Разведка и контрразведка - Макс Ронге

Самое захватывающее в секретных службах — именно то, что они секретны. Это осложняет одновременно и достоверное описание важных событий. Личность и жизнь полковника во многих отношениях типичны для этого жанра, даже в нашем случае, когда на образ исторического Редля уже наложились гигантские пласты фантастических предположений и самых смелых выдумок. Но стоит поставить себе вопрос, что же, по всей вероятности, произошло на самом деле, как тут же выяснится, что правда оказывается ничуть не менее захватывающей, чем вымысел.

Раскрытие измены

Начинающееся двадцатое столетие все еще освещалось теплым светом уходящей эпохи, но в скрытой войне шпионских аппаратов уже проявлялись первые признаки того, как резко изменится вскорости жизнь в Европе. Гонка вооружений и создание враждебных союзов сверхдержав, постоянная погоня за секретными сведениями, «Европа, казалось, превратилась в джунгли интригующих друг против друга разведок, ярмарку шпионов, курьеров, агентов, наводчиков и вербовщиц. «. Не было ни одного фешенебельного отеля, в котором не вели бы разведчики противоборствующих сторон свою холодную войну, «не было ни одного военного сооружения, на которое не направлялся бы жадный взгляд вражеских шпионов». Создалась целая индустрия шпионажа, которую помимо планировщиков генштабов, обогащали своим участием «бесчисленные странные и сомнительные личности», авантюристы, дамы полусвета, изгнанные из армии офицеры, банкроты, гешефтмахеры, жулики, проходимцы, сумасшедшие, приписывающие себе секретные задания, чтобы заработать на темных интересах великих держав. Целые воровские шайки работали на разведки. К ним присоединялись патриоты, борцы за национальное освобождение (что бы ни понимать под этим словом), герои и фанатики. «Континент все более напоминал сцену Комической оперы, на которой столпились сотни тайных агентов», чтобы вести одновременно прибыльную и рискованную игру в «разведчиков и контрразведчиков»

(Хайнц Хёне «Война в сумерках». Макс Ронге «Военный и промышленный шпионаж», Януш Пекалькевич «Всемирная история шпионажа». Другими примерами могут служить Мата Хари и жизнь авантюриста Игнаца Требича-Линкольна.)

Разносторонняя военная деятельность весьма компетентного офицера Альберта Редля (в конце концов, именно он обучил того офицера, который его и разоблачил) как раз припали на эти годы перед Первой мировой войной. Внезапный поворот в карьере одновременно талантливого и эксцентричного офицера Генштаба привел к тому, что письмо на имя «Никона Ницетаса», уже довольно давно лежавшее в главном венском почтамте у Мясного рынка, в апреле 1913 года, как до сих пор не забранное, вернулось назад в Берлин, откуда его и отправили. Настоящим отправителем был Генеральный штаб России. Адресат, которому направлялось столь опасное послание, полковник Редль то ли не ждал его, то ли забыл о нем. На почте в Берлине конверт открыли, чтобы, возможно, узнать что-то об его отправителе. Из ряда вон выходящая сумма в «шесть тысяч крон ассигнациями» и, возможно, коротенькая записка с двумя адресами, возбудили любопытство немецкой почтовой цензуры, потому письмо было передано майору Вальтеру Николаи, с 1913 года начальнику отдела ІІІb (разведывательного отдела) Большого прусского Генерального штаба. Адреса, один в Париже, другой в Женеве, были хорошо известны и немецкой и сотрудничавшей с нею австрийской контрразведке. Указанный отправитель, Й. Дитрих, был одним из «почтовых ящиков», используемых русской разведкой в Берне, что тоже было точно известно. Потому что уже в 1907 году австрийские и немецкие спецслужбы в сотрудничестве со швейцарцами провели расследования, обеспокоенные усилением координации французской и русской разведок в Швейцарии, направленной против Центральных держав. Началось изучение шпионских сетей в Швейцарии, и оно принесло успех. Всеобъемлющее наблюдение и контроль при поддержке контрразведки швейцарского Генштаба позволили немцам и австрийцам детально понять систему курьеров и связи противника. Им удалось сделать это незаметно. Потому адреса и имена, используемые в качестве прикрытия, конспиративные квартиры и «почтовые ящики», агенты и курьеры продолжали использоваться. И когда такие адреса всплыли в этой записке, легко было сделать вывод, что «Никон Ницетас» — агентурный псевдоним, а письмо с деньгами — гонорар за проведенную или будущую шпионскую деятельность.

