Пламя над бездной - Вернор Виндж

Конечно, гнездо отлично обмануло армию Резчицы. Оно спокойно ждало, пока солдаты не вступят в его область громкости. Внешние волки использовали звуковую мимикрию для создания звуковых «призраков», по которым бесполезно стреляли солдаты, отвернувшись от истинного гнезда. А когда началось нападение, гнездо обрушило на Стальных Когтей концентрированные помехи. Атака была куда сильнее, чем обычная «звуковая вонь», которая встречалась в других частях леса. Для Стальных Когтей эти «вонючки» были до боли громкими и иногда даже устрашающими, но не гасящими разум, как шумовой хаос гнезда.

Более ста стай были выведены из строя этой засадой. Некоторые, в основном стаи со щенками, сбились в кучу. Другие, как Тщательник, «разорвались». За прошедшие после нападения часы многие из этих фрагментов сбредались вместе и восстанавливались. Воссозданные стаи были ошеломлены, но невредимы. Непострадавшие солдаты прочесывали лес и утесы в поисках раненых элементов своих товарищей. Но на обрыве встречались места высотой более двадцати метров. И там, где падение не было смягчено кустами, элементы падали на скалы. В конце концов нашли пять погибших и еще двадцать тяжело раненных. Упали также две телеги. Они рассыпались, а керхоги получили раны, от которых уже не могли выжить. По великому счастью, от выстрела не загорелся лес.

Три раза описало солнце по небу свой наклонный круг. Армия Резчицы приходила в себя в прибрежном лесу на дне долины. Хранитель выставил на северной стене долины дозоры с сигнальными зеркалами. Здесь было настолько безопасно, насколько вообще могло быть так далеко к северу. И здесь было потрясающе красиво. Отсюда не был виден высокий лес, но зато шумела рядом река, и так сильно, что заглушала вздохи суховея. У низинных деревьев не было цветов на корнях, но все равно они отличались от тех, которые знала Джоанна. Подлеска не было – только мягкий голубоватый «мох», который, по словам Странника, был на самом деле частью деревьев. Он расстилался, как газон, до самой реки.

В последний день отдыха Резчица собрала на совещание все стаи, свободные от дозора и караулов. Столько стай в одном месте Джоанна не видала с того дня, когда погибла ее семья. Только эти стаи не пугали. Всюду, куда смотрела Джоанна, она видела стаи на голубом мху на расстоянии не меньше восьми метров друг от друга. На секунду ей показалось, что она оказалась в Парке Поселенцев на Оверби: семейные пикники на траве, каждая семья со своей подстилкой и ящиком для еды. Только эти «семьи» были единой стаей каждая, и это был военный строй. Их ряды загибались дугой, и в центре дуги была королева. За ней в десяти метрах в тени сидел Странник Викрэкшрам. Звание консорта королевы официально не учитывалось. Слева от Резчицы лежали выжившие жертвы засады, элементы в бинтах и шинах. Были и те, кого Странник назвал «ходячими ранеными». Это были синглеты, двойки и тройки, оставшиеся от целых стай. Некоторые из них пытались принять позу внимания, но другие шатались вокруг, иногда врываясь в речь королевы бессмысленными словами. Как было с Описателем Джакерамафаном, только эти выживут. Некоторые уже сливались, пытаясь образовать новые индивидуумы. У некоторых это даже выйдет, как вышло когда-то у Странника Викрэкшрама. Но для большинства пройдет много времени, пока они станут полноценными членами общества.

Джоанна сидела вместе с Тщательником в первом ряду солдат перед королевой. Начальник Артиллерии стоял в парадной стойке Стальных Когтей: ляжки на земле, грудь высоко, почти все головы смотрят вперед. Тщательник вышел из передряги без серьезных повреждений. На белоголовом появилось еще несколько подпалин, и еще один элемент растянул себе плечо, упав с тропы. Так же гордо он носил свои заглушки артиллериста, но что-то в нем изменилось – может быть, из-за военного строя и медали за героизм.

Королева была одета в специальные куртки. Каждая голова смотрела в свой сектор аудитории. Джоанна все еще не понимала языка Стальных Когтей, а говорить на нем вряд ли когда-нибудь сможет без помощи машины. Но зато эти звуки были в пределах слышимости – низкие звуки передаются лучше высоких. И даже без вспомогательной памяти и генераторов грамматики она кое-что вь1учила. Она легко распознавала эмоции по интонации, а звуки вроде резкого «арк-арк-арк» шли здесь за аплодисменты. А отдельные слова – здесь скорее это были аккорды, звуки имеющие каждый свое значение. Если внимательно слушать (и если рядом нет Странника, который переведет на ходу), она даже могла некоторые из них узнать.

Например, сейчас Резчица похвально отзывалась о своих слушателях. Одобрительные «арк-арк» неслись со всех сторон. Будто группа морских львов лает отовсюду. Одна из голов королевы опустилась в чашу и подняла оттуда какую-то резную штучку. Королева назвала имя стаи, набор аккордов, «тим-пам-пим-пом» какой-то, который Джоанна, если часто слыхала, могла повторить, как «Джакерамафан», или даже частично понять значение слов, как «Викрэкшрам».

Из переднего ряда к королеве подошел один элемент. Он остановился практически нос к носу с королевой. Резчица сказала что-то о храбрости, и два ее элемента прицепили эту деревянную – брошь? – к куртке одиночки. Тот быстро повернулся и вернулся к своей стае.

Резчица взяла вторую награду и вызвала другую стаю. Джоанна потянулась к Тщательнику.

– Что происходит? – спросила она. – Почему получают медали отдельные элементы?

И как они могут подойти к другой стае? Тщательник стоял по стойке «смирно» тщательнее остальных стай, и не обращал на нее внимания. Теперь он только слегка повернул к ней одну голову.

– Цыц!

Он повернулся было обратно, но Джоанна поймала его за одну из курток.

– Глупая! – ответил он в конце концов. – Награда – для всей стаи. Для получения выдвигается один элемент. Больше – привело бы к безумию.

Хм. Еще три стаи, одна за другой, «выдвинули элемента» и получили свои медали. Некоторые шли четко, как человеческие солдаты в рассказах компьютера. Другие начинали резво, но потом пугались и путались, приближаясь к Резчице.

Джоанна помолчала, но не удержалась:

– Эй! Тщательник! А когда мы получим наши? На этот раз он даже не повернулся – все его головы были твердо повернуты в сторону королевы.

– Последними, конечно. Ты и я убили гнездо и спасли самое королеву.

Его тела чуть ли не дрожали от напряжения. Он боится до судорог! Вдруг Джоанна поняла почему. Очевидно, Резчице просто было сохранять разум в присутствии всего лишь одного внешнего элемента. Но наоборот – другое дело. Послать одного из себя в другую стаю – это значит утратить часть сознания и довериться этой другой стае. С этой точки зрения… Джоанна вспомнила исторические романы, в которые любила играть. В Темные Века на Ньоре дамы, получая аудиенцию у королевы, вручали ей свой меч и преклоняли колено. Это был способ поклясться в преданности. И здесь то же самое, хотя, поглядев на Тщательника, Джоанна поняла, что здесь даже по форме церемония может быть очень пугающей.

Еще три медали нашли героев, и Резчица булькнула аккорды, составлявшие имя Тщательника. Начальник Артиллерии застыл как оцепенелый и испустил ртом пару свистящих звуков.

– Джоанна Олсндот, – произнесла королева и добавила несколько слов на языке стай – что-то насчет выйти вперед.

Джоанна встала, но ни один элемент Тщательника не шевельнулся.

Королева рассмеялась по-человечески. Она держала две полированных броши.

– Я все объясню позже по-самнорски, Джоанна. Сейчас просто подойди ко мне с одним из Тщательника. Тщательник?

Вдруг они оказались в центре внимания тысяч глаз. Ни «арк», ни разговоров. Джоанна такого не испытывала с тех пор, как играла Первого Колониста в школьной постановке «Приземления». Она наклонилась вперед, ее голова оказалась рядом с одной из голов Тщательника.

– Пойдем, друг! Мы с тобой герои. Оглянувшиеся на нее глаза вылезали из орбит.

– Я не могу. – Это было сказано почти неслышимо. При всей этой молодцеватости и щегольских заглушках артиллериста Тщательник был напуган до смерти. Но у него это был не страх сцены. – Я не могу разорвать себя. Не могу!

Задние ряды приглушенно забулькали – в основном канониры Тщательника. Ради всех Сил, неужели его за это осудят? Средневековье, черт бы их побрал. Глупые люди. Даже разорванный на части, Тщательник спас их задницы, и теперь…

Она обняла его за пару плеч.

– Мы с тобой это уже делали, ты и я. Помнишь?

Головы кивнули:

– Что-то помню. Эта моя часть.., одна.., не могла бы.

– Верно. И я не могла бы. Но вместе мы убили волчье гнездо.

Тщательник секунду смотрел на нее, глаза его дрожали.

– Да, мы это сделали.

Он встал на ноги, резко дернул головами, заглушки хлопнули.

– Да!

И он придвинул к ней своего белоголового.