Невеста дьявола - Стефани Лоуренс

Девил и Уэйн пошли за ним следом.

— Кстати, уж если говорить об удачном стечении обстоятельств, как вы-то оказались здесь? Уэйн смело встретил взгляд кузена.

— Это все твоя жена.

— Мне следовало самому догадаться.

— Когда я уходил, она была в полубезумном состоянии. Онория очень тревожится за тебя. — Увидев на лице Девила гримасу, Уэйн пожал плечами. — Возможно, она делает слишком поспешные выводы, но они часто оказываются правильными. Я не решился спорить с ней. Этот переулок — отличное место для нападения.

— Место — лучше некуда, — согласился Девил. Уэйн посмотрел на Слиго. Тот уже подходил к Гросвенор-сквер.

— Онория говорила с тобой о наследнике? — спросил Уэйн, замедлив шаг.

Девил искоса взглянул на него.

— Да.

— И давно ты знаешь, кто убийца?

— Я не знаю. — Девил вздохнул. — Я только подозреваю. Не могу сказать точно, когда я догадался… просто понял вдруг, что такое возможно.

— И?

Лицо Девила казалось выточенным из камня.

— Я хочу вытянуть все, что можно, из этой мадам и связать концы с концами. Брамли уже договорился о встрече. Потом… — Девил скривился. — У нас очень мало доказательств. Надо заставить его раскрыться.

— Ловушка? Девил кивнул.

— А ты будешь приманкой? — уточнил Уэйн, помрачнев. Они уже приближались к дверям особняка.

— Приманкой будем мы с Онорией.

Когда Уэйн пришел в себя после пережитого шока, он увидел, как Уэбстер открыл дверь и бросился помогать Слиго. Девил еще поднимался по ступенькам.

* * *

Онория в это время расхаживала взад и вперед по галерее, в отчаянии заламывая руки. Услышав шум, она выскочила на лестницу как была — в полупрозрачном пеньюаре. Зрелище, представшее ее глазам, было неутешительным. Уэбстер и Слиго волокли бесчувственное тело. Онория побледнела. На мгновение ее сердце остановилось, а грудь стиснуло так, что стало невозможно дышать. Присмотревшись, она поняла, что это не Девил, и чуть не потеряла сознание от радости. Еще секунда — и ее муж, как всегда безупречно элегантный, вошел в холл. А вслед за ним — Уэйн. Он нес три шпаги и трость. Трость Девила с серебряным наконечником была запачкана кровью, его левая рука — тоже. Онория забыла обо всем. Шурша шелковым пеньюаром, она стремглав побежала по лестнице.

Слиго и два лакея суетились вокруг грума, который все еще был без сознания. Уэбстер закрывал дверь. Уэйн увидел ее первым и толкнул Девила в бок. Тот поднял глаза и чуть не охнул вслух. Пеньюар его жены, конечно, не был совершенно прозрачным, но воображение легко могло дорисовать недостающие детали. Мягкий шелк прекрасно обрисовывал все контуры фигуры. Выругавшись про себя, Девил с мрачным видом направился к лестнице. Он едва успел отдать свою трость Уэбстеру, как Онория сжала его в своих объятиях.

— Куда ты ранен? Что случилось? — Обезумев от страха, она начала ощупывать грудь Девила, потом слегка отодвинулась и окинула его с ног до головы пристальным взглядом.

— Со мной все в порядке. — Девил прижал ее к себе правой рукой и повел к лестнице, прикрывая сзади своим телом.

— Ты истекаешь кровью! — вскричала Онория и попыталась вырваться, чтобы продолжить свой осмотр.

— Это просто царапина. Ты займешься ею в нашей комнате. — На лестничной площадке он оглянулся и бросил Уэйну: — До завтра.

— До завтра.

— Куда тебя ранили? — продолжала спрашивать Онория, пытаясь как следует рассмотреть руку Девила. Тот едва сдержался, чтобы не выругаться.

— Чуть пониже локтя. Успокойся. Уж если ты намерена и дальше так же безумствовать, дожидаясь моего возвращения, то будь добра, одевайся пристойно.

Это язвительное замечание не дошло до сознания Онории. В спальне Девил послушно снял рубашку, уселся на кровать и позволил Онории промыть рану — пришлось покориться ей. Он ответил на все ее вопросы — причем правдиво. Какая разница? Завтра горничная подробно расскажет ей о случившемся.

Миссис Халл принесла мазь и бинты и тоже начала кудахтать над ним. Женщины перебинтовали ему руку, употребив вдвое больше перевязочного материала, чем следовало. Тем не менее Девил не сопротивлялся. Миссис Халл бросила на него подозрительный взгляд и удалилась. А Онория продолжала трещать без передышки. Ее голос срывался, глаза блуждали.

— Шпаги! Что же это за уличные головорезы, которые нападают на джентльменов со шпагами? — кричала Онория, бешено жестикулируя. — Безобразие!

Девил встал, взял ее за руку и потащил к комоду. Он налил два бокала бренди, опустился в кресло перед камином и усадил Онорию к себе на колени. Поток восклицаний постепенно стал затихать. Она взяла у него бокал и вдруг смолкла.

— Выпей, — велел Девил и помог ей поднести бокал к губам.

Онория сделала один глоток, потом другой, вздрогнула и, закрыв глаза, прижалась к нему. Девил обнял ее.

— Я пока жив. — Он поцеловал ее в висок. — Я же обещал, что никогда не расстанусь с тобой.

Онория глубоко вздохнула и опустила голову ему на плечо. Девил подождал, пока она допьет свое бренди, потом отнес ее на кровать, раздел и уложил под одеяло. А через несколько минут принялся доказывать — самым убедительным из всех известных ему способов, — что он очень даже жив и вполне здоров.

* * *

На следующий день Онория встала поздно, но отдохнувшей себя не чувствовала. Выпив чай с тостом в своей комнате, она направилась в гостиную для утренних приемов. Ее голова была как будто набита ватой, она никак не могла сосредоточиться. Усевшись на кушетку, Онория взяла вышивание, но первый стежок сделала только через пятнадцать минут.

Со вздохом отложив рукоделие в сторону, она вдруг ощутила себя уязвимой и хрупкой, словно фарфоровая статуэтка, которая может разбиться от малейшего прикосновения. Нервное напряжение дошло до предела. Казалось, гроза уже близко: на горизонте клубятся черные тучи, вот-вот начнется буря и унесет от нее Девила.

Он значил для Онории так много! Он стал смыслом ее существования. Как она будет жить без своего дерзкого тирана? Они уже срослись друг с другом, а какой-то злодей хочет разлучить их.

Онория нахмурилась. Убийца ассоциируется в ее воображении с черной тучей, но на самом деле он всего лишь человек. Несколько часов назад она неожиданно проснулась оттого, что Девил, сидя рядом, гладил ее волосы.

— Отдыхай, незачем тебе вставать. — Он внимательно вгляделся в лицо жены и поцеловал ее. — Береги себя. Я не хочу видеть тебя осунувшейся и изможденной. — На его губах появилась скупая улыбка.

— Когда ты вернешься?

— К ужину.

Все это было прекрасно, но до ужина еще очень долго.