Семнадцатая жена - Страда Дион

Мраморная дева вновь повернулась к Анастасии, изучая последствия своих слов.

— И на тебе платье от дома Девил.

О научно обоснованной невозможности построить сейчас летающий автомобиль, глава Русэнерго говорить не стала. Асфодель, в отличие от Кая, не сфальшивила на арфе. Из разговора с ламмасу, женщина знала о серьёзном недостатке его расы — при возможности познать и постичь абсолютно любую материю, они неспособны придумать и сконструировать ничего нового, ещё не существующего. Данная особенность накладывала определённые ограничения на умение лгать, хотя ничто не мешает недоговаривать.

— Я думаю, не имеет смысла рассказывать тебе всё то, что я думаю о тебе, твоих братьях и сотрудничестве с вами. Вы как средневековый алхимик — создали голема, и когда он разрушил с любовью выстроенную в прошлом году мастерскую, побежали конструировать нового, ещё более страшного, чтобы он уничтожил первого. И, пускай, лжи в ваших словах и нет, предстающая них истина столь купирована и изогнута во имя ваших сиюминутных интересов, что назвать сотрудничество «честным», значит насмеяться над любым толкованием слова «истина».

— Ты же не хотела мне рассказывать, а теперь пытаешься выказать презрение невероятно высокопарными оборотами в духе Димочки, — Асфодель улыбалась.

Она уже знала, что Анастасия согласилась на сотрудничество и получение своего «кредита». Ещё мраморная дева была готова признать промахи в отношении прежних «големов». Недооценка предприимчивости и находчивости людей, их умения договориться с себе подобными ради выгодного уничтожения сородичей и возможностей создать практически какое угодно непотребство, стоила слишком дорого. Князь Барензий пытался организовать нечто подобное, но потерпел неудачу. Юлия и два её союзника проявили куда больше сноровки, человеческая цивилизация не стоит на месте. С Анастасией и другими новыми помощниками следовало учесть недостатки прежней политики. В том числе относительно разглашений истинных намерений.

— Воспользуйся поводом и сходи на концерт Юлечки, — последнее предложение прозвучало отчётливо, в отличие от предыдущего сумбура мыслей и образов, связанных со странными образами из средних веков, неким князем Барензием и условиями сотрудничества.

Асфодель покинула номер, завернувшись в вышитую белую накидку, которая всё это время лежала на софе в холле, словно в чадру. Анастасия осталась стоять, поражённая цунами мыслей мраморной девы. Именно так и выглядит передача «знаний», или же она просто ужасно надоела и ей пожелали бессонницы? И ещё её интересовало, насколько полно Асфодель смогла прочесть «текст» её согласия.

«Уничтожая Вечность. Новая эксклюзивная концертная программа Юлии Девил! Только одна ночь в Стамбуле, 30 июня. Впусти в своё сердце тлен». Весь фасад крупнейшего в Турции стадиона, Тюрк Телеком, четыре года назад полностью реконструированного и расширенного, занимали портреты тёмный дивы в разных ракурсах и ипостасях. Многометровая надменная певица взирала на всех входящих во чрево спортивного объекта, словно оценивая или снисходительно позволяя прикоснуться к своему творчеству. Само сооружение, казалось, гордилось честью принять в себе после реконструкции концерт дивы, поблёскивая исполинским куполом. По-своему изящное сооружение овальной формы с квадратными трибунами полнилось меломанами и фанатами. До начала концерта оставалось без малого часа три, но всё уже было заполнено поклонниками, одетыми как один в чёрное, багровое или тёмно-зелёное, фирменные цвета тёмной дивы. Многие замотались в последний писк сезона — длинный шарф, исполненный в виде мотка цепей. И это в Турции в июле, конечно в последние годы похолодало, но не на столько. Молодые люди, лишённые возможности надеть облегающие узкие длинные тёмные платья старались походить на Дмитрия Идена. Оружейный барон невольно стал иконой стиля, но навряд ли его это расстроит, у мистера Идена пребывать в центре внимания занятие не менее любимое, чем у Юлии. Всем было известно о возобновлении романа торговца смертью и торговки канабисом, в знак примирения он подарил ей очередной самолёт. Сама Анастасия приехала так рано не по своей воле — Байзат Кемаль и несколько его друзей, присутствующие почётными гостями от Турецкой Республики, сугубо неофициально естественно, захотели приехать заблаговременно. Хоть к стадиону и подходил пучок транспортных развязок, министр опасался пробок. А кто хочет опоздать на концерт самой тёмной дивы из-за такой банальности?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Как говорят злые языки, женщин аристократического типа больше всего любят дети, геи и чёрные доги, но спектр поклонников Юлии Девил был куда шире. Входили в него и люди солидного возраста, в том числе на свой солидный возраст и выглядевшие, отрицая возможности современной медицины. Заняв места на стадионе, в VIP ложе, обустроенной на местах напротив сцены и огромного экрана над ней, Анастасия Вревская ещё раз убедилась, что это так. Огромное пространство перед сценой, в обычные дни отданное на откуп спортсменам, занимало лоснящееся море молодёжи, пускай отчасти и «молодившейся», но трибуны занимали солидные люди, в том числе не постеснявшиеся шарфов-цепей. Первыми, как всегда, выступят менее известные исполнители, споют что-нибудь в духе дивы и поздравят с прошедшим днём рождения. Абсурд года — именины учёного и бизнесмена стали куда более плодотворны на скандалы и интриги, чем аналогичное событие у рок-звезды. Или все выдохлись в Нормандии у Дмитрия Идена, или Юлия Девил решила хотя бы раз в жизни не устраивать шоу. Сидевшая перед Анастасией пара очень шумно удивлялась данному факту весь период до первых музыкальных аккордов, пытаясь выискать хоть одну новость с тегами «Хелл Холл» и «Швейцария».