Николаи сообщил о письме в Вену — «Эвиденцбюро» — военной разведке монархии Габсбургов. «Нет никаких подсказок, чтобы определить личность адресата. Запрос на почте результатов не принес… Там никто не вспомнил, отправлялись ли ранее письма на тот же адрес»

(Описание дела Редля опирается на серьезную литературу по этой теме, в частности на книгу Макса Ронге «Военный и промышленный шпионаж» — ее автор был руководителем разведотдела Эвиденцбюро и вместе с полицией расследовал дело Редля, книгу Хайнца Хёне «Война в сумерках» и на найденную военным историком бригадным генералом Райфбергом военно-историческую работу генерал-майора ГРУ Михаила Мильштейна (1961). Кроме того, использованы сведения капитана Цержави, офицера Эвиденцбюро в 1913 году, и досье, хранящиеся в Военном архиве Вены.)

Расследование было поручено капитану Максу Ронге, офицеру разведки, возглавившему штаб в Эвиденцбюро для охоты на «Ницетаса». Шеф государственной полиции Эдмунд фон Гайер направил нескольких полицейских для контроля за получателями писем «до востребования» на главном почтамте Вены. «Оставалась надежда, что адресат или посланный им курьер все-таки спросит о письме». Так и случилось: ключевая сцена в шпионской литературе стала реальностью. За это время поступило еще несколько аналогичных писем. Вечером 24 мая 1913 года полковник Редль их забрал. Так как он был в гражданской одежде, в нем сначала не узнали военного, но полиция проследила за ним до отеля, а там его идентифицировал один из служащих. Полицейские доложили Гайеру, тот позвонил Ронге. Разорванные и выброшенные Редлем почтовые квитанции от писем, отправленных на адреса прикрытия заграницей, собственноручно подписанное им на почте подтверждение получения, да и само поведение Редля, заметившего слежу за собой, не оставляли сомнений. Ронге проинформировал своего шефа и взял с собой военного судью, без которого нельзя было сформировать «необходимую для вмешательства судебную комиссию». Начальник Императорского и королевского Генерального штаба Франц Конрад фон Хётцендорф приказал «арестовать полковника Редля». Редль был подвергнут допросу в своем номере в отеле «Кломзер» комиссией офицеров. Во время допроса он признался Ронге, что «в 1910 т 1911 годах оказывал крупные услуги иностранным государствам» и действовал без сообщников. Это оказалось верным. После этого комиссия удалилась, чтобы «дать возможность преступнику быстро покончить с жизнью». Редль застрелился из переданного ему пистолета. Смерть «бывшего полковника» была установлена одним «детективом» утром следующего дня, который вошел в по прежнему находящийся под наблюдением отель. Шеф Эвиденцбюро полковник Август Урбански и военный аудитор, занимающийся расследованием, оба в штатском платье, утром 25 мая выехали в Прагу, сообщили обо всем тамошнему военному коменданту, начальником штаба у которого был Редль, и начали обыск в квартире и в бюро Редля. Гарнизонному суду в Вене было сообщено лишь о том, что полковник Редль совершил самоубийство, и Генеральный штаб назначил расследование. За это время в военную канцелярию императора была послана первая «телефонная депеша»: «Полковник Генерального штаба Альфред Редль… сегодня ночью застрелился в отеле «Кломзер» по пока не выясненным причинам». Другая подобная краткая депеша была передана 26 мая в прессу. Следствие в Праге было завершено 26 мая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});