Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

– Госпожа Герлин Орнемюнде? – внезапно спросил рыцарь, который в этот вечер впервые ужинал за столом господина Роланда.

Странствующий рыцарь был родом из Рейнланда, из очень маленькой крепости, но обладал прирожденным талантом выбивать противника из седла и искусно владел мечом. Он уже заработал себе имя в турнирах и теперь намеревался пробиться в Сицилию, чтобы там присоединиться к войску кайзера. Причем господину Бальдвину приходилось пробиваться в прямом смысле этого слова: он переезжал с одного турнира на другой, порой нанимался сопровождать торговцев или паломников и всегда был рад найти приют хотя бы на пару дней в любой крепости. Роланд предложил ему остановиться в Лауэнштайне и даже подумывал оставить его у себя – в крепости было очень мало боеспособных рыцарей.

Рыцари Лауэнштайна остались верны Дитриху. После захвата крепости Роландом они в знак протеста покинули крепость. Большинство из них направилось под предводительством сына господина Лорана в Сицилию. Рыцари не стремились попасть в спорную крепость, и никто не отправлял сюда оруженосцев на обучение. Так что Роланд ощущал себя изгоем. Пока король не признает его хозяином крепости, рыцари будут сторониться захватчика. Поэтому Роланд сердечно приветствовал редких посетителей. Странствующий рыцарь Бальдвин из Бреста ничего не знал о произошедших здесь событиях, когда госпожа Лютгарт, приветствуя его, протянула ему кубок с вином, а хозяин крепости пригласил его к столу.

Когда он упомянул имя Герлин, все повернулись к нему.

– Я не уверен, но мне кажется, я где-то уже слышал это имя, – сказал рыцарь, немного смутившись оттого, что все внимание было приковано к нему. – Но… да, теперь я вспоминаю, это было в одном трактире, и рыцарь был уже порядком выпивший. Он восторгался этой женщиной и…

– Что за рыцарь? – допытывался Роланд. – Флорис де Трилльон?

Господин Бальдвин покачал головой.

– Нет, нет, он был… из Рейнланда. Как же его звали? Господин… гм… Бертольд, да, Бертольд из Бингена. Мы… гм… беседовали о том, какие женщины когда-либо пробуждали в нас желание… Прошу прощения, господин Роланд, разумеется, о дамах не подобает так говорить, но мы оба были пьяны…

– И этот тип упомянул госпожу Герлин? – нетерпеливо спросил Одемар из Штайнбаха. Придворные речи не значили для него ровным счетом ничего. – Ну да, она, несомненно, красотка… может, немного худощава, но…

– Господин Одемар, никого не волнует, насколько желанной вы находите даму! – перебил его Роланд. – Да и влечение этого господина Бертольда также не…

– Рыцарь вожделел женщину, которая была похожа на хозяйку Лауэнштайна, – заявил господин Бальдвин. Похоже, он вспоминал детали разговора. – Она путешествовала вместе с какими-то паломниками, которых господин Бертольд охранял, мы встретили их на постоялом дворе неподалеку от Заарбрюкена. Причем его подопечные выглядели действительно странно. Он рассказывал о потаскухе, звездочете, цирюльнике… Похоже, он сопровождал группу шутов. И он сох по одной женщине из этой группы, потому что она была похожа на некую Герлин из Орнемюнде. Больше я ничего не знаю, вероятно, для вас это мало что дает…

– И эту женщину не сопровождал рыцарь? – полюбопытствовал Роланд. – Или еврей? Был ли у нее ребенок?

Господин Бальдвин пожал плечами:

– Я кутил с этим господином Бертольдом всего одну ночь. Даже делил с ним соломенный тюфяк, вы же понимаете, какие там условия на этих постоялых дворах. Но утром я встал рано и двинулся дальше. Других путников я не рассматривал. – Он задумался. – Однако… я видел там по крайней мере одну женщину с ребенком. Она тоже рано проснулась, ее супруг просил у хозяина молока для малыша…

– Как она выглядела? – не унимался господин Роланд.

Господин Бальдвин покачал головой.

– Господин Роланд, я правда не знаю. Я не обратил на нее внимания, к тому же у меня гудела голова, и я весь был искусан блохами. Это был не постоялый двор, а какой-то ужас! Но они точно не принимали евреев. И кроме меня, господина Бертольда и его людей, больше там рыцарей не было.

– Если он видел ее в Заарбрюкене, значит, она направлялась в Париж, – размышлял Одемар из Штайнбаха. – Может ли она рассчитывать на поддержку французского короля?

Роланд покачал головой:

– Разве что английского…

– Паломники направлялись в Турень, – вспомнил господин Бальдвин. – К могиле святого Мартина или куда-то еще.

Роланд вскочил как ужаленный.

– Турень! Ну конечно, она направляется в Лош! Там владеет огромным поместьем один из Орнемюнде, если я не ошибаюсь. Возможно, близкий родственник ее покойного Дитриха…

– Если это была она, – заметил Одемар.

Роланд бросил на него мрачный взгляд.

– Нам нужно это выяснить! В чем дело, господин Одемар, вы разве не жаждете приключений? Как насчет поездки на юг?

– В той стороне идут сражения, – заметил господин Бальдвин. – Плантагенет высадился в Нормандии…

– Меня не пугают никакие сражения! – вскипел Одемар из Штайнбаха. И действительно, он, еще будучи ребенком, не страшился никаких потасовок, а теперь был необыкновенно сильным воином. Спокойная жизнь в крепости Лауэнштайн наводила на него тоску. – Кто знает, возможно, появятся и другие возможности обрести славу и почет.

Роланд пожал плечами:

– Как по мне, зарабатывайте себе славу и почет, но прежде привезите сюда Герлин Орнемюнде. И ее сына! В крайнем случае хотя бы одного ребенка. Она могла и погибнуть во время военных действий, откуда кайзеру знать, что там произошло. Когда вы выезжаете?

Одемар из Штайнбаха отправился в путь на следующий день – один, без оруженосцев и рыцарей. Он считал, что так будет быстрее, а если ему понадобится помощь в похищении ребенка, наверняка найдется парочка странствующих рыцарей или каких-нибудь мошенников, которых он сможет нанять. В спорных землях было предостаточно всякого сброда, так что никого не надо было брать с собой, чтобы затем еще и уговаривать этих людей пойти на преступление.

Он быстро добрался до Бамберга, а по пути терпеливо расспрашивал в монастырях о группах паломников, ночевавших там в последние недели. Уже в Эрбахе его ожидали хорошие новости. Группа путников двигалась в сторону Тура, среди них было несколько женщин. Проследить за маршрутом господина Мартинуса и его спутников было легко. За короткое время господин Одемар добрался на своем быстром коне до Парижа. Рыцарь ликовал, вскоре услышав там о господине Мартинусе. Маленький звездочет, как и прежде, зарабатывал горы золота, предлагая свои услуги рыцарям короля, а также охотно предсказывал по звездам судьбу их дамам. Он проживал в Лувре и пребывал под покровительством главнокомандующего и опекой своей Марты. Пожилая женщина, воодушевленная отъездом Марии, энергично вела хозяйство. Она ограждала Мартинуса от вина и видений святого Мартина и чувствовала себя счастливой, пересчитывая заработанные им деньги. Господина Леопольда приняли в одну из школ при соборе, он усердно учился, впрочем, по привычке втягивал голову в плечи. Однако никакой строгий учитель не мог быть хуже своенравного отца и сварливой матери.

Именно госпожа Марта и рассказала господину Одемару со всеми деталями историю цирюльника Фридерикуса и его жены Линдис, которые, ко всеобщему ужасу, оказались евреями.

– Этого цирюльника, говорят, сожгли или забили камнями после того, как он убил рыцаря! Только представьте себе, рыцаря! А эту госпожу Линдис… и маленькую потаскуху, их забрали и отправили к королю… Наверно, сожгут их как еретиков, этих двоих, в Вандоме!

Одемар терпеливо слушал ее бесконечное тарахтение. Он знал, что Соломон из Кронаха мог убить рыцаря в бою на мечах, однако он сомневался, что двух разоблаченных евреек будут везти в Вандом для того, чтобы сжечь на костре. Должна быть другая причина…

Но, как бы то ни было, Герлин ускользнула от него! Неуклюжему, сильному как медведь рыцарю стало казаться, что его желанная добыча всегда на шаг опережает его. Однако сеанс у господина Мартинуса придал ему уверенности. Звезды ясно указывали, что ему надо держать путь в Вандом, найдет он там Герлин или нет. Звездочет посоветовал ему присоединиться к войску французского короля, а потом надо будет действовать по обстоятельствам. Ведь он хотел не только заполучить Герлин, но также добиться славы и почета… И баварскому рыцарю казалось не таким уж сложным делом сбросить Ричарда Плантагенета в море…

Войско короля Филиппа как раз готовилось выступить в поход, когда Одемар явился в штаб. Похоже, в армии царил беспорядок – у рыцаря никто не потребовал пропуска и не досмотрел его, когда он въезжал в лагерь. Хотя герцог из свиты короля, который исполнял обязанности маршала и временно командовал войсками, и сердечно поприветствовал новоприбывшего рыцаря, однако, принимая его в ряды воинов, не стал соблюдать формальности.