!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич

— Она тебя любит, — промолвила Вера с тихой, но неколебимой уверенностью. — Она сможет жить дальше с такими знаниями.

— Ты, помнится, испытала определенный душевный трепет, когда увидела ее, — произнес Дерек и поспешил уточнить: — Мою коллекцию. Я понимаю, что она пугает всех, кроме меня.

Он вспомнил тот вечер, когда показал Вере содержимое сундука, — они тогда были веселы, пьяны и почти счастливы, и Вера почти не испугалась, словно ожидала чего-то в этом роде. Инквизиторам будто бы по чину положено хранить страшные трофеи и рассматривать их долгими зимними вечерами.

— Душевный трепет? — Вера пожала плечами. — Что ж, это можно назвать и так. Но я не твоя Аурика, на меня не следует равняться. Она хорошая девушка из приличной семьи, а я в этом плане человек все-таки испорченный.

Дерек подумал, что у нее остался широкий шрам под правой лопаткой после того, как он срезал квадрат кожи. А ведь Аурика держала в руках именно этот контейнер, с частичкой Веры. Что она могла подумать? Что ее работодатель и фальшивый муж калечит своих любовниц?

Пожалуй, да. Он бы на ее месте так и подумал. Мало того, что безжалостный убийца, так еще и извращенец, которого возбуждают немыслимые вещи. Куда там Каролингу Люису с его ангелами.

— Я не ожидал, что твое семейное счастье будет настолько коротким. — Дерек решил сменить тему и посмотреть, как отреагирует Вера.

Оказалось, что никак, — его бывшая жена, как выяснилось, прекрасно владела лицом и сейчас выглядела доброжелательно-равнодушной.

— С чего ты решил, что все кончено? — ответила она вопросом на вопрос.

Дерек пожал плечами, осушил очередной бокал.

— Ну, если жена любит мужа, то не поскачет неведомо куда, едва закончился медовый месяц. Тебе бы сейчас дома сидеть, вышивать салфетки. Из кровати, прости господи, не вылезать. А ты — тут. В моей, смею надеяться, приятной компании.

По губам Веры скользнула тонкая улыбка, не сулившая ничего хорошего. Дерек понял, что задел ее глубже, чем ожидал.

— Деньги нужны, — сказала она.

Дерек презрительно фыркнул:

— У вас денег, что ли, нет? Мне-то не ври.

Насколько он помнил, муж Веры был профессиональным переплетчиком, известным на всю Хаому мастером. И заодно — одним из наследников кондитерской империи Таккервитов. Вера могла навсегда забыть о том, что такое проблемы с деньгами. В конце концов, она и сама была обеспеченной дамой.

— Хорошо. — Она промокнула губы салфеткой и сказала: — В какой-то момент мне действительно стало не по себе. Я не домохозяйка и при всем желании не смогу ею стать. Я люблю риск и приключения, а не сидение дома возле окошка. — Вера сделала паузу и добавила: — И Дамьен это понимает. Он сказал, что не против моей работы, лишь бы я возвращалась к нему живой и здоровой, как раньше.

Дерек пристально посмотрел на Веру — вроде бы говорит совершенно искренне. А там поди знай, что у нее на душе.

— Я прошу прощения, а по мужской части он как, нормален? — Вопрос был абсолютно хамским, но Дерек проигнорировал мелочи.

Зато Вера тотчас же покраснела и выпалила:

— Да ты… Как ты смеешь!

Наверняка с превеликим трудом удержалась от пощечины — только потому, что никогда не любила скандалов на людях.

— Ну, просто если бы он был нормальным здоровым мужиком, то не отпустил бы тебя за тридевять земель, — уточнил Дерек. — Особенно в те края, где ты можешь встретиться с прошлым. Старая любовь не ржавеет, как говорится. — Он сделал небольшую паузу и добавил: — Я бы не отпустил.

— А у нас разве была любовь? — Вера говорила спокойно, но ее глаза стали ледяными.

— Разве нет?

— Дерек, не ври себе, — устало вздохнула Вера. — Я была просто предметом в твоей коллекции. Женщина с любовным проклятием, которое убивает всех, кто проведет с ней ночь… Тебя интересовало только это.

