Мускан. Сердцу не прикажешь. История Кинии - 1 - Елена Веленская

— Есть кто?! Эй! Вам нужна помощь?

Нам никто не ответил, кроме завывающего ветра. Вся мебель в ресторане была перевёрнута и покорёжена, в стене зияла огромная трещина, сквозь которую хлестал дождь и пробивался ураганный ветер. Одного окна не было, зато через весь зал до самого входа теперь тянулась огромная пальма.

— Мне кажется, кроме нас здесь никого нет, — Рома резво, но аккуратно метнулась к кухне, как-то интуитивно определив нужную дверь, рванула её на себя.

Я на всякий случай решила убедиться в том, что в ресторане никого нет. Вдруг кто-то пострадал и находится без сознания. Пробравшись через ствол пальмы, я стала осторожно передвигаться по залу, продолжая спрашивать, есть ли кто. Но фонарь высвечивал только сломанную мебель.

В какой-то момент мне показалось, что я вижу человека, заваленного обломками стола. Пришлось рубить ветки пальмы, чтобы пробраться к пострадавшему, но тревога оказалась ложной: это был картонный Удит, который обычно приветствовал посетителей у входа.

— Иди сюда, перекусим. Я нашла кое-какие продукты, — модель выглянула из-за железной двери, довольно что-то пережёвывая.

Пришлось пробираться обратно. Зайдя на кухню, я увидела, что Рома уплетает бутерброды с красной рыбой. В животе заурчало.

— Ты что? В холодильнике что ли рылась? — возмутилась я.

— А зачем ещё мы сюда шли? Можешь, конечно, дождаться официанта, а я буду есть.

Рома села за стол, пожевала, сыто жмурясь, но тут же вскочила и направилась к высокому бутылочному шкафу в дальнем углу.

Пока я нерешительно разглядывала вкусняшки на столе, торгуясь с совестью, девушка перебрала содержимое шкафа и повернулась ко мне.

— Вам, аргентинское, мадам?

Я закрыла за нами дверь, чтобы ветер не проникал в кухню, и со вздохом уселась за стол.

— Давай, что выберешь. Только нужно записать, что мы съели и потом заплатить.

Голод и совесть ещё немного поругивались, приводя свои аргументы, но я их теперь не слушала, так как бутерброд с красной рыбой уже победил в этом споре.

— Обязательно запишем, ага. На счёт Санджая Анджана, — засмеялась стерва, открывая штопором бутылку. — Поищи бокалы. Будем отмечать конец света с пафосом.

— Чего это на счёт Сандика? За себя сама заплатишь. Ты же у нас вся такая независимая и свободная. Вот и прояви независимость.

Я достала две кружки из сушилки.

— Ну, их, эти бокалы. Я пить хочу. Наливай!

— С такими работодателями, как твоя Джия-джи, могу платить только лоскутами её непревзойденных платьев, — Рома брезгливо отодвинула кружку и достала себе хрустальный бокал.

— То, что у тебя денег нет, не является проблемой моего мужа, — усмехнулась я, делая бутерброд. — А что, Прем Джохар тоже заплатил такой крутой модели лоскутками? Тяжела и неказиста жизнь работницы подиума!

Я осушила кружку, сразу пожалев, что не выпила вино мелкими глотками, так как пьянящий напиток немедля ударил в голову.

— Не надоело кусаться? — попробовала выставить себя жертвой Рома, но тут же сама нанесла удар: — Тебе может кувшин поискать вместо кружки? Ну, или пей прямо из бутылки.

— Я же сказала, что хочу пить. Нужно поискать воду.

Вскочив со стула, я тут же плюхнулась обратно, голова закружилась, а ноги стали ватными.

Стерва усмехнулась и подлила мне вина в кружку. Стоило отказаться, но очень хотелось пить. Я глянула на бутылку, пытаясь рассмотреть на этикетке крепость напитка, но Рома не дала мне такой возможности.

— Ну, вот, и бутылки нет. А у нас ещё креветки! Я, пожалуй, открою ещё, — девица снова отправилась к шкафчику и теперь уже вернулась с двумя бутылками, пояснив: —Чтоб два раза не ходить.

— Знаешь, даже странно, что мы здесь едим такую еду. Я привыкла, что в Мускане сплошные лепёшки, соусы, рис… И всё такое пряное! А это… Как дома почти.

— Там вообще-то было нечто подобное в холодильнике, но я вытаскивать не стала. Если честно, у меня несварение от местной еды. Из всего Мусканского понравился только манговый щербет, — Рома грустно вдохнула. — Скучаю по нашей, домашней.

— Манговый щербет — это да, вещь, — улыбнулась я и глотнула немного вина. — Я тоже скучаю по домашней еде. Здесь вкусно, но… Не наше.

Рома внимательно посмотрела на меня, словно собираясь с мыслями. Хотя, возможно, она просто опьянела и пыталась вспомнить, кто я.

— Как ты попала в Мускан? Только ради Бога, — девица картинно подняла руки вверх и закатила глаза, — если не хочешь рассказывать — просто не рассказывай. Но опусти все эти сравнения и обзывания, которыми осыпаешь меня весь день.

— Ну, если ты опустишь свои, то почему бы и нет? — усмехнулась я. — Мне пришло письмо от местной ведьмы, тётушки Канк. Сама не знаю почему, я кликнула по ссылке, которую она мне прислала. А ты как здесь оказалась?

— Канк, — злобно процедила модель. — В моём перемещении тоже замешана эта ведьма.

— А я думала, что ты ей помогаешь, — удивилась я. Вроде бы Рома была тоже порядком сердита на тётушку Канк.

— Помогаю? — поразилась модель. — Я узнала о ней буквально вчера.

Неужели она такая же попаданка, как и я? Эту высокомерную барышню тоже насильно забросили в Мускан? Рома глотнула вина и продолжила, не глядя на меня:

— Стыдно признавать, но я была так наивна, что считала себя гостьей в доме Кханов. Планировала понаслаждаться своим приключением и вернуться домой. Лина и Али обещали, что отправят меня назад, — она немного помолчала. — А вчера узнала, что была лишь марионеткой. Лина заключила сделку с этой ведьмой. Она должна была передать меня в обмен на свою счастливую жизнь с Кханом.

— Ого! Лина казалась такой милой. Я думала, что вы лучшие подруги, — мне стало жалко Рому. Из высокомерной модели она превратилась в испуганную девушку, которую предали те, кому она верила. И теперь эта стервочка, как и я, осталась одна в чужом мире, из которого так сложно, а может быть, и невозможно, найти дорогу домой.

— Самое обидное, что я уже и сама готова была остаться здесь. Я считала Лину своей подругой. Мне начала нравиться жизнь в Мускане. А теперь я не знаю, что