Шиллинг на свечи. Исчезновение - Джозефина Тэй

осталась только труха.

— Ну и? — подтолкнул его Грант, потому что, казалось, продолжать тот не собирается.

— Между нами произошла, я бы сказал, размолвка. Я… я был раздражен. Но не более.

— Он раздражал вас так сильно, что вы оставили его в пабе, а сами ушли?

— Я люблю быть один.

— И вы отправились спать, не дожидаясь возвращения Сирла.

— Да. Мне не хотелось больше разговаривать в тот вечер. Говорю вам, он раздражал меня. Я подумал, может быть, утром мое настроение улучшится, а он не будет так провоцирующе дерзить.

— А он дерзил?

— Да, думаю, это точное слово.

— По поводу чего?

— Я не обязан говорить вам этого.

— Вы не обязаны ничего говорить мне, мистер Уитмор.

— Да, знаю, что не обязан. Но я хотел помочь, чем могу. Видит Бог, как бы я хотел, чтобы это дело прояснилось как можно скорее. Просто мы… мы разошлись во мнении по весьма личному и не относящемуся к делу вопросу. Это не имело никакого отношения к тому, что случилось с Сирлом вечером в среду. Конечно же, я не поджидал его, спрятавшись, когда он шел в лагерь, и не спихивал в воду — и вообще не трогал его.

— Вы не знаете никого, кому бы пришло в голову учинить над ним насилие?

Прежде чем ответить, Уитмор поколебался. Он подумал о Серже Ратове.

— Во всяком случае, не такого типа насилие, — произнес он наконец.

— «Не такого типа»?

— Не типа «дожидаться-в-темноте».

— Понимаю. Обычная пощечина проще? Я слышал, Серж Ратов устроил сцену.

— Всякого, кто живет в непосредственной близости от Сержа Ратова и кому тот не устроил сцену, можно считать ненормальным, — заявил Уолтер.

— Вы не знаете никого, кто мог бы иметь зуб на Сирла?

— В Сэлкотте — никого. А в других местах я не знаю ни его друзей, ни его врагов.

— Вы разрешите мне взглянуть на вещи Сирла?

— Я не против, но Сирл, возможно, был бы против. Что вы надеетесь найти, инспектор?

— Ничего особенного. Вещи человека могут быть очень красноречивы. Просто я ищу какое-нибудь объяснение, которое помогло бы понять эту загадочную ситуацию.

— Тогда я провожу вас наверх, если вы больше ни о чем не хотите спросить меня.

— Спасибо, нет. Вы мне очень помогли. Мне бы хотелось, чтобы вы отнеслись ко мне с большим доверием и рассказали, из-за чего произошла ссора…

— Ссоры не было! — решительно воскликнул Уолтер.

— Простите, пожалуйста. Я имел в виду — почему вы рассердились на Сирла? Это сказало бы мне больше о Сирле, чем о вас. Но, вероятно, с моей стороны опрометчиво надеяться на вашу откровенность.

Уитмор остановился в дверях, обдумывая слова Гранта.

— Нет, — медленно проговорил он. — Я понимаю, что вы имеете в виду. Но сказать вам — означало бы впутать… Нет, пожалуй, я не могу.

— Понимаю. Пойдемте наверх.

Когда из библиотеки, где происходила их беседа, они выходили в баронский холл, в дверях гостиной появилась Лиз и направилась через холл к лестнице. Заметив Гранта, она остановилась; лицо ее вспыхнуло от радости.

— О! — воскликнула она. — У вас есть о нем новости!

Услышав ответ Гранта, что новостей нет, она, казалось, была озадачена.

— Но ведь именно вы представили его тетушке, — попыталась настаивать Лиз. — На той вечеринке.

Это было новостью для Уолтера: Грант заметил, что тот удивился. Он почувствовал также, что Уолтеру неприятна вспышка нескрываемой радости на лице Лиз.

— Лиз, дорогая, — проговорил Уолтер холодным, чуть-чуть злым тоном, — это инспектор уголовного розыска Грант из Скотланд-Ярда.

— Из Ярда! Но… ведь вы же были на той вечеринке!

— Полисмену не возбраняется интересоваться искусством, — сказал Грант, улыбнувшись. — Только…

— О, простите! Я не это имела в виду.

— Я лишь заглянул туда, чтобы забрать одного из своих друзей. Сирл стоял у дверей, и у него был совершенно потерянный вид, потому что он не знал мисс Фитч в лицо. Вот я и отвел его и представил. И все.

— А теперь вы приехали сюда — расследовать…

— Расследовать, куда он исчез. У вас есть какие-нибудь соображения, мисс Гарроуби?

— У меня? Нет. Абсолютно никаких. Я просто не вижу смысла в его исчезновении. Это фантастическая бессмыслица.

— Если еще не слишком поздно, мог бы я поговорить с вами после того, как посмотрю вещи Сирла?

— Что вы, конечно, совсем не поздно. Еще нет десяти часов. — Голос Лиз звучал утомленно. — С тех пор как это произошло, время все тянется и тянется. Как будто накурилась… гашиша, да? А вы ищете что-то определенное, инспектор?

— Да, — ответил Грант. — Ищу подсказку. Но очень сомневаюсь, что найду ее.

— Я буду ждать вас в библиотеке. Надеюсь, вы найдете что-нибудь, что поможет вам. Это ужасно — словно висишь на паутинке.

Осматривая вещи Сирла, Грант думал о Лиз Гарроуби — «милой, дорогой Лиз», как называла ее Марта — и о том, насколько она подходит «мямле», по выражению Вильямса. Всегда трудно сказать, что нашла женщина в мужчине, а Уитмор был, конечно, знаменитостью и завидной партией. Все это Грант говорил Марте в тот день, когда они ушли с вечеринки. Но насколько права была Марта относительно способности Сирла расстраивать планы? Насколько Лиз Гарроуби подпала под обаяние Сирла? Было ли внимание, которое она проявила в холле по отношению к Гранту, вызвано радостью, что он принес хорошие известия и с Сирлом ничего плохого не случилось, или просто облегчением оттого, что спал тяжкий груз подозрений и уныния?

Руки Гранта привычными движениями машинально перебирали вещи Сирла, а мысли инспектора были заняты другим. Какие вопросы задать Лиз Гарроуби, когда он спустится к ней?

Сирл занимал комнату на втором этаже в увенчанной зубцами башне, возвышавшейся слева от парадного входа, выполненного в стиле Тюдоров. Окна комнаты выходили на три стороны, и сама комната была большой, с высоким потолком. Обставлена она была типичнейшей мебелью с Тоттенхэм-Корт-роуд, немного слишком веселенькой и простенькой для викторианского размаха помещения. Комната выглядела совершенно безликой, и Сирл явно ничего не сделал, чтобы наложить на нее отпечаток собственной личности. Странно, подумал Грант. Ему редко доводилось видеть комнату, в которой бы жили достаточно долго и при этом она осталась бы начисто лишенной какой-либо личностной ауры. На туалетном столике лежали щетки, на тумбочке у кровати — книги, но никаких следов самого обитателя комнаты. Так могла бы выглядеть комната в витрине.

Конечно, комнату подмели и убрали после того, как жилец вышел из нее шесть дней назад. И все же. Все же.

Ощущение странности было столь сильным, что Грант прекратил работу, остановился и огляделся, размышляя. Он