Дейр - Филип Фармер

— Ну и дурак! — крикнула ему Полли на прощание.

Он проводил взглядом обоих, пока они не скрылись за поворотом, затем вернулся в ту ячейку, где лежал отец. Через несколько минут туда вошли Р-ли и ее отец.

— Солдаты окружили кадмусы, — сказал О-Рег. — Капитан Гомес и Чаковилли потребовали, чтобы мы выдали всех людей. Я собираюсь выйти на переговоры с ними.

Он обнял и поцеловал Р-ли.

— Вы ведете себя так, будто видитесь в последний раз, — удивился Джек.

— Мы всегда целуем друг друга, даже тогда, когда собираемся разлучиться на несколько минут. Кто знает? В этом мире мы можем потерять друг друга навеки в любую минуту. Но сейчас действительно существует очень большая опасность.

— Пожалуй, нам с отцом лучше сдаться, — сказал Джек. — Нет веских доводов в пользу того, чтобы из-за нас подвергалась опасности вся ваша колония.

— Пожалуйста, больше не говори об этом, — нетерпеливо проговорила Р-ли. — У нас нет выбора. Эти таррта (слово на языке гривастых, обозначающее “прибывшие позже”) в такой же степени хотят напасть на нас, как и на вас.

Джек начал ходить по ячейке. Р-ли села на груду мехов и принялась тихонько напевать, расчесывая волосы. Ее самообладание и беззаботная улыбка раздражали его.

— Ты говоришь, что вы — тоже люди! Как же вы можете быть такими беспечными? — со злостью бросил он.

Р-ли улыбнулась.

— Потому что это сейчас необходимо. Какая мне польза от того, что я буду растрачивать себя в беде ненужными тревогами и капризами? Если бы я могла сделать что-то определенное, я бы это сделала. Но это не в моих силах. Поэтому я стараюсь отодвигать от себя заботы. Я знаю, что они никуда не денутся, они как бы скрыты от меня.

Он непонимающе посмотрел на нее.

— Если ты, дорогой, когда-нибудь прошел бы обряды, ты тоже мог бы так себя вести. И был бы счастлив, что наделен такой способностью.

Вошла женщина-вийр.

— Джек Кейдж, — сказала она. — О-Рег хочет, чтобы ты показался Гомесу и Чаковилли. Они утверждают, что тебя убили. Они угрожают напасть, если не увидят тебя. О-Рег говорит, что если ты не хочешь, то можешь этого не делать.

— Им известно, что Полли О’Брайен была здесь, — сказал Джек. — Что с ней?

— Она тоже должна выйти. Солдаты пришли слишком быстро — она не успела выбраться отсюда.

Р-ли поднялась и сказала:

— Я выйду вместе с тобой, Джек.

— Мне кажется, тебе не следует этого делать. Это требование, возможно, всего лишь уловка, чтобы схватить Полли и меня. Может быть, они замышляют также убить тех гривастых, которые выйдут. Нет, тебе лучше остаться.

— Я иду с тобой. Не надо спорить.

Выйдя в проход, Джек спросил у гривастой, которая принесла ультиматум:

— Что они говорили в отношении моего отца?

— Гомес хочет видеть и его. О-Рег объявил, что у него слишком тяжелые повреждения, не позволяющие ему двигаться. Но Гомес сказал, что ему необходимо твое подтверждение.

— Я подозреваю западню, — сказал Джек. — Почему вдруг они так нами заинтересовались? Мы нашли себе здесь убежище и тем самым поставили себя вне законов Дионисии. Почему их так беспокоит наша судьбы?

— Я сомневаюсь в том, что они заботятся именно о вас, — ответила Р-ли. — Они ищут повод для того, чтобы напасть на нас. Мы пытаемся, насколько это возможно, умиротворить их.

Но мы не такие уж беспомощные: в распоряжении О-Рега имеется пятьдесят вооруженных воинов, и если на нас нападут, то мы докажем, что с нами нельзя обращаться, как с безродными щенками.

Они прошли сквозь диафрагму и пространство внутри рога кадмуса, а затем вышли на лужайку. Солнце взошло примерно час назад, и на лугу было уже совсем светло. У входа в кадмус стоял О-Рег и группа сатиров с луками и копьями. Полли О’Брайен была в нескольких шагах позади Слепого Короля.

Переговоры с О-Регом вели двое людей. Гомес, командир гарнизона, был невысок и коренаст, широколицый, с густыми светлыми усами. На нем был конический кожаный шлем, кожаная кираса и длинная юбка военнослужащего Дионисии. На широком кожаном поясе висели ножны и кобура для пистолета со стеклянным дулом и кремниевым затвором. Стеклянную шпагу он держал в руке. Чаковилли стоял рядом с ним. Позади них, на удалении в сорок метров, стояло несколько сотен солдат и около пятидесяти местных жителей, вооруженных главным образом луками. Небольшой отряд был вооружен мушкетами со стеклянным дулом.

— Тебя держат здесь против твоей воли? — спросил Гомес, увидев Джека Кейджа. — Твой отец жив?

Джек открыл было рот, чтобы смело сказать правду, но слова застряли у него в горле. Он впервые в полной мере осознал, что он делает, когда столько глаз были устремлены на него, причем большинство этих людей были представителями властей его родины. Он был предателем. Хуже того, он перешел на сторону врага рода человеческого, существ без души, которые отвергали его бога. Он будет отлучен от церкви, предан анафеме до конца дней своих, будет сожжен заживо. Его имя станет бранным словом, любой человек будет иметь право его презирать и ненавидеть.

Р-ли, стоявшая рядом, дотронулась до его плеча.

— Я понимаю те чувства, которые ты испытываешь, — прошептала она. — Никто не может просто так отрезать себя от своих соплеменников. Если ты не сможешь этого сделать, я тебя пойму.

Позже он задумался над тем, знала ли она, что надо сделать в данный момент, чтобы добиться того, что ей было нужно. Неужели она настолько хороший психолог, что поняла, к каким струнам его души надо прикоснуться, каким образом задеть его гордость и его любовь к ней?

Тогда же он совсем не думал об этом и действовал почти бессознательно. Он обнял Р-ли за талию, развернулся лицом к Гомесу и Чаковилли и поцеловал ее прямо в губы.

Толпа разразилась возмущенными выкриками.

— Гнусный ублюдок! — закричал Гомес.

О-Рег был потрясен. Он подошел вплотную к Джеку и свирепо прошептал:

— Глупец! Ты хочешь, чтобы прямо сейчас началось сражение? Ты хочешь, чтобы нас всех поубивали?

Потом отступил назад со словами:

— Ну что ж, того, что сделано, не поправишь. Для тебя теперь нет пути назад, Джек Кейдж. Так же, как и для всех нас.

— Я люблю тебя, — сказала Р-ли.

Джек был так ошеломлен своим собственным поступком, что был в состоянии, близком к обмороку. Сердце в его груди стучало, как молот.

Голос О-Рега перекрыл все остальные голоса.

— Вот вам и ответ! Джек Кейдж добровольно пришел сюда и желает остаться у нас. Что касается его отца, он будет освобожден, как только сможет ходить — если пожелает вернуться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});