Темные Небеса - Кресли Коул

Достаточно ли сделала Ланте, чтобы отвлечь его?

Множество Нереид начали разносить основное блюдо: омар в панцире с морскими водорослями на гарнир.

— Выглядит просто потрясающе! — сказала Ланте, хотя никогда бы не прикоснулась к омару.

— Наслаждайся, моя прелестная чародейка. — Когда Нерей поднялся, она успела отвести взгляд прежде, чем смогла бы увидеть кое-что интересное. — Позволь мне прогуляться по залу, чтобы другие гости не обвинили тебя в том, что ты меня монополизировала. Я не единственный, кто считает наказание решением социальным проступком.

— Конечно. Можешь не торопиться. — Она помахала ему рукой пока-пока, и посмотрела на Троноса, который в данный момент ссутулился на стуле; его крылья безвольно обвисли; и он буравил все вокруг пронзительным взглядом. Скорее всего, обдумывает, как лучше всего убить бога.

— Когда Нерей вернется, я спрошу его про портал.

Тронос так сильно стиснул бокал, из которого пил, что побелели костяшки пальцев.

Вздохнув, Ланте прошептала:

— У меня нет выбора. Я отказываюсь умирать здесь и отказываюсь быть захваченной как рыба-самка на дне океана. Я делаю все, что могу в ситуации кнут/пряник.

— Я знаю! — вздохнул Тронос, потом сказал тише: — Я знаю. И было весьма умно приплести сюда Моргану.

— Давай просто будем надеяться, что это сработает.

Показывая, что избавился от сильнейшей ярости, Тронос поднял перед ней кубок.

— Попробуй этот эль. — Почти невнятно пробормотал он. — Очень вкусный.

Она сделала глоток из его бокала, и вернула обратно, поморщившись.

— Ты в своем уме?

— Что? — Он сделал огромный глоток.

— Это демонское варево. — Любимый напиток демонов и ненавистный для большинства других существ Ллора.

Он шумно сглотнул, чуть не поперхнувшись напитком. Он должен знать, что это пойло поддерживает в пьющем стабильное легкое опьянение, а потом, как удар кувалдой, полностью срубает с ног.

— Почему они подали мне демонское варево? — спросил он.

Ланте одарила его господь-с-тобой взглядом.

Он резко засмеялся.

— Что, доказательства продолжают увеличиваться? И Никс хотела знать: имеет ли значение то, что Врекенеры возможно являются демонами.

— Сколько ты уже выпил, Тронос?

— Три кубка или около того.

— Три? Ты вот-вот полностью опьянеешь. — Она выпила чуть больше бокала вина, но решила, на всякий случай, остановиться на этом.

Он смотрел на её губы; его веки отяжелели.

— Мое неминуемое опьянение должно радовать тебя, разве нет?

— Ты меня не понял. Меня не волнует, пьян ты или нет; я просто не хочу, чтобы ты запрещал мне это делать. Но сегодня я готова отнестись к этому спокойно, потому что один из нас должен остаться на страже.

Между ними втиснулась Нереида, чтобы наполнить его кубок. Прежде чем уйти, она чуть ли не вдавила ему в лицо свою пышную грудь.

Несмотря на опьянение, Тронос скрывал мысли.

Проводив взглядом Нереиду, Ланте сказала ему:

— Если бы она прижала грудь еще ближе к твоему уху, думаю, ты смог бы услышать шум океана.

— Сравнивая с чревом зверя, эта ситуация значительно лучше, — беспечно ответил он.

Ланте повернулась к нему.

— Потому что в чреве не было полуголых нимф? Пожалуйся руководству.

— Ты ревнуешь. — Он наклонился к ней, между ними искрило напряжение. — Я знал, что нравлюсь тебе все больше и больше. — Усмехнувшись, он добавил: — Все же, тебе понравился наш галлюциногенный секс.

Еще бы! Она потягивала вино, стараясь скрыть свой отклик на его слова.

Когда Ланте облизала губы, Тронос пробормотал:

— Везет же губам.

Терпение Ланте истощалось. Напиток скоро ударит Троносу в голову.

— Ты должен поесть. — Она указала на блюдо с омаром. — Сытый желудок может предотвратить часть последствий.

Он, должно быть, был очень голоден, но определенно находился в растерянности.

— Я никогда не ел ракообразных. И сейчас многое готов отдать за оленью ногу. — Он осмотрелся, обращая внимание на то, как другие существа поглощают омаров. Морские жители поедали их целиком, вместе с панцирем, который, скорее всего, отрыгивали позже. Тронос снова повернулся к Ланте. — Я не буду это есть.

С сочувствующим взглядом, она принялась за салат из морских водорослей, морского латука и ламинарии. Салат оказался на удивление вкусным.

Как только Нерей вернулся, Тронос тут же помрачнел.

Бог сказал ему:

— Тебя нисколечко не заинтересовали мои прекрасные нимфы?

— Меланте — моя пара, — заявил Тронос с очевидной гордостью. — Меня интересует только одна женщина.

Нерей окинул его хитрым взглядом.

— Ах, но является ли этот интерес взаимным? А, чародейка? Ты так же влюблена в Врекенера, как и он в тебя?

Я, возможно, уже влюбляюсь в него.

Но следующий шаг их отношений подразумевает, что ей придется отправиться с ним в Скай Холл, сценарий все-включено. Отправиться вместе с ним на небеса станет самой безумной вещью, когда-либо совершенной ею. Тем не менее, посмотрев на него, она осознала, что это не так.

Отпустить его навсегда, вот что станет настоящим безумством.

С какой гордостью Тронос объявил богу: «Меланте моя пара», — заявляя, что его интересует только она. Годами, Ланте представляла, на что было бы похоже, если бы мужчина действительно ценил ее и держал за руку на публике. Ходить рука об руку на дворцовые празднества.

Вместо тайных встреч под покровом ночи.

Тронос никогда не вздрогнет, посмотрев на часы, и не скажет:

— Извини, сладенькая, но мне, действительно пора бежать, завтра очень рано вставать. — Он никогда в жизни не станет трепаться об их отношениях.

Их ситуация… с семьями и фракциями… была далеко не идеальной. Но все же Тронос, её мужчина.

— Мы работаем над этим день за днем, — наконец-то ответила она богу, получив при этом мрачный взгляд от Троноса. — Но давай лучше вернемся к тебе. — Опершись подбородком на ладонь, она посмотрела на Нерея… с видом… крайней заинтересованности. — Не расскажешь ли мне об осаде Марианской впадины? Это должно было быть просто блестяще!

Скоро она начнет действовать. Отпустит ли их Нерей незамедлительно? Или заставит ждать завершения празднества? Ей хотелось как можно скорее увести отсюда Троноса, пока демонское варево не свалило его с ног.

— Я помню эту осаду, — начал Нерей. — Мне тогда было около тысячи или двух тысяч лет.

После того, как он закончил рассказывать историю, Ланте вздохнула: