Игрок - Александра Лисина

Тени хищно усмехнулись в ответ.

- Иди сюда, сестренка. Пора выкинуть его из нашего общего тела.

- С удовольствием, - мстительно прищурилась я и, мельком покосившись на "экран", позволила им обступить меня со всех сторон.

Очнулась я не земле, лежа в позе эмбриона и тихим стоном скребя ногтями землю. Обессиленная, измученная, буквально высосанная досуха, будто проклятый эар был вампиром и за короткое время успел опустошить меня до дна. Все тело ломило так, будто по нему без перерыва били несколько часов кряду, левая рука безумно болела. Из-под впившегося под кожу Браслета Теней снова сочилась кровь, но уже вяло, неохотно, будто ее там просто не осталось... ах нет... это же не из-под него... кажется, это мой лихой порез, сделанный внутри собственного подсознания, каким-то образом материализовался и забрызгал все вокруг кровью так, словно тут резали истерично бьющегося порося.

Я с трудом повернула и с тихим стоном зажала рану второй рукой.

- Оу-у-у...

- Сын? - встревожено склонился надо мной Эа. Все такой же белоснежный, красивый, но мертвый... душою мертвый, как и его жестокий сын. - Ли-Кхкеол, что случилось? Ты так кричал...

Я сморгнула выступившие слезы и, оперевшись на дрожащие руки, с трудом села. А потом медленно обвела глазами переполненную до отказа поляну, на которой десятка три встревожено переминающихся эаров выжидательно смотрели на меня и своего повелителя. Затем перевела взгляд дальше. Увидела пришпиленного к земле Лина, в которого упиралось сразу пять копий с наконечниками из тускло блестящего серебра. Чуть дальше увидела оборотня, распятого на особенно толстом, покрытом мхом дереве подобно лягушке на столе вивисектора. Задержалась на миг на вздувшихся жилах на его шее, вывернутых из суставов руках, прикрученных лианами локтях, крупных капельках пота на искаженном от боли лице. Наконец, встретилась с ним глазами и почувствовала, как в душе поднимается волна холодной ненависти.

- Ли-Кхкеол?!

Я так же молча перевела тяжелый взгляд на взволнованного Эа, только перед угрозой гибели сына позволившего себе толику настоящих эмоций, равнодушно увидела на его белом лице отголоски бушующего внутри страха. А затем медленно поднялась и холодно уронила:

- Нет.

- ТЫ?!!

- Да, я. А он мертв. Теперь - окончательно и бесповоротно.

- Что?!! - Эа отшатнулся и в ужасе уставился на мое бледное, обескровленное, но совершенно бесстрастное лицо.

- Он мертв, - повторила я, не чувствуя к эару ни жалости, ни сострадания. - Он не сумел меня удержать и проиграл свой последний бой. А проигравшие, как известно, долго не живут. Как не живут спокойно подлецы и мерзавцы, решившие воспользоваться беспомощностью жертвой.

- Но ты не могла... ты слабее... у тебя не было защиты?!!!

- Уверен, нелюдь? - моей мертвой улыбкой можно было пугать упырей.

У Эа расширились глаза, когда, подтверждая мои слова, вокруг меня молчаливыми призраками встали четыре Тени, надежно отгородив от эаров и недвусмысленно подняв на них свои призрачные, отливающие голубоватой сталью мечи.

- Нет!!

Я бестрепетно посмотрела на отступающего Эа, а потом кивнула ему за спину.

- Можешь убедиться. Пока душа твоего сына не покинула этот Лес.

Эары, как слепые котята, повернули головы на звук и в немом ужасе уставились на легкое облачко, зависшее над головой Мейра. Маленькое, слабое и отчаянно уязвимое, оно, будто почувствовав что-то, вдруг заметалось по поляне, кидаясь то к Эа, то к незнакомым эарам, то снова к Мейру. Потом, наконец, увидело меня и с тихим перезвоном, напоминающим мелодичный плач серебряных колокольчиков, в неистовой попытке все изменить метнулось вперед. С яростным жужжанием кинулось к голове, но наткнулось на подставленный Асом меч и с воплем разочарования отлетело обратно.

- Поздно, - сухо сказала я, даже не дернувшись. - Ты проиграл, эар. У тебя больше нет надо мной власти. Ты хотел меня использовать. Ты хотел меня убить. Ты пытался уничтожить мой дух, столкнув его в Тень, но не смог. Ты хотел получить мое тело, уничтожив потом и его. Но этого больше не будет. Смирись, эар: ты проиграл. И ты больше не останешься в этом мире. Даже твой Лес не примет тебя обратно. Да будет так.

Мой Знак под перчаткой заметно потеплел, словно услышав и подтвердив, и в следующее мгновение что-то изменилось вокруг. Что-то неуловимое, слабое, почти незаметное, но очень и очень значимое, потому что я внезапно почувствовала, что даже в самых простых словах может крыться неимоверная сила. И даже самые обычные пожелания порой могут превратиться в смертный приговор.

Ли-Кхкеол это тоже понял, но поздно. Слишком поздно сообразил, что происходит и почему я внезапно стала так сильна. Он повторно метнулся к моей голове, ловко избежав удара Бера и Вана, но снова опоздал и не просто ударился о подставленный меч Гора, а со всего размаху влетел в появившуюся надо мной и Тенями полупрозрачную пленку, запутался в ней, завяз. Беззвучно закричал, наконец-то понимая, где именно страшно ошибся. И под остановившимися взглядами собратьев медленно рассыпался сиротливыми серебряными искрами, опавшими на зеленую траву, как первый, непостоянный и такой недолговечный снег.

- Вот поэтому вы и потеряли доверие богов, - в мертвой тишине оборонила я, чувствуя, как что-то меняется во мне самой. Как будто и не я сейчас произносила обрекающие слова, не я смотрела на пошатнувшегося Эа и не я срывала с себя глубоко впившийся в кожу Браслет. - Поэтому вы больше не мудрая раса. Поэтому у вас больше нет будущего. И поэтому вас больше не примет эта мирная земля: тем, кому чуждо сострадание и милосердие, невозможно доверить покой живого Леса. Тем, кто разучился ценить самые простые вещи, ни к чему сокровища целого мира. И те, кто однажды обманул твои ожидания, недостойны более такого доверия. Вы - прошлое, эары. Теперь вы - всего лишь горькое прошлое, пепел которого теперь будет вечно кружиться над вашими упрямыми головами.

Я отвернулась и все в том же гробовом молчании подошла к дереву, на котором распяли Мейра.

- Ас, освободите его.

Тени молниеносно скользнули к оборотню, в мгновение ока перерубили лианы, не заметив, как скорчилось от этого пленившее его дерево. Потом так же споро избавили шейри от угрожающе близко качающихся наконечников копий и тут же вернулись, снова окружив меня с четырех сторон, как верные телохранители.

- Ты... - черные глаза Эа налились дурной кровью. - Ты убила моего сына!!

Я сузила глаза.

- Это была самозащита.

- Ты, низшая!!.. - его буквально перекосило от ненависти, едва не затрясло от бешенства, но ненадолго. Очень, надо сказать, ненадолго - Эа, как и всякий эар, умел держать лицо. Даже после такого удара, какой я сумела ему нанести. Однако он, как истинный повелитель, справился с собой. Заставил себя замереть. А спустя всего пару секунд его голос снова стал ледяным и нечеловечески спокойным:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});