Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующей встрече с американскими военными контрразведчиками Хохлов был представлен одному из начальников, который отличался от оперативных агентов незнанием русского языка и высокомерием. Он потребовал, чтобы Хохлов показал ему свой австрийский паспорт, выданный для проведения операции. В конце встречи он сказал: „Я хочу, чтобы Ваш паспорт был у меня. Дайте мне его, пожалуйста“. Хохлов был огорошен и хотел уже выразить свой гнев, но в разговор вмешался Околович, и ему разрешили оставить паспорт у себя.
Следующая встреча проходила без участия Околовича и Поремского. Этот случай — показательный пример того, как можно загубить важный побег. Если процедура, о которой рассказывает Хохлов, такова и есть на самом деле, остается только удивляться, что количество дезертиров остается очень высоким.
Хохлова попросил рассказать все сначала тот же офицер военной контрразведки США (Леонард). Когда тот закончил рассказ, Леонард вышел с ним в соседнюю комнату, закрыл дверь и сказал: „Послушайте… хватит этой чепухи. Скажите мне, кто Вы на самом деле! Можете говорить все что угодно, кроме того, что Вы капитан советской разведки“.
„Ну, это уже слишком! — ответил Хохлов. — Кто же я, по Вашему мнению?“
„Не знаю. Поэтому и спрашиваю. Может быть, журналист. Может быть, просто псих“. Хохлова арестовали, сняли отпечатки пальцев. Его отвезли в находившийся поблизости „высококлассный концентрационный лагерь“, в котором военная разведка держала допрашиваемых перебежчиков.
Чтобы ему поверили, Хохлов выдал двух немецких агентов, работавших с ним над заданием, и показал место, где было спрятано оружие. Однако его испытания начались тогда, когда он предпринял попытки вывезти свою семью из СССР. Допросы продолжались, и Хохлова считали настолько важным человеком, что к операции подключились разведки Великобритании и Франции, а из Вашингтона прилетели двое агентов ЦРУ. После месяца допросов Хохлову сказали, что его „политические убеждения“ заслуживают доверия. Москва не беспокоилась из-за невыполненной миссии, так как Хохлов регулярно встречался в Вене со своим связным, объясняя ему, что не смог выйти на цель.
После того как дезертир попал в руки западной разведки, ему пришлось пожертвовать своей семьей. В высших эшелонах решили, что дело Хохлова можно представить как победу Запада над Востоком и что он должен устроить пресс-конференцию, на которой объявит о своем дезертирстве. Такая конференция означала тюремное заключение для его семьи. Хохлову дали гарантии того, что американский посол в Москве лично поедет к нему домой во время трансляции пресс-конференции, передаст его жене письмо с объяснением того, что случилось, и предложит ей убежище на территории посольства. После того как такие заверения прозвучали несколько раз, Хохлов согласился выступить на пресс-конференции. От него пытались скрыть пресс-релиз выступления. Он был полон ошибок и абсурда („его жена, активный враг советского режима“ — только одна фраза из многих, которые заставляли Хохлова бледнеть).
Он ждал свою семью после пресс-конференции в течение двух дней, на третий день агент ЦРУ просто сказал ему: „Никто не ездил к Вашей семье в Москве. Я не знаю,“ почему. Похоже, что в последний момент все изменилось». Хохлову так и не удалось узнать, не были ли отправлены приказы или их не выполнили в Москве. Для него неопределенность окончилась. Он дезертировал, но цена побега оказалась очень высокой. Все слова о том, что его жена стала символом свободного мира, что существуют международные организации, которые могут спасти ее, что русские не посмеют тронуть ее, так как делу придана широкая огласка, не могли пошатнуть уверенность Хохлова в том, что вина за заключение или даже смерть жены и ребенка лежит на нем, доверившемся западным спецслужбам.
Со времени побега Хохлов принимал участие в секретных операциях НТС и сейчас живет в Швейцарии. Точно о своей семье он ничего не знает, но от людей слышал, что она находится в одном из сибирских трудовых лагерей. Книгу, написанную Хохловым, НТС распространил в Советском Союзе, и мы можем только гадать, должна ли эта книга отговаривать потенциальных дезертиров решиться на такой шаг, поскольку в ней ярко описывается несоответствие западных спецслужб подобным операциям. С одной стороны, известно, как сказал в 1957 году дезертир Игорь Гузенко, что «в России есть люди и агенты спецслужб, которые ищут возможность начать жизнь в свободном обществе, передав Западу ценные документы, свидетельствующие о шпионаже, которым руководит Кремль». С другой стороны, у нас есть пример Николая Хохлова — пример принуждения, грубости и нарушенных обещаний. Очевидно, что, если мы спросим у Хохлова, как бы он поступил, если бы начал все сначала, его ответ будет не в пользу Околовича.