Во многом Вера была права. Дерек и сам не заметил, когда страсть коллекционера сменилась страстью мужчины к женщине. Но сначала его привлекло именно проклятие. Когда-то давно юную Веру отдали замуж за некроманта, который и «одарил» ее такой страшной особенностью — убивать любовников сразу же после акта любви. Дерек, помнится, привлек лучших артефакторов страны, чтоб суметь разомкнуть цепь проклятия, — и Вера вышла за него замуж, и они оказались в одной постели, и никто не умер ни тогда, ни потом.

— Это не совсем так, — сказал Дерек. — Но это уже не имеет значения по большому счету. И мы оба это понимаем. — Он осушил еще один бокал, подумал, что, к счастью, не обзавелся дурацкой привычкой закусывать, и продолжил: — Я умею ценить тех, кто дарит мне тепло, и не гонюсь за теми, кто счастлив без меня. Ты счастлива, Вера?

Она не ответила. Упрямо смотрела в сторону, и некрасивые пятна румянца на ее щеках становились все больше.

— Скажи мне честно: ты счастлива? — продолжал наседать Дерек. — Или ты наконец-то получила то, о чем мечтала, и тебе стало скучно? Скучно и тошно, потому что одно дело — любить человека недостижимой любовью, и совсем другое — каждый вечер ложиться с ним в кровать.

— Да, — устало сказала Вера. — Ты, конечно, хотел бы услышать другой ответ, но да, я счастлива. Мне просто непривычно и странно. Не больше. У меня нет опыта спокойной семейной жизни с любимым человеком, но он будет. Сейчас я хочу именно этого. А я обычно получаю то, чего хочу.

Дерек словно опомнился: понял, что говорил слишком громко, что выпил больше, чем мог себе позволить, что в кабак набился народ, — веселые люди, предвкушающие наступление Нового года.

Он вдруг отчетливо понял, что Вера действительно была счастлива без него все эти месяцы. Понял и удивился тому, что не испытывает из-за этого боли. Значит, надеяться больше не на что и незачем. Все прошло.

Его душа напоминала пустую осеннюю улицу — ветер гнал по булыжной мостовой рыжие листья, а впереди была только зима.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он, чувствуя почти физическую боль в груди от этой улыбки. — Тогда зачем ты здесь? Могла бы увидеть меня и пойти в другое заведение.

— А для чего? — усмехнулась Вера. — Я не бегаю от прошлого. Ты хороший человек, Дерек, и я меньше всего хочу с тобой ссориться.

Она казалась совершенно искренней, и Дерек решил, что ей можно верить. В конце концов, Вера права — перелистывать страницы минувшего лучше с легким сердцем.

— Что ж, — вздохнул Дерек, — тогда мне остается только пожелать тебе всего доброго. Счастливого пути.

— Нам нужно быть с другими людьми, — ответила Вера, и в ее глазах появились веселые искорки, знакомые Дереку по старым временам. — Нам обоим. Думаю, мы заслужили счастье, пусть и не друг с другом.

Что ж, с этим не поспоришь. Дерек и не собирался.

Потом они вышли из заведения и побрели по переулку в сторону гостиницы Веры. Сейчас, когда она каким-то небрежным, очень естественным жестом держала Дерека под руку, ему казалось, что нет ни упырей, ни Манипулятора — ничего нет, кроме зимы и этой женщины, которая больше ему не принадлежала. Шел снег, в переулке никого не было, и рука Веры казалась невесомой. Когда они приблизились к дверям гостиницы, Вера осторожно поцеловала Дерека в щеку и промолвила:

— Спасибо, что проводил.

От ее лица веяло холодом, а губы были теплыми и живыми. Дерек подумал, что она права. Раз уж расстаешься со своими несбывшимися надеждами, то расставайся с ними по-хорошему. Он благодарно сжал тонкую руку в легкой вязаной перчатке и произнес:

— Счастливого пути.

И когда Вера скрылась за дверями, Дерек признался себе в том, что хотел сделать в эту минуту, — подняться вслед за бывшей женой в ее номер и отыметь ее, как последнюю шлюху. А потом убить. Его остановило лишь то, что он понимал: после этой смерти он никогда не сможет смотреть в глаза Аурике. Поэтому Дерек вздохнул, поправил шляпу и неспешным шагом двинулся в сторону дома.

Он вернулся домой поздно вечером. Аурика находилась в отчаянно-мрачном расположении духа. За этот день она успела поплакать от страха, уверить себя в том, что ничего страшного не произошло, и разреветься снова.