Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Варек был по — настоящему взволнован. Он полагал, что ничто не сможет превзойти его спуск в недра Караг — Дума с Истребителями и Феликсом, однако ситуация близка к тому, чтобы доказать ошибочность таких мыслей. «Воздушный бой с драконом! — думал Варек. — Какая глава для моей книги!» Он поднял переносную органную пушку, что дал ему Макайссон. Варек решил, что пришло время сделать несколько хороших залпов по дракону.

Феликс почувствовал, как от удара закачалась палуба под ногами. Драконья лапа ударила в борт воздушного корабля. Скрежет металла заполнил его уши, когда корпус подался под сильным ударом. Длинная шея дракона взвилась вверх. Дракон укусил аэростат, вырвав огромный кусок внешней оболочки. Мешки с газом лопались у него в пасти. Феликс вздрогнул, гадая, сколько ещё повреждений сможет выдержать корабль. Взмах огромного хвоста, обвившегося вокруг гондолы, пришёлся в одну из органных пушек, раздавив её вместе с артиллеристом. Обломки орудийной башни с силой выбросило в пространство, и те обрушились вниз на далёкую землю.

Ситуация складывалась не лучшим образом. Весь корпус заскрипел, когда дракон навалился на него своим весом. Дракон вытянул вверх длинную чешуйчатую шею, и внезапно его голова показалась над Феликсом.

Готрек и Снорри рванулись вперёд. Топор Снорри ударил и отскочил от драконьей шкуры. Его же молот не произвёл заметного эффекта. С другой стороны топор Готрека попал в цель, разрубив бронированную кожу до крови. В ярости дракон заревел. Его огромная голова повернулась и недобро уставилась на Истребителя. В глазах существа Феликс заметил злобный интеллект и понял, что дракон готовится отомстить крошечному созданию, что нанесло ему вред.

Существо раскрыло пасть. Меж челюстями горело адское пламя. Феликсу подумалось, что дракон выглядит так, словно улыбается. Под влиянием некоего странного импульса Феликс метнулся между Готреком и драконом, как только тот дыхнул. Он подавил желание заорать, когда на него понеслась волна пламени.

Макс нараспев произносил слова заклинания, черпая всё больше и больше магической энергии. Он понимал, что у него будет лишь один шанс, и желал использовать его лучшим образом. Даже если дракон их уничтожит, Макс испытывал слабое удовлетворение, полагая, что сумеет причинить вред твари.

Пока слова вылетали из его рта, Шрейбер ощущал, как закручиваются вокруг него ветры магии. Отвечая скрытым особенностям мантры, золотая магия притягивалась к нему. Своими жестами он преобразовывал и придавал ей форму, как гончар придаёт форму глине. Когда напряжение энергии стало столь большим, что та едва контролировалась, Шрейбер сделал завершающий жест и направил её в сторону дракона.

Широкий луч золотого света вырвался наружу, без всякого вреда пройдя через кристаллическое окно, прежде чем ударить в тело дракона, пробивая себе путь внутрь, к его сердцу.

Ульрика вылезла из люка в верхней части аэростата. Она как раз успела заметить, как Феликс прыгнул между Готреком и драконом, выдохнувшим огонь. В этот момент Ульрика осознала, что Феликсу предстоит умереть.

— Нет! — закричала она.

В тот самый миг её тело, повинуясь автоматическому рефлексу, подняло лук в боевую позицию, натянуло тетиву и направило стрелу в глаз дракона.

Одной рукой потянув назад рычаг управления, Варек второй рукой произвёл залп из переносной органной пушки. Эффект оказался крайне незначительным. Он видел, как от драконьей шкуры отлетели чешуйки, но это было подобно выстрелу картечью в стену каменного укрепления. Возможно, дракону подобное не понравилось, но никакого реального урона не нанесло. «Похоже, моя книга тут и закончится, — подумал Варек. — Вероятно, именно здесь истории конец».

Феликс не совсем поверил тому, что произошло дальше. Когда пламя понеслось на него, он, защищаясь, поднял меч. Это был бессмысленный и бесполезный жест, сделанный скорее в силу привычки, чем в надежде, что нечто подобное способно его защитить. И кое — что произошло. Руны на клинке вспыхнули ярче. Жар пламени и боль так и не пришли. Какая — то волшебная сила защитила его.

Он почувствовал мощное давление, словно шёл против течения реки. На мгновение он почувствовал, как его начинает сдувать с поверхности аэростата, но затем взял себя в руки и устоял на месте. Медленно он заставил себя двинуться вперёд, чтобы атаковать дракона. В преддверии удара клинок запульсировал ярче.