Позиция западных стран по отношению к перебежчикам с Востока полна противоречий. Официальный Вашингтон поощряет дезертирство как бегство к свободе, прекрасное решение для порабощенных жителей Советского Союза и его сателлитов. Комитет по расследованию антиамериканской деятельности в своем докладе «Модели коммунистического шпионажа» предлагает создание программы из четырех пунктов, которая сделает дезертирство более безопасным и привлекательным.
1. Дезертиры должны освобождаться от ответственности за урон, нанесенный в результате их разведывательной деятельности. Это ограничение не должно относиться к шпионажу, и шпион или дипломат, который занимался разведывательной деятельностью до времени побега, может преследоваться законом после того, как он выберет свободу.
2. Дезертиров нельзя подкупать. Александр Орлов отмечал, что «предложение денег не сыграет хорошую роль, так как чувства людей, принимающих подобное решение, нельзя тронуть деньгами, потому что они оставляют свои семьи, свою страну, свое прошлое, с которым они неразрывно связаны. Они почувствуют себя оскорбленными. Они не хотят, чтобы их считали предателями, они не хотят быть предателями в собственных глазах».
Хотя их и не следует подкупать, им нужно предоставлять гарантии финансовой безопасности. Когда Петрову предложили 5000 фунтов, австралийский представитель настаивал на том, что это не было взяткой. Однако это лишь вопрос семантики. Перебежчику нужно давать деньги, но при этом следует утверждать, что его не подкупают. В докладе говорится: «Дипломат или агент коммунистической страны, выбирая свободу, теряет все, кроме одежды, которая была на нем, и денег, которые лежали в его кармане. Он должен начать новую жизнь в стране, чьи традиции и язык он часто не знает».
3. Дезертирам следует предоставлять постоянное место жительства в Соединенных Штатах Америки. Попадая под действие суровых иммиграционных законов и квот, перебежчик теоретически оказывается в позиции человека без страны, как только он попадает на Запад. Он рассказывает все, что знает о советской разведке, а затем сталкивается с возможностью выдворения за пределы США.
4. Дезертирам нужно обещать, что их жизнь будет находиться под защитой. Люди, прожившие большую часть жизни с пониманием мощи советских секретных служб, знают, что они не находятся в безопасности от похищения или убийства.
Склонение к дезертирству дает весьма позитивные результаты. Часть дезертирующих офицеров КГБ или ГРУ приносит западным разведывательным организациям ценнейшую информацию, которая заставляет советскую разведку менять свои планы и перемещать агентов.
Но американские представители, работающие в Западной Германии, знают проблему перебежчиков гораздо лучше и придерживаются противоположной точки зрения. Они указывают, что перебежчики не приносят пользы Западу по трем причинам. Во-первых, на каждого перебежчика, ценного с точки зрения разведки, приходится несколько сотен людей, не имеющих абсолютно никакой информации. Тем не менее всех их нужно проверять. Судьба обычного перебежчика несчастна. Большая часть дезертиров бежит из Польши или Чехословакии в Западную Германию. Вот что случается с перебежчиком, если он не важное официальное лицо, к которому нужно относиться с почтением.
Перебежчиков обычно задерживают баварские пограничники. О них извещаются западные разведывательные службы, и представители военной контрразведки, французской и британской разведок ведут долгие допросы. Затем на дезертиров набрасываются «Голос Америки», радио «Свобода», радио «Свободная Европа», которые стремятся узнать о переменах и настроениях людей по ту сторону железного занавеса. После этого короткого «медового месяца», во время которого с перебежчиком хорошо обращаются, так как ему есть что рассказать, он оказывается в положении скота. Обратившегося за предоставлением политического убежища человека помещают в «высококлассный концентрационный лагерь» — Федеральный сборный пункт для иностранцев возле Нюрнберга. Поскольку беженцы составляют 25 % жителей Западной Германии, политическое убежище предоставляется не всем. У властей этой страны хватает проблем с собственными беженцами, чтобы еще беспокоиться по поводу перебежчиков из Советского Союза и его сателлитов. Беженцы из Восточной Германии не считаются перебежчиками — с официальной точки зрения, они переезжают из одной части страны в другую, и им автоматически дают гражданство Западной Германии.
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Рихард Зорге – разведчик № 1? - Елена Прудникова - История
- От Сталинграда до Берлина - Валентин Варенников - История
- Экономическая история России - Татьяна Тимошина - История
- Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы. - Александр Владимирович Пыжиков - История
- Тайны подводного шпионажа - Е. Байков - История
- История вычислительной техники в лицах - Борис Малиновский - История
- Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции - Людвиг Мизес - История
- Над арабскими рукописями - Игнатий Крачковский - История
- Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Первый отдел - Николай Костомаров - История