлого века, святитель Филарет Московский. В 1856 году А. А. Пороховщиков, сообщая ему впечатления своей первой встречи с представителями славянофильского учения, выразил изумление, что такие даровитые и просвещенные сторонники Самодержавия, как славянофилы, не только не пользуются у нас доверием правительства, но еще отмечены каким-то неопределенным пятном политической неблагонадежности. Было высказано г. Пороховщиковым и предположение о том, что если бы предоставить этим славянофилам открыто исповедовать свое учение, то одним изданием доступного массе изложения своего мировоззрения они вызвали бы в народе такой отклик, который рассеял бы все подозрения и взамен Царя недоумевающего увидели бы Царя — единомышленника и заступника.

«Быть может, вы и правы в своих предположениях, — сказал святитель, — да только время не пришло. С годами убедитесь, что законы роста не допускают исключений. Посеянному зерну для всхода нужно время. Так и тут».

«Но разве люди в таком исключительном положении, как настоящее положение московского митрополита, не могут своим участием приблизить это время», — возразил Пороховщиков.

«Не могут, — сказал митрополит, — потому что ныне и митрополиту могут сказать: не твое дело. Я не доживу до того дня, когда рассеются недоразумения в этом вопросе, когда в защиту его заговорят не одни митрополиты, когда сами славяне потянутся к нам сознательно; но вы, Бог даст, доживете... доживете, пожалуй, и до Царя-единомышленника».

1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 118
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Православие и грядущие судьбы России - Архиепископ Никон Рождественский бесплатно.
Похожие на Православие и грядущие судьбы России - Архиепископ Никон Рождественский книги

Оставить комментарий