Сложно сказать, как собиралась уничтожить вечность сама тёмная дива, но выступавшие перед ней исполнители решили, что самый лучший способ для этого — настроить усилители на полную мощность. Аккорды ревели, не давая зрителям шанса перекрыть себя, даже на последних рядах можно было лишиться слуха. Какая вакханалия звуков творилась перед сценой, Анастасия не хотела задумываться. Все были счастливыми и оглохшими. После пятого по счёту взрыва оваций в честь прошедшего двадцать четвёртого июня дня рождения тёмной дивы, она лично озарила собою собравшихся.

Разом померкли все источники освещения. В неровном сумеречном свете, создаваемом последними лучами солнца, пробивавшимися сквозь прозрачную часть купола стадиона, заиграл электронный орган, и на сцене появились они. Анастасия не поверила своим глазам, но это было так. Два прекрасных каменных атланта медленно и царственно вышли на сцену, в руках они держали высокие щиты. Повернувшись лицом друг к другу, а к зрителям в профиль, они преклонили колени, положив щиты на пол. Следом под нарастающий удивлённый гул толпы и раскаты органа из сумерек выплыли четыре обнажённых изящных мраморных нимфы с венками и опахалами. Остановившись и встав, как и атланты, на небольшом удалении друг от друга, они создали небольшой коридор для великого триумфа. Анастасия знала, что это были не актёры и не танцоры, один раз увидев, их везде узнаешь — подданные Асфодель и её братьев. Женщина достала смартфон и с помощью увеличения камеры приблизила происходящее, хотя с её места всё прекрасно было видно воочию или на многометровом экране над сценой. Сомнений не оставалось, прекрасные и нетронутые временем, не обладающие янтарными глазами, но вселяющие страх и неопределённость в душу, они замерли в ожидании. Прекрасный и мощный белоснежный сфинкс, с расправленными и опущенными на землю крыльями вышел на сцену под напряжённые звуки нескольких виолончелей, сместившими орган. На спине зверя, словно амазонка из викторианского сладострастного сна, лежала Юлия Девил в роскошном ярко-алом, цвета артериальной крови, платье. Дива могла поспорить белизной кожи с роскошным камнем, а её наряд насмешливым, смелым и вульгарным пятном разрезал воцарившееся царство белого цвета. Виолончели подхватила сотня скрипок, виртуозные пассажи которых блестящим звуком накрыли стадион. О какой акустике здесь можно было говорить, но электроника сотворила невозможно, преобразив, усилив и расширив подобное извержению Везувия всеобъемлющее звучание, поразившее в один миг огненной лавой, острыми осколками базальта и удушливым пеплом. Сфинкс не был Эхнатоном, но, в отличие от виденных ранее Анастасией статуй, он, а также атланты и нимфы, был лишен изъянов и сколов.