Сердце тени. Книга 2 - Екатерина Стадникова

– Хорошо, – кивнул Коллоу. – Только, боюсь, вам все же придется терпеть присутствие Сэра Тангла. Я собираюсь поручить ему лично устранить последствия своего нестандартного способа вести расследование.

– Это так необходимо? – почти взмолился седой монах.

– Увы, – подтвердил Джулиус.

Тягостное молчание несколько расстраивало. Плодотворное сотрудничество с представителями Церкви требовало меньшей настороженности с их стороны. Пустые слова ничего не стоят, но порой имеют больший вес, чем золото.

– Сэр Тангл должен получить свой урок смирения.

Собеседники задумались, но эти раздумья уже не беспокоили. Чем обосновывать решение и тратить время, достаточно дать оппонентам почувствовать, что вы мыслите в одном направлении.

Следующие полчаса Джулиус разбирался с нюансами предстоящих похорон. Он успел забыть, сколько мелочей нуждается во внимании. Поэтому Коллоу даже обрадовался ожившему карманному зеркальцу.

– Мое присутствие необходимо в другом месте, – пояснил он перед тем, как попрощаться.

Позиция Отто в отношении мальчишки вполне понятна, хоть и неожиданна. Джулиус был почти уверен, что в случае Клауса юношеская влюбленность пройдет так же быстро, как и возникла. При условии, что она вообще есть.

К несчастью, прямо высказать мальчишке эту свою гипотезу – убийственная глупость. Им таким кажется, что нет ничего важнее сиюминутного счастья.

«Возможно, они правы», – в сердце шевельнулась прозрачная грусть.

Коллоу неслышно опустился на ступеньки, ведущие к парадному входу, взбежал до двери и позвонил в колокольчик.

– Вы хотели меня видеть, Сэр? – Клаус выглядел взволнованным. – Не стойте на пороге.

Усиленно изображая гостеприимство, мальчишка проводил Джулиуса на кухню. Просторная комната с одним плотно зашторенным окном. На плите уютно попыхивал чайник, а на столе красовались три чистых кружки и сахарница.

– Мы собирались выпить чаю, – замялся он. – Но профессора Дарроу вызвал к себе ректор, а дедушка почувствовал легкое недомогание, принял снотворное и теперь отдыхает. Я могу предложить вам чашечку?

– Можешь, но я откажусь. – Коллоу развеял маску. – К моему глубочайшему сожалению, Тени не умеют находиться в нескольких местах одновременно. А после того, как я официально остался без связного, расстояния воспринимаются совсем по-другому.

– У вас все еще есть я, – мальчишка гордо вскинул голову.

– Пока нет, – возразил Джулиус. – Нужно официальное разрешение господина Отто.

Взгляд Клауса сделался пристальным.

– Случилось что-то еще, Сэр?

– Должно случиться, – напустив на себя таинственный вид, сообщил Коллоу. – Твои знакомые девочки, Эмьюз и Лют, должны стать полноценными Танцорами. Но один старый гоблин отказывается лечить Варлоу, потому что это заденет чувства его внука.

– Не понимаю… – Огонь под чайником погас, и пузатая посудина в клубах белого пара плавно двинулась к столу.

– Сядь, – попросил Джулиус, пододвигая себе стул.

Чайник понуро вернулся на плиту, где и затих.

– Конечно, можно оставить все, как есть, – продолжил Коллоу. – Признать Варлоу дефектной и отпустить на все четыре стороны. Мы найдем замену, а Эмьюз будет жить дальше, как жила. Один поцелуй, и личное счастье тебе гарантировано, только ты уже не сможешь ее бросить, даже если захочешь. Все Тени – части целого. Нам не дано спокойно умереть от старости в кругу любящих домочадцев. Смерть является в лице Вестника. Пожалуй, самое неприятное, что приходилось делать. Кто-то устает жить и добровольно покидает этот мир, а кому-то приходится. Может статься, однажды ты сам перенесешь меня в свой дом, чтобы я оборвал связь Эмьюз с Призмой, позволив другой Тени занять ее место. Она не будет винить тебя и безропотно примет любую судьбу, какую ты выберешь… Лечение же заключается в том, чтобы Эмьюз потеряла всякую возможность полюбить тебя. Навсегда. Какой вариант нравится больше?

Клаус, не мигая, таращился в никуда. Казалось, его взгляд пронизывает стены и дотягивается до самого горизонта. Мальчишка сжимал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

– Выбор очевиден, – собравшись с духом, произнес он. – Я уговорю дедушку вылечить Эмьюз.

– Не нужно. – Совесть извернулась и впилась мелкими острыми зубками прямо в сердце. – С этим я разберусь и сам. Важно было узнать, насколько хорошо ты понимаешь суть ситуации.

– Я справился? – Черные глаза Клауса походили на стеклянные бусины.

– Более чем, – признался Джулиус. – Вот как мы теперь поступим. Мне не помешает помощь, а тебе способ убежать от тяжелых мыслей. Если совместить одно с другим, получится вполне сносно. Сейчас мне нужно встретиться с ректором Финном, а ты пока отнеси кое-что Сэру Танглу и жди в холле.

«Одной проблемой меньше», – подумал Коллоу, но облегчение отчего-то не наступало. Подло предоставлять выбор там, где его нет. Прими мальчишка какое другое решение, разве что-то бы изменилось? Едва ли.

Даже сладкий до головокружения воздух не успокаивал. Если бы нашелся кто-то способный показать правильный путь! Сириус никак не подходил на эту роль. Он только подкидывал новые вопросы. «Малькольм Мастерс», – одними губами произнес Джулиус. Он не сомневался, что это не приблизит к разгадке личности непрошеного советчика. С другой стороны, не с неба же Сириус упал! Если его история потеряла, в ней вполне могли оставить отпечаток другие Мастерсы. На старой карте наверняка отыщется их дом здесь в Шейдивейл.

Вторая проблема – плашка. Не исключено, что старый гоблин сумеет разгадать ее секрет. Так или иначе, от попытки вреда не будет. Этот путь самый очевидный. Есть хитрый предмет – и есть не менее хитрый специалист по хитрым предметам. Но был и «длинный» путь – Фолия и Мария. Первая либо на самом деле не в себе, либо упорно маскируется с неизвестной целью. Любой псионик сойдет с ума, только попытавшись влезть ей в голову. Фолия не боится ни смерти, ни боли, у нее нет никого действительно дорогого. Раньше Джулиус считал, что Корникс такой человек для их Леди, но эта иллюзия растаяла под натиском фактов.

Мария? Тут, прежде чем что-то спрашивать, стоит вернуть себе ее уважение. Ломать псиоников она умеет не хуже Фолии, значит, информацию можно получить только, что называется, «полюбовно». Здесь Джулиус видел для себя только один приемлемый путь – через сердце маленькой девочки. Чем теплее Эмьюз станет относиться к нему, тем больше у Марии будет поводов пересмотреть и свое отношение.

И наконец, последнее, не по значению, а по счету, – поведение Никс. Нет, эта Тень всегда играла по собственным замысловатым правилам. Но еще ни разу их интересы не пересекались настолько, чтобы Корникс попала под подозрение.

Остановившись у последней двери, Джулиус прислушался и постучал.

Финн выглядел усталым и больным. Он спешно проглотил какие-то пилюли, запил водой и поморщился.

– Реж-жим, – виновато пояснил ректор. – Фл-флоранс Гейл со-общила, что с дев-вочкой все в порядке, зн-значит ли это, что я ос-остаюсь на посту? Я уж-уже написал проше-э-ние об от-отставке, но этот ун-университет… и эти д-дети… Готов сл-служить здесь хо-оть уб-уборщиком.

– Успокойтесь, – попросил Коллоу. – Можете смело бросить свое заявление в камин. Другого кандидата в ректоры у Ордена все равно нет. Кроме того, под вашим руководством университет преобразился. Невооруженным глазом видно, когда человек вкладывает в свое дело душу.

– Благодарю вас, Сэр!

«Если бы у Финна был хвост, он бы непременно им вилял», – ехидно отметил внутренний голос.

– Я слышал, что во всей истории не последнюю роль сыграла какая-то книга, – как будто вспомнил Джулиус.

– Нелепая шутка, – покачал головой ректор. – Но если в-вы спросите меня, я готов под-поделиться опасениями. Дело в том, что мне уж-уже доводилось сталкиваться с этой ве-э-щью. Вын-вынужден признать, что страницы к-книги действительно пусты. И то, что она не яв-является предметом эпохи артефактов, сомнений не вызывает. Только я не в-верю в совпадения.

– Вы меня заинтриговали, – улыбнулся Коллоу. – В целях безопасности студентов, прошу передать книгу мне.

– Наверное, так правильнее в-всего, – согласился Финн. – Я со-обирался ее уничтожить, но вы, несомненно, найдете ответы там, где я бессилен.

Как же трудно изображать безразличие, когда живое сердце птицей мечется под ребрами. Невозможно представить, когда Джулиус в последний раз держал в руках «Настольную книгу непослушания». Повинуясь порыву, он открыл предисловие, чтобы увидеть мелкие буковки, похожие на раздавленных козявок, аккуратно уложенных ровными рядами.

– Я же говорил, что страницы пус-пустые, Сэр, – вздохнул ректор.

– Ничего. – Коллоу поспешил спрятать книгу во внутренний карман формы. – Вы мне не одолжите перо и чернила?

– Од-должу, конечно. – Финн вернулся к своему столу.