Ульрика выпустила стрелу. Та прямо и прицельно полетела в драконий глаз, но в последнюю секунду существо сдвинулось, и стрела вонзилась в одну из странных антенн опускающихся со лба чудовища. Яростный рёв существа был оглушающим.

Дракон Скьяландир был разочарован. То, что случилось, не входило в его планы. Это странное судно вступило в бой. На борту оказался волшебник, направивший в него свои заклинания. Какого только оружия не повидал дракон за свои две тысячи лет существования, но тот гномий топор оказался мощным, а что касается меча, которым был вооружён жалкий человек — меч почти обеспокоил его. Тот излучал древнюю злобу, направленную на всех представителей драконьего вида.

Ярость и ненависть наполняли дракона. Теперь разозлить его легко. Дракон знал это. Он изменился с тех пор, как его пробудили от долгого сна двое близнецов — волшебники — альбиносы. И он боялся, что знает, в чём тому причина. Тот, с золотым посохом, внедрил в его тело талисманы искривляющего камня. Второй, с эбеновым посохом, причинял ему боль, окружив чарами, которым дракон не мог противостоять, будучи слишком сонным. Остались какие — то воспоминания об их древнем ритуале, что наполняли его страхом и яростью. Дракон припоминал, как по его логову разносилось имя тёмного бога — Изменяющего. Он вспоминал, с каким презрением волшебники отвергли его огромное богатство. Дракон понимал, что захвачен каким — то их заклинанием, понимал, что его мысли затуманены, и ничего не мог с этим поделать.

Топор снова попал в цель, погрузившись в сухожилие на шее дракона. Для Скьяландира то было укусом муравья. Болезненным, раздражающим, но едва ли смертельным. То же относилось и к заклинанию, направленному в его бок, и к укусам тех крошечных ружей. В действительности, не было ничего, чем бы эти мелкие создания могли ему по — настоящему навредить. Настало время заканчивать эту комедию.

Скьяландир просчитал свои возможности. Он может дыхнуть огнём на аэростат над металлической гондолой. Когда он прорвал аэростат, то обнаружил внутри тысячи небольших газовых шаров. Дракона был достаточно сообразителен, чтобы подметить — именно они удерживают корабль в воздухе. И если выпустить на них огонь…

Будет ли заклинание, наложенное на меч и защищающее его владельца от драконьего дыхания, защищать неживую конструкцию? Скьяландир сомневался. Он преподаст урок этим непрошеным гостям — гномам, вторгнувшимся в его владения и загрязнившим его охотничьи угодья своими машинами. Он убьёт их, как убил всех прочих гномов, которые выступали против него. Он уничтожит это судно точно так же, как уничтожил городки вокруг своего логова, а они никак не смогут его остановить.

Или, возможно, ему следует продолжать бить по металлической гондоле? Если та отделится от аэростата, все, кто находятся внутри, полетят вниз навстречу смерти. Тогда он сможет в своё удовольствие разобраться по одному с теми созданиями, что на аэростате. Что — то внутри его измученного искривляющим камнем мозга предпочло последний вариант. Как более жестокий.

Дракон сознавал, что оставшиеся гирокоптеры приближаются. Ну и пусть. Их паровое дыхание не может повредить ему, а жалкие взрывающиеся яйца едва могут поцарапать его бронированную шкуру. Да и вряд ли они осмелятся воспользоваться своим оружием столь близко к воздушному кораблю. С куда большей вероятностью они повредят собственное судно, чем причинят ущерб Скьяландиру.

Макс почувствовал волны магической энергии над головой. «Защитное заклинание, — предположил он, — причём вызванное не волшебником». Все волшебники обладают собственным магическим почерком, столь же особенным, как голос. И если его не замаскировать, почерк этот может быть распознан собратом по магическим искусствам. Искушённый практик, вроде Макса, способен даже определить расу и, в большинстве случаев, пол заклинателя, но в данном случае зацепки не было. Возможно, предмет или руна, но всё же имелся намёк на то, что за этим стоит какой — то чуждый интеллект.

«Сейчас не время выяснять», — подумал Макс. Через некоторое время после высвобождения заклинания, он обнаружил, что обманулся, полагая, что сможет действительно нанести вред дракону. Он способен поранить, причинить боль, но так же способен убить дракона, как жало пчелы — слона. Существо слишком огромно и могущественно, и по самой своей природе окутано столь большим количеством магии, что Макс не способен нанести ему существенный вред.