100 великих загадок истории - Непомнящий Николаевич

Маршал де Рэ был весьма образованным человеком, что являлось редкостью в те времена. Он любил красиво оформленные книги, гравюры, имел большую библиотеку, хорошо разбирался в музыке.

В 1433 г. Жиль покинул двор и отправился в свои владения, где стал жить, не думая о будущем и проматывая своё состояние. Именно к этому периоду относится серия жутких преступлений, совершённых маршалом в собственном замке Тиффож. Его слуги начали похищать в окрестных деревнях молодых людей, с которыми де Рэ вступал в извращённую половую связь, а после этого убивал их. Народная молва гласит, что подобных жертв было от 700 до 800 человек.

Эти злодеяния в дальнейшем расследовал светский суд, и в его обвинительном заключении количество убитых значительно сократилось, но всё же их было сто сорок человек. Параллельно работал трибунал инквизиции, обвинивший Жиля де Рэ в попытке получения философского камня. Занятиям алхимией Жиль действительно посвящал практически всё своё свободное время — печи в замке маршала работали в полную силу. Отовсюду в Тиффож съезжались колдуны, многие из которых, кстати сказать, были отъявленными шарлатанами, так что вскоре де Рэ оказался в окружении весьма сомнительных людей. Надо отметить, что алхимия в те годы, хотя и имела статус науки, на практике была почти всегда связана с некромантией — разделом чёрной магии, в которой для подчинения своей власти демонов использовались тела или части тел мертвецов. А с помощью адских сил, как считалось, можно было получить философский камень, который, по поверью, обладал чудесными способностями превращать простые металлы в золото и даровать вечную жизнь.

Главным чародеем и соучастником преступлений маршала был итальянский алхимик Франческо Прелати. Его показания на суде объяснили хотя бы отчасти мотивы тех злодеяний, которые творил Жиль де Рэ. У этого итальянца якобы имелся свой ручной демон по имени Баррон, который всегда являлся по вызову алхимика, но никак не хотел показываться Жилю. Прелати часто говорил своему работодателю, что в его комнате возникают неизвестно откуда золотые слитки, красный порошок, зелёные змеи; однако маршала к себе не пускал, ссылаясь на указания Баррона. Демон вообще был очень несговорчив и в контакты с де Рэ вступать не желал, отвергая все предлагаемые ему договоры. Остаётся только удивляться ловкости прохиндея Прелати и доверчивости Жиля.

И вот настал наконец момент, когда демон потребовал человеческой жертвы. Опьянённый жаждой золота вельможа убил крестьянского ребёнка, положил в стеклянную вазу его руку, голову и глаза и передал своему коллеге-шарлатану. Баррон, однако, почему-то продолжал гневаться, и алхимик закопал расчленённые останки жертвы.

Жиль де Рэ умертвил множество детей, но только один вышеописанный случай был установлен доподлинно и фигурировал в материалах суда. И неизвестно, сколько бы ещё продолжались опыты Синей Бороды, если бы герцог Бретонский и Жан де Малеструа, епископ города Нанта, не решили с выгодой для себя отправить маршала на костёр. Оба они владели частью земель де Рэ, которые последний продал им. Возможно, никакого процесса и не было, если бы не один пункт договора: маршал оставлял за собой право в течение шести лет выкупить свои поместья за ту же сумму, что получил при продаже. Разумеется, и герцогу, и епископу вовсе не хотелось расставаться с этими землями, поэтому и возникла нужда в серьёзном поводе для судебного преследования.

Буйный нрав Жиля вскоре предоставил такой повод. Маршал продал один из своих замков казначею герцога, а тот передал право владения своему брату Жану де Феррону — лицу духовному, а следовательно, неприкосновенному. Между ним и Жилем возникла вражда, и в Троицын день 1440 г. де Рэ ворвался в церковь, где причащался Жан, схватил его и, заковав в кандалы, бросил в темницу Тиффожа.

Войска герцога вскоре осадили замок, маршал был вынужден отпустить пленника и явиться с повинной в ставку своего сюзерена — город Жосселен. Удивляют, правда, два обстоятельства. Согласно летописям де Рэ заслужил прощение, хотя это шло вразрез с экономическими интересами герцога. Второе: и в городских условиях маршал не прекратил своих занятий, с помощью Прелати умертвив ещё нескольких детей.

Возможно, герцог просто вёл хитрую игру: ведь помимо светских властей под Жиля «копали» церковники. Комиссары нантского епископа сумели собрать достаточно свидетельских показаний о похищениях и убийствах детей, сатанинских обрядах и тому подобных вещах, чтобы начать против Жиля судебный процесс. 19 сентября 1440 г. состоялся первый допрос маршала де Рэ. Все его слуги, включая Прелати, были арестованы и к следующей явке Жиля в суд дали показания. На заседании 8 октября был представлен устный перечень обвинительных пунктов. Затем дело было распределено между двумя судебными комиссиями. Епископ и инквизитор должны были судить маршала за вероотступничество и связь с демонами; ещё один епископ отдельно (выполняя роль светского судьи) обязан был вынести приговор по обвинениям в противоестественных сексуальных преступлениях и святотатстве, так как эти грехи не подпадали под юрисдикцию инквизиции. Об алхимии ничего сказано не было — эта наука запретной не считалась.

Де Рэ отказался признавать суд, а также принести присягу. Несмотря на это, 13 октября обвинения были изложены письменно по 49 пунктам! Жиль назвал их лживыми и после неоднократных отказов от присяги был отлучён от церкви.

С этого-то момента и начинаются загадки. Трудно понять, что же произошло дальше. Когда через два дня обвиняемый появился в суде, то, казалось, это был Уже совсем другой человек. Прежде гордый и надменный, маршал смиренно признал судьями инквизитора и епископа. Плача и вздыхая, просил он о снятии с него отлучения и наконец сознался в преступлениях, в которых его обвиняли. Причём, и это доподлинно установлено, признание было сделано Жилем добровольно, т. е. без предварительных пыток.

22 октября де Рэ выразил необычное желание, чтобы его показания были зачитаны всенародно, надеясь, по его словам, подобным смирением заслужить прощение Господа. Обратившись к присутствующим, он умолял их молиться за него и просил прощения у родителей, детей которых он убил.

Наконец, 25 числа обвиняемый выслушал приговор. После того как инквизитор и епископ провели закрытое совещание с экспертами, ими были оглашены оба постановления. Де Рэ осуждался как вероотступник, виновный в вызывании демонов, а также за преступления против человеческой природы и нарушение неприкосновенности лиц духовного звания. В наказание за свои преступления Жиль должен был быть повешен и сожжён.

Казнь назначили на следующий день, причём вместе с маршалом на виселицу шли двое его слуг. На месте казни Жиль де Рэ старался приободрить своих товарищей по несчастью, ручаясь за скорую встречу с ними в раю. Все трое громко заявили, что с радостью идут на смерть, искренне веруя в милосердие Божие. Осуждённых заставили подняться на помосты, под которыми были сложены поленницы дров. Затем подпорки выбили, а когда тела повисли, зажгли костры. Двое слуг сгорели, но труп Жиля, верёвка на шее которого перегорела, упал и был вынесен из огня родственницами, которые устроили ему торжественные похороны.

Да, но при чём тут Синяя Борода? — спросите вы.

Что касается этого прозвища, «прилипшего» к де Рэ, то на сей счёт имеется несколько версий. Хотя у Жиля была всего одна жена, к тому же пережившая чудовище-мужа, в народе упорно говорили, что некий демон перекрасил в ярко-синий цвет роскошную русую бороду маршала — за то, что он отправил на тот свет семь своих жён.

БЫЛА ЛИ СОЖЖЕНА ЖАННА Д'АРК?

(По материалам Алена Деко)

Спустя пять лет после того, как Жанна д'Арк была сожжена на рыночной площади в Руане, в Гранж-о-Зорме, что неподалёку от Сен-Привей, в Лотарингии, появилась девушка по имени Клод. Она разыскивала двух братьев Орлеанской девы, «один из которых, как сообщает летописец, был рыцарем и звался мессиром Пьером, а другой — оруженосцем по прозвищу Жан Маленький». Поиски увенчались успехом. И когда братья увидели её, они очень удивились. Неизвестная, как две капли воды, походила на Жанну, их покойную сестру. Они принялись её подробно расспрашивать. Неизвестная сказала, что она и вправду Жанна, Орлеанская дева. И братья признали её.

Так начинается одна из самых удивительных страниц в истории Франции, где нет никакого вымысла, а, наоборот, есть почти бесспорные факты. В летописи, составленной настоятелем церкви Сен-Тибо, в Меце, есть удивительное сообщение, относящееся к 1436 г.: «В оном году, мая XX дня явилась Дева Жанна, которая была во Франции…»

В Меце девица встретилась с сеньорами, которые поразились её сходству с сожжённой Девой. Не смея, однако, признаться себе в том, что могло обернуться отнюдь не в их пользу, сеньоры решили справиться у людей более сведущих. А кто, как не родные братья Жанны, могли разрешить терзавшие их сомнения? Тем более что жили они как раз по соседству. И как пишет летописец: «…знали, что она была сожжена. Но, представ перед нею, они тотчас узнали её…»