Путь к себе (СИ) - Татьяна Тюрина

— У меня всё ещё не получается удар с подсечкой, — пробормотала старшая принцесса, цепляя на пояс ножны с мечом.

— Ну не обижайся, — по-своему истолковала мрачность сестры Олея. — Если хочешь, ты можешь поехать с нами.

Келина замерла на месте, напряжённо уставившись в пол, а потом медленно повернулась к сестре и с укором на неё посмотрела.

— Даже если забыть то, что отец до сих пор на меня сердится и запрещает выезжать из замка даже на конную прогулку, ты серьёзно приглашаешь меня поехать к моему бывшему жениху, который ещё и отказался от меня, да к тому же в свите его новой невесты?

— Ну, я...

— Пожалуйста, думай, прежде чем что-то говорить, — с горечью в голосе проговорила Келина. Руки её непроизвольно сжались, но она, сделав едва заметный вздох, попыталась расслабиться и сказала уже боле мягко: — Ты будущая королева, к тебе будут прислушивается министры, вельможи и простой народ.

После чего принцесса развернулась и стремительно вышла из комнаты, оставив младшую сестру и жрицу задумчиво смотреть себе вслед.

— Да что это с ней? Давно я уже не видела её такой мрачной, — насупилась Олея. — Я думала, она уже пережила всё это.

— О чём ты? — Жрица удивлённо посмотрела на неё.

Принцесса вмиг растеряла всю свою непосредственность и вполне серьёзно посмотрела на её в ответ.

— Она до сих пор переживает из-за этого ветреного герцога. После того, как стало ясно, что за него выйду я, а не она, у меня случилась истерика, но ей было гораздо хуже. Может, никто этого и не заметил, но она неделю после этого ходила с кругами под глазами.

Олея подошла к комоду, на котором находились разные баночки, ленточки и прочие женские вещи. Принцесса провела по ним рукой, смахивая оттуда пыль, которая там успела скопиться. Ей вспоминался день, когда её сестра остригала волосы, и тот ужас и паника, которую она сама испытала, увидев прекрасные чёрные волосы, которым всегда завидовала, валяющимися у ног, словно куча мусора. Именно в тот день у её сестры она заметила тот жёсткий взгляд, который в последнее время появляется всё чаще и чаще.

— Ты думаешь, она злится на тебя? — спросила Риана.

— Злится? Нет. — Принцесса взяла щётку для волос и любовно погладила по гладкой ручке. — Она как никто знает, что я бы с радостью вернула всё к тому, как оно было. Ты должна была уже понять, какая моя сестра на самом деле. Она до последнего вздоха готова стоять ради того, что любит. А любит она меня, отца и всё королевство. Именно ей надо было стать королевой, а не мне. Дурные законы. Знаешь, Риана, это я такая лёгкая и весёлая запросто могу переключиться на что-то другое, а вот моя сестра всё близко принимает к сердцу и тяжело переживает крушение собственной мечты.

— Но если ты всё это знаешь... зачем тогда пригласила её с собой?

— Уж лучше пусть она злится и поучает меня, чем опять замыкается в себе, — грустно сказала Олея, резко кладя расчёску на пыльный комод, после чего опять с беззаботной улыбкой повернулась к жрице. — Пойдём выберем платья, которые я возьму с собой!

И словно и не было сейчас этого серьёзного разговора. Олея вновь радостно сияла, как будто внутри неё что-то переметнулось, вновь превращающая её в беззаботную девочку. И сейчас, схватив Риану за руку, она потащила её к своим комнатам, весело смеясь, пока они бежали по коридорам. И через некоторое время обе девушки, забыв обо всём, увлечённо перебирали наряды, ленты и кружева.

Но был во дворце и ещё кое-кто, кого сильно расстроила новость о скором отъезде Жрицы. Ведь если Риана будет сопровождать принцессу, то Лекамир тоже должен ехать с ней. И потому Зика бегала по комнате с кислым выражением лица и хватала рубахи и штаны рыцаря, собирая того в дорогу.

— Да успокойся ты. Зачем мне столько одежды? Я же не на сервер собираюсь, — заворчал Лекамир, наблюдая за её действиями.

— Ты должен выглядеть чистым и опрятным, — машинально ответила девушка, складывая уже четвёртую рубаху и поглядывая на ещё одну, совсем новую, с красивой вышивкой. — Там наверняка будет бал, и ты тоже на нём будешь. И какой даме понравится, если ты к ней пойдёшь, пропахший своим и лошадиным потом? Тем более жрице. Если она узнает, что ты неделями рубаху не меняешь, сбежит в тут же минуту от такого вонючки.

Лекамир рассмеялся.

— Ну ты прямо как моя мать. Хорошо ещё не спрашиваешь меня, поел ли я.

— Зачем? Ты же, ко всему прочему, ещё и обжора. Я первая удивлюсь, если однажды ты поесть забудешь. А вот одежду сменить или привести себя в надлежащий вид — запросто, я уж не говорю про помыться.

— Что б я без тебя делал? — Лекамир развёл руками, забавляясь ворчанию Зики.

— Убивал бы врагов своим запахом, — тут же ответила девушка на полном серьёзе и, повернувшись к рыцарю, строго нахмурилась, указывая на обувь. — А ну снимай сапоги, я хоть почищу их перед отъездом.

— Ох замуж тебе пора, — вздохнул Лекамир, но послушно стянул сапоги.

Зика тут же замолкла и, подхватив обувь, пошла в угол, даже не сказав ни единого едкого слова про запах. И Лекамир решил было, что она успокоилась и отстала от него, как девушка едва слышно проговорила:

— Не пойду я замуж.

Повернувшись к ней рыцарь нахмурился.

— Почему ты опять упрямишься? Нравится в девках ходить? Даже я, вон, смирился с тем, что жениться придётся, а ты всё в никакую.

— Старейшина сказал мне, чтобы я заботилась о тебе, и я буду, — упрямо сказала девушка, слишком усердно начищая сапоги.

— Опять ты начинаешь. — Лекамир устало уселся на ближайший стул. — Я уже столько раз тебе говорил, что ты не моя собственность, что можешь сама распоряжаться своей жизнью. Можешь делать всё, что хочешь.

— В таком случае, я хочу заботиться о тебе и дальше. И после того, как ты женишься, я всё так же хочу остаться рядом. Готовить, мыть, стирать, делать всё по дому... — Зика подозрительно шмыгнула носом. — И я рада, что ты хочешь жениться именно на жрице Риане, потому что, мне кажется, она не будет против, то есть не будет гнать меня...

К концу своих слов Зика уже плохо видела из-за слёз, которые выступили на глазах.

— Ну-ну. Тихо ты, плакса, — прошептал Лекамир и, подойдя ближе, выхватил свои сапоги из её рук, прижимая плачущую девушку к себе. — Никто тебя выгонять не собирается.

— У нас в деревне жёны почти всегда выгоняли прислужниц, которые были до этого у их мужей. И пусть я не... то есть, я просто убираюсь... я боюсь...

— Да о чём ты говоришь?! Ты не какая-то служанка, сколько можно тебе говорить. Ты свободна. У нас никто не может владеть другим человеком. Сколько раз я должен тебе это повторить, чтобы ты поняла? Ты можешь делать всё, что хочешь. Жить где и с кем захочешь.