Защитник монстров - Григорий Шаргородский

Неожиданно я понял, что все «озверевшие» атакуют только башню. Также мне удалось увидеть, что именно озадачило Эйда. Даже волосы на голове зашевелились. Мне казалось, что, пообщавшись с они, меня уже ничем не испугать. Ан нет. Совершив очередной удар, жуткая тварь отошла назад по верху стены для следующей атаки на дверь в башню. Это было нечто фантасмагорическое, и только опираясь на логику, можно было понять, что совсем недавно это было обычным домашним животным. Я даже знал каким. Словно в насмешку, неведомый божок наделил буйвола лапами с когтями и солидным набором клыков. Но не это главное. Массивные рога быка срослись вместе, и на стыке образовался массивный костяной желвак. Вот этой импровизированной кувалдой он и выбивал дверь в башню.

— Неси сам, — вдруг прорычал здоровяк Клепп. Берсеркер по прозвищу Медная Голова вот-вот должен был провалиться в боевое безумие.

Скули, прижатый к земле его свирепым взглядом, повиновался и попытался взвалить меня на спину. Я уже немного оклемался и мог идти сам, но показная «слабость» мне была еще нужна.

Рывок Скули «заставил» меня взвыть и заскрежетать зубами. Клепп озадаченно оглянулся и, рыкнув от досады, подхватил меня под левую руку. В таком положении мы и вбежали в подвал. Короткая заминка сделала нас последними в очереди отступающих. Волокли меня спиной вперед, давая возможность увидеть, как башня покрылась живым ковром, постепенно втискивающимся внутрь проломов. Дикарский божок ощутил угрозу именно из этого места и бросил туда все силы. Теперь Эйд со товарищи вел отчаянный бой, отвлекая на себя все внимание врагов и позволяя остальным соратникам спастись.

Где-то посредине идущего под уклон прохода нас ждали Али и Турнок. Я впился взглядом в глаза рудокопа и кивнул на стены прохода. Умница гном все понял верно. Он тут же начал высекать секирой искры из облицовочного камня.

Клепп, несмотря на вид увальня и тугодума, обладал звериной интуицией. Он уронил меня на пол и обжег ненавидящим взглядом. На его губах запузырилась пена, а глаза совершенно побелели. Казалось, он меня сейчас убьет, но берсеркер лишь крутнулся на месте и словно торпеда рванул к выходу.

Скули тоже соображал быстро. Он бросился за Клеппом, но я успел подставить ему подножку. В этот же момент Турнок ткнул пяткой своей секиры в середину высеченной руны. Камни потолка дальше по проходу глухо ухнули и, немного осев, рухнули вниз. Клеппу все же удалось проскочить наверх, а Скули лишь взвыл от бессильной ярости.

— Сволочь! — прохрипел Говорун, сжимая кулаки.

— Да, сволочь! — заорал я в лицо друга, сбивая его с яростного настроя. — Но я не дам тебе испоганить последнюю волю Эйда. Он хотел спасти тебя и Клеппа, так что теперь жизнь здоровяка вечно будет висеть на моей душе. Про всю жизнь не говорю, потому что ее у нас осталось не так уж много. А теперь заткнись и иди вниз. Турнок мог и перестараться.

Но гном все проделал филигранно — зря на него наговаривал Гурдаг. Камни потолка и тонны земли надежно отделили нас от врага.

В огромном подземелье загорелись магические лампы, освещая чуть больше сотни истерзанных воинов — людей, которым мне стыдно было смотреть в глаза.

Обвал отрезал нас от рева «озверевших», и тишина ударила по ушам тупой болью.

Хотелось выть от бессилия. Рядом огромной горой бесполезных мышц и шипов приуныл Рудый. Он еще больше ссутулился, округляя горб. Какая польза от его смертельного великолепия? И что теперь?

Либо «озверевшие» сами разберут завалы, либо божок «проапгрейдит», скажем, кротов — хрен редьки не слаще. От бессильного желания свернуть этой твари голову, или что там у нее можно открутить, даже зубы заныли. Но до врага мне не добраться. Конечно, можно было попробовать пойти в атаку верхом на Рудом, но в окружении «озверевших» с седоком сагар пробегал бы недолго.

С той стороны завала послышался шорох сдвигаемых камней.

Что ж, все так и должно быть.

Постанывая от боли в ноющих мышцах, я встал и сделал шаг к понуро сидевшим в подземелье людям. Они поверили мне — и сглупили, следовало хоть что-нибудь сказать им, но какие слова могут оправдать ошибку самоуверенного идиота, поддержавшего идею старого маразматика? Мой взгляд скользнул по отвернувшемуся к стене Скули. Рядом, словно повторяя обреченную позу викинга, возвышалась туша сагара. В который раз вид его странного горба вызвал раздражение.

Для чего древние хорохи придумали это уродство? Когда-то мне в голову уже приходила мысль, что в этот «рюкзак» влезет мое тело, но лишь предварительно порубленное на части — кстати, ждать этого действа осталось не так уж долго. Да только вряд ли «озверевшие» будут пихать свою закуску в горб сагара…

Стоп!

Внезапно меня обдало холодом. Маленьким этот горб был до последней линьки, теперь же он значительно вырос, как и сам сагар.

Нет, это бред! Или все же не полностью?

Мысли заметались в черепушке, словно бабочки в банке.

А если туда залезть?

Не скажу, что сам себе поверил, но отчаянная ситуация требовала отчаянных решений, и я готов был ухватиться даже за самую бредовую идею.

Заставив сагара, не вставая с пола, развернуться ко мне спиной, я положил ладони на его горб и сконцентрировался. Виртуальные «настройки» ментального управления сагаром оставались неизменными. Разочарование начало заполнять мою душу, но его быстро прогнала злость, заставив меня, как говорится, тыкать наугад.

В конце бесцельных метаний я просто пожелал, чтобы горб открылся. Тут же под ладоням мелко задрожала броня, и Рудый болезненно всхлипнул. Все случилось внезапно — с противным хрустом горб раскрылся тремя лепестками, прямо по Y-образной линии, которую я до этого не замечал.

Бурундука мне в собутыльники! Ярл Воронов, ты баран! Хотя и это мягко сказано: живший в цирке архар Кузя по сравнению с тобой — Сократ. Выпасть из земного мира и не подумать о скафандре, постоянно норовя залезть в седло! И это при том, что перед глазами постоянно находился пример хах-коваев, которые носили симбионтов в боковых полостях. Да уж, одичал я в этом мире… Но куда смотрел верховный хорох? Вернусь — сварю суп из этой тупой курицы.

Открывшаяся ниша все же была маловата, но что хорошо — ожидаемых мной внутренностей и склизкой «обивки» не было и в помине. Изнутри странный «карман» покрывала мягкая и теплая кожа, больше похожая на бархат.

Возможно, в другое время я бы поостерегся лезть туда без предварительных исследований, но сейчас мне было все равно.

Первая попытка тут же остудила мой пыл. Для лат полость оказалась слишком мала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});