Американские боги - Нил Гейман

— Не влезай в неприятности, — напутствовал Среда. — Не высовывайся. Не баламуть воду.

— Все одновременно не делать?

— Ты, сынок, не умничай со мной. В Лейксайде ты заляжешь на дно. Здесь ты будешь в безопасности. Считай это серьезным одолжением с моей стороны. В большом городе они бы через пять минут тебя унюхали.

— Залягу на дно и не шевельнусь. — Тень верил в то, что говорил. Неприятностей ему и так на всю жизнь хватит, самое время с этим покончить. — Когда тебя ждать обратно? — спросил он.

— Скоро, — ответил Среда, опустил окно, дал по газам и скрылся в морозной темноте.

Глава одиннадцатая

Трое хранят тайну, если двое из них мертвы.

Бен Франклин. Календарь бедного Ричарда

Три дня уже стоял мороз. Даже в полдень температура не поднималась выше нуля. Тень удивлялся, как люди выживали в такие зимы, когда еще не было электричества, теплых масок и термального белья, когда не было современных средств передвижения.

Он сидел в заведении, которое совмещало функции рыболовного магазина, солярия и видеопроката, и Хинцельманн показывал ему свои самодельные насекомовидные наживки для форели. Тень и не ожидал, что они окажутся такими занятными: яркие имитации живых насекомых, сделанные из перьев и ниток, и в каждой спрятан крючок.

Хинцельманну он задал прямой вопрос.

— Начистоту? — сказал Хинцельманн.

— Начистоту, — кивнул Тень.

— Ну, — сказал старик, — не все переживали такие зимы, некоторые умирали. Дырявые дымоходы, неисправные кухонные плиты, печки с плохой вентиляцией сгубили не меньше народу, чем холод. Трудные были времена — все лето и всю осень напролет запасались едой и дровами на зиму. Но хуже всего было, когда люди сходили с ума. Я слышал, по радио передавали, что это как-то связано с солнечным светом, мол, зимой света не хватает. Отец рассказывал, у народа прямо крыша ехала — зимнее безумие называлось. В Лейксайде всегда поспокойнее было, а вот в других городах в округе — жуть что творилось. Когда я был маленьким, еще ходила в народе такая поговорка: если к февралю служанка тебя не пришила, значит, бесхарактерная у тебя служанка.

Книжки со сказками были на вес золота — тогда в городе еще не было библиотеки, и все, что можно было читать, ценилось как настоящее сокровище. Когда моему дедуле братец прислал из Баварии книжку, наши местные немцы собирались в ратуше, чтобы послушать, как дедуля читает сказки, а потом финны, ирландцы и все остальные заставляли немцев их пересказывать.

В Джибвее, в двадцати милях к югу, обнаружили женщину, которая бродила зимой по лесу в чем мать родила, прижимая к груди мертвого ребеночка. И как ее ни уговаривали, она ни за что не хотела его отдать, — задумчиво покачав головой, Хинцельманн закрыл витрину с наживками. — Не идет дело. Дать вам карточку клиента нашего видеопроката? Скоро у нас откроют прокат блокбастеров, и тогда мы точно будем не у дел. Хотя на данный момент у нас очень неплохая подборка.

Тень напомнил Хинцельманну, что у него нет ни телевизора, ни видеомагнитофона. Ему нравилось общаться со стариком — нравилось слушать его сказки и воспоминания о прошлом, нравилась его усмешка, которая внезапно делала его похожим на кобольда. И если бы Тень стал сейчас объяснять, что телевизор действует ему на нервы с тех самых пор, как он взял в привычку еще и разговаривать с ящиком, ситуация, скорее всего, получилась бы неловкая.

Хинцельманн пошарил под прилавком и вытащил пеструю жестяную коробочку — по виду она смахивала на рождественскую коробку из-под шоколадных конфет или печений: с крышки радостно скалился Санта Клаус, который держал в руках поднос с кока-колой. Хинцельманн снял металлическую крышку: внутри оказались блокнот и книжечки лотерейных билетов.

— Сколько вам выписать?

— Чего выписать?

— Лотереек. Сегодня мы вывозим старый драндулет на лед — лотерейки уже начали продавать. Один билет — пять долларов, десять билетов — сорок долларов, двадцать билетов — семьдесят пять. Покупая один билет, вы покупаете пять минут. Мы, конечно, не обещаем, что она уйдет на дно именно в те пять минут, на которые вы поставили, но тот, кто ближе всего угадает время, выиграет пятьсот баксов, а если она потонет именно в пределах ваших пяти минут, вы получите тысячу. Чем раньше вы покупаете билет, тем меньше времени забито. Желаете взглянуть на информационный листок?

— Конечно.

Хинцельманн протянул Тени отксеренную страничку. Драндулетом, который должен был простоять всю зиму на льду посреди озера, оказалась старая машина со снятыми мотором и бензобаком. В один прекрасный момент весной лед начнет таять, и когда истончится настолько, что уже не сможет выдержать веса машины, драндулет пойдет ко дну. Самое раннее затопление драндулета пришлось на двадцать седьмое февраля («В девяносто восьмом это было. Ту зиму и зимой-то назвать язык не повернется»), а самое позднее — на первое мая («Это было в пятидесятом. Тогда казалось, зима не кончится, пока кто-нибудь не вобьет ей в сердце кол»). А чаще всего машина тонет в начале апреля — обычно в середине дня.

В разлинованном блокноте Хинцельманна дневное время в апреле было вычеркнуто, его уже разобрали. Тень купил тридцать минут 23 марта, с девяти до девяти тридцати утра, протянув Хинцельманну тридцать долларов.

— Вот бы все наши местные раскупали билеты с таким энтузиазмом, — сказал Хинцельманн.

— Это в благодарность за то, что вы подвезли меня в тот первый вечер.

— Нет, Майк, — поправил Хинцельманн. — Это ради детей. — В это мгновение его морщинистое лицо сделалось серьезным, исчезла даже тень привычного озорства. — Подходите сегодня днем, поможете вытолкнуть драндулет на лед.

Он отдал Тени шесть голубых билетов. На каждом старомодным почерком Хинцельманна были выведены дата и время. Потом он занес эту информацию себе в блокнот.

— Хинцельманн, — начал Тень, — вы когда-нибудь слышали об орлиных камнях?

— На севере от Райнлендера? Хотя там Орлиная река. Наверное, нет, не слышал.

— А о гром-птицах?

— Ну, на Пятой стрит раньше была багетная мастерская «Гром-птица», но она закрылась. Мало вам от меня пользы, да?

— Ну что вы!

— Я вам вот что скажу, идите в библиотеку. Там хорошие люди работают, хотя на этой неделе они там, наверное, носятся со своей книжной распродажей. Я ведь вам, кажется, показывал библиотеку?

Тень кивнул и распрощался со стариком. Как же он сам не догадался пойти в библиотеку! Он сел в свой пурпурный «Форанер» и поехал в южном направлении по главной улице вдоль озера, пока не достиг его самой южной точки, где стояло похожее на замок здание городской библиотеки. Он зашел и увидел указатель с надписью «КНИЖНАЯ РАСПРОДАЖА». Стрелка указывала на полуподвальный этаж. Сама библиотека располагалась на первом. Тень потопал ногами, сбивая с ботинок снег.